Начало
(2)
(4)
(6)
На следующий день из губернского города приехала комиссия. Слухи о поджоге помещичьей усадьбы дошли и до них. Сергей Львович действительно погиб на пожаре. Но поскольку в поджоге участвовало всё село и конкретного чиновника выявить не представлялось возможным, ограничились просто констатацией факта пожара и убийства.
Мужики ходили смурные, осознав совершенное. Но было понятно, что первый шаг сделан и в случае чего они уже не остановятся. Вернувшись вечером домой с новостями Пётр Петрович был задумчив и очевидно расстроен. Те идеалы, к которым он призывал большую часть своей сознательной жизни, на глазах превращались в анархию и ничем не ограниченное беззаконие. И остановить этот процесс казалось невозможным.
Обсудив с Андреем и Милой создавшееся положение и умонастроения крестьян, приняли решение, что им надо тайно уехать в Петроград. Город большой. В нём проще затеряться.
Когда стемнело, Пётр Петрович, взяв лошадь с телегой, потихоньку отвёз молодых людей в губернский город на железнодорожная станцию. И через двое суток (из-за перебоев на железной дороге) вместо нормальных 24 часов они прибыли в Петроград. Денег, данных на дорогу Петром Петровичем хватило на то, чтобы снять небольшую комнатку в квартире почти под самой крышей на Васильевском для Милы. Андрей всё ещё жил в квартире, предоставленной ему как преподавателю гимназии государством. Так же на Васильевском острове, однако ближе к мостам.
За лето волнения только усилились. Новые политические партии не могли поделить власть в брошенной на произвол судьбы стране. Наконец, в конце октября грянула новая революция. По слухам, министр-председатель временного правительства Керенский бежал, переодевшись в женское платье. По городу продолжали сновать, наводя ужас на жителей, шайки освобождённых тремя его мартовскими указами преступников. Во власти были разброд и настроения. В январе 1918 г. большевики разогнали Учредительное собрание, большинство в котором принадлежало эсерам. Со всех сторон страну начали захлестывать волны народного негодования. Кто-то поддерживал революцию и "красных", кто-то пытался остановить перемены и защищал "белых", кто-то боролся за национальную независимость окраин империи.
Гимназию, в которой преподавал Андрей, переименовали в " Единую трудовую школу". Туда же учительницей начальных классов удалось устроить и Милу. Поскольку все её документы погибли при пожаре, было решено утаить её происхождение и выдать её также за дочь сельского учителя, погибшего за дело революции. В условиях полнейшей неразберихи, царившей в городе, никто не стал подвергать это сомнению. Опасаясь за то, что Мила, совсем не понимавшая как ориентироваться в новых условиях, останется совсем одна и без защиты в чужом городе, Андрей осмелился просить её стать его женой, и вскоре они скромно обвенчались в маленьком храме на окраине Петрограда. Благодаря записи в церковной книге, Миле были выписаны новые документы на имя Людмилы Сергеевны Астаховой, по фамилии мужа. Теперь вряд ли кто-то узнал бы о её родстве с помещиком Калязиным.
Молодые поселились в скромной учительской квартирке Андрея. Теперь стало немного полегче: не надо было платить деньги за съем дополнительного жилья. Вскоре у них родился малыш, мальчик, которого в память о погибшем деде назвали Сергеем. В условиях тотальной разрухи и голода, когда в Петрограде каждый день умирало порядка 200 человек, Мила ценой почти нечеловеческих усилий едва смогла сохранить ему жизнь. Занятые своими проблемами, Андрей и Мила едва успевали следить за происходящим вокруг. Первый страх перед неизвестностью и разгулом народной стихии постепенно притупится, уступив место решению бытовых трудностей. Новости приносил в основном Андрей, изредка ездивший к отцу. Мила с ужасом слушала о разорении соседних усадеб, о том, как начали распадаться семьи, о массовых смертях от голода, холода и болезней, о разграблении и сожжении сельского храма и изгнании из села местного священника.
Шли годы. Подрастал маленький Серёженька. Семью Астаховых уплотнили. Теперь они занимали втроём одну комнату всё в той же маленькой трёхкомнатной квартире на Васильевском острове. В двух других жили семьи рабочих "Красного гвоздильщика". С большим трудом удавалось сводить концы с концами.
В 37м арестовали Петра Петровича, который уже много лет политики не касался и продолжал спокойно преподавать в ставшей уже родной сельской школе. Припомнили эсеровское прошлое и то, что в первые дни народных бунтов не поддержал обезумевшую толпу и пытался сохранить порядок. Мартына давно уже не было в живых, как и многих его подельников, но, очевидно, нашлись свидетели, подписавшие донос.
Пытавшийся выяснить ситуацию Андрей вернулся домой вечером хмурый, бросив коротко, что ничего не известно и сделать ничего нельзя. Больше эту тему старались в семье не поднимать. Хотя память об отце всегда присутствовала.
Сергей показывал отличные результаты и, окончив школу, мечтал поступить в институт. Однако с первого раза это не удалось: места были отданы детям рабочих и крестьян. Он же, самый способный из абитуриентов, был внуком врага народа. По всём законам времени он должен был бы попрощаться с образованием навсегда, но вмешались старые друзья деда, занявшие высокие посты, да и связи отца в научных кругах помогли. Но доучиться Сергею было не суждено. В 41м он добровольцем ушёл на фронт вместе с отцом. Оба - интеллигенты, никогда не державшие в руках оружия - погибли в первый год войны. Мила не пережила блокаду. Получив известие о гибели сначала мужа, а потом и сына, отдала продуктовые карточки соседке, пытавшейся спасти от голодной смерти двоих детей, вышла из дома, добрела до Андреевского собора, возле которого любили гулять с мужем, легла в пушистый, белый снег, выпавший ночью, закрыла глаза и больше не проснулась.
А страна продолжала жить, собралась, победила, начала отстраиваться и восстанавливать разрушенное и уничтоженное. По-прежнему люди влюблялись, женились и рожали детей. Жизнь продолжалась.