Шампольон никогда в жизни не видел Розеттский камень. Камень был найден в Египте, внутри стены форта во время укрепительных работ французским военным инженером, а затем захвачен британскими войсками.
И все же ключ к разгадке системы иероглифов был открыт в Париже, когда Шампольон стал первым человеком, способным читать древнеегипетские иероглифы спустя 1400 лет. Как он это сделал?
#египтология #история древнего мира #музеи мира
Одним из показателей сложности расшифровки иероглифической системы является то, что потребовалось двадцать три года после открытия Розеттского камня, чтобы взломать его "код". Основная причина в том, что ученые долгое время предполагали, что иероглифы были всего лишь идеограммами, знаками, выражающими идеи.
Чтобы проиллюстрировать, что такое идеограмма, подумайте об идеограммах, которые мы используем сегодня, эмоджи и смайликах.
Теперь представьте, что вы пытаетесь расшифровать систему письма, изобретенную более 5000 лет назад, в которой сотни знаков. И прошло 1400 лет с тех пор, как кто-то знал, как это читать.
Из трех надписей на Розеттском камне одну, на греческом, можно было легко прочитать. Две других, написанные демотическим и иероглифическим способом, передавали один язык, древнеегипетский.
В то время как великие умы пытались разгадать "древние идеограммы", в провинциальной Франции ребенок изучал древние языки.
Роясь в книгах своего отца, юный Шампольон сам научился читать в возрасте 5 лет. В год открытия Розеттского камня 9-летний Жан-Франсуа изучал греческий и латынь. В 12 лет он выучил иврит. Затем молодой Шампольон изучил арамейский, арабский, авестийский, халдейский, китайский, коптский, эфиопский, пехлевийский, персидский, древнеперсидский, санскрит...
Вот интересы 18-летнего юноши:
"Принесите мне китайскую грамматику, это меня немного отвлечет, мне это действительно нужно. Я уже знаю персидскую грамматику вдоль и поперек. Мне скучно! Изучение нового дарит мне счастливые моменты...
Я испытываю удовлетворение от того, что могу читать вещи, которые никто не знает, даже их названия...
В данный момент я занят этрусками, языком, медалями, надгробиями, памятниками, саркофагами, все это постоянно в моей голове. Почему? Потому что этруски происходят из Египта.".
Хотя молодой Шампольон ошибался насчет этрусков, его любопытство и энтузиазм впечатляют. Он мыслил нестандартно, не боясь отмахнуться от работ других ученых.
Подросток Шампольон изучил более дюжины языков. Он стал членом региональной академии и опубликовал книгу о Древнем Египте в 16 лет. Затем он-профессор в 18 лет, через год получает докторскую степень!
Старший брат Шампольона, Жак-Жозеф, интеллектуал и книгоиздатель, наставляет младшего. Юный Шампольон нуждался в воспитании, поскольку брат заметил, что "в некоторые дни он хочет выучить все, а в другие периоды, неделями- не делает ничего".
Хотя братья жили в провинциальной Франции, в Гренобле, к ним пришел один из лучших возможных источников информации о недавних открытиях в Египте. Жозеф Фурье, назначенный префектом Гренобля, был старшим членом научной экспедиции Наполеона и одним из создателей "Описания Египта"- грандиозного многотомного труда, где были опубликованы данные, собранные во время пребывания в Стране Пирамид.
Фурье пригласил одиннадцатилетнего Шампольона "обсудить Древний Египет".
Фурье показал мальчику подлинные египетские артефакты и иероглифические надписи, и Шампольон позже заявил, что это был момент, когда он решил их расшифровать. В 16 лет он заявил, что:
"Я хочу провести глубокое и непрерывное изучение этого древнего народа. Энтузиазм, вызванный изучением их памятников, их сила и знания, наполняющие меня восхищением, все это будет расти по мере того, как я приобрету новые знания. Из всех народов, которыми я интересуюсь, ни один не так близок моему сердцу, как египтяне ".
Шампольон прочитал на греческом и латыни все, что древние авторы писали о Египте.
На протяжении более трех тысячелетий иероглифы были письменной формой древнеегипетского языка. За это время он широко развивался, пока не стал языком египтян-христиан, коптов Хотя со временем он перестал быть живым языком, он продолжал использоваться для церковных церемоний, точно так же, как латынь в католической церкви.
Шампольон пишет:
"Я собираюсь навестить коптского священника в Сен-Рош, на улице Сент-Оноре, который служит там мессу, и который обучит меня коптским именам и произношению коптских букв".
"Я полностью отдаю себя коптскому языку. Я хочу знать египетский язык так же хорошо, как свой французский, потому что на этом языке будет основана моя великая работа над египетскими папирусами... Я нахожу в этом величайшую радость, поскольку это нечто особенное - говорить на языке моих дорогих Аменофиса, Рамсеса, Тутмоса...
Я вижу сны на коптском. Я настолько копт, что ради развлечения перевожу на коптский все, что приходит мне в голову. Я говорю по-коптски в одиночестве, для себя, поскольку никто другой не может меня понять. Для меня это реальный способ вложить в свою голову чистый египетский язык ".
Французский и британский антагонизм случайно привел к открытию Розеттского камня. Целью французской военной кампании было отрезать британцам путь в Индию. Наполеон также привлек команду из 160 ученых для изучения храмов и пирамид по всей стране. И все же они не нашли Розеттский камень, поскольку он находился в самом неприметном месте, в заброшенном укреплении.
Военному инженеру, бывшему члену Комиссии по искусствам и наукам, было поручено укрепить стены крепости. Вместо того, чтобы вставить камень обратно в другую стену, он сразу понял его важность.
Позже британская армия отобрала Розеттский камень у французов, поэтому неудивительно, что гонка за его расшифровкой временами напоминала опосредованную войну между двумя нациями. Письмо, отправленное английскому учёному Юнгу, сделавшему важные верные шаги в дешифровке иероглифов, иллюстрирует интенсивность конкуренции:
"Если я и могу дать вам один совет, так это не сообщать Шампольону слишком много о ваших открытиях. Может случиться так, что он тогда будет претендовать на приоритет. ... Я боюсь, что заявления Шампольона не более чем шарлатанство ".
Но это предупреждение исходило не от британского ученого, а от французского, бывшего учителя и покровителя Шампольона. Соперничество и зависть перешли все границы...
Более двадцати лет великие умы Европы пытались разгадать тайну Розеттского камня. Шампольон интересовался языком и культурой, а не математикой, традиционно используемой для взлома кодов. Тем не менее, простой расчет, подсчет греческих слов и иероглифов, никогда не проводился. Человек, который ради развлечения читал китайские словари, провел свой день рождения, делая заметки:
"Количество греческих слов на Розеттском камне = 486.
Количество иероглифов на Розеттском камне = 1419."...
Логичным выводом было то, что один иероглиф не мог ни представлять одну идею, ни представлять одно слово или звук. На протяжении веков ученые считали, что каждый иероглиф имеет только одно значение, идею, концепцию. Розеттский камень, на котором отсутствовала большая часть иероглифического текста, доказал, что это математически невозможно.
В течение нескольких месяцев Шампольон делал гигантские шаги к разгадке. В частности, понимая, что иероглифы не являются строго идеограммами или исключительно фонетическими знаками, они являются и тем, и другим... Иероглифы изображают идеи, но они также могут быть звуками, точно так же, как наши современные буквы.
Розеттский камень считается ключевым артефактом, единственным документом, помогшим расшифровать иероглифы. Но это был не единственный греко-египетский двуязычный текст. Шампольону помогли ещё два: обелиск с острова Филэ с иероглифическими и греческими надписями, и "Папирус Казати", написанный на египетском демотическом и греческом языках:
В то время как древние египтяне вырезали иероглифы на своих гигантских памятниках, ключ к памяти целой цивилизации покоился на трех документах: случайно найденный обломок стелы, небольшой обелиск, пострадавший от эрозии и папирус о купле-продаже, обнаруженный внутри глиняного горшка!!!
Используя свою способность читать имена "Клеопатра" и "Птолемей", Шампольон начал расшифровывать имена греческих и римских "фараонов".
И все же оставалось еще большее препятствие - чтение собственных египетских имен на египетском языке. Это был момент, когда пятнадцать лет снов и размышлений на коптском языке вот-вот должны были окупиться.
Шампольону нужен был новый материал, копии надписей именно египетских фараонов, а не греческих. Он не мог изучать резьбу на стенах храмов, поскольку никогда не был в Египте. Было трудно полагаться на рисунки, поскольку они были набросаны людьми, ничего не понимающими в иероглифах, или были недостаточно подробными.
Но эскиз храма в Абу-Симбеле вызвал момент "Эврики"!!!
Друг Шампольона, архитектор Николя Гюйо, только что вернулся из своего путешествия в Египет. Гюйо поделился своими рисунками, с точными копиями иероглифов, вплоть до их индивидуального цвета. Они станут четвертым важным документом в этой истории.
Многие надписи Абу Симбела имели картуши (овалы, заключающие имена царей), оканчивающиеся на "С". Знак "С" Шампольон знал от "Птолмес" — имени Птолемея — на Розеттском камне. Поэтому он попытался прочитать их, используя свои знания коптского языка. Круг, окрашенный в красный цвет, скорее всего, был солнцем. По-коптски - "Ре".
Далее следовал иероглиф,который, как он догадался, был связан с днем рождения фараона, упомянутым в Розеттском камне. По-коптски "рождать" - это "миз". Так что это может быть звук "М" .
Наконец, два знака "С". Итак, Шампольон прочитал: "Ра-М-С-С", "Рамсес", Рамсес". Знаменитое имя, известное из древних авторов!!!
Затем он обратился к похожим картушам, где, за исключением птицы ибис, были уже понятные "М" и "С". Ибис известен как птица, представляющая бога Тота. Итак, он гласил "Тот-М-С" , или "Тутмос". Еще одно исконно египетское имя, известное из древних текстов, доказывающее правильность метода.
В тот самый момент, на парижском чердаке 14 сентября 1822 года, кто-то впервые за 1400 лет прочитал настоящие египетские иероглифы. Шампольон побежал в офис своего брата в соседнем институте, закричал: "Я понял!!!!" - и упал в глубокий обморок, длившийся пять дней.
Шампольон рассказал о своем открытии в "Письме господину Дасье"
Два брата Шампольон лихорадочно составили документ, объясняющий открытие. Перед многочисленными учеными, включая Юнга, Шампольон объяснил свой метод.
Реакция Томаса Юнга была такой:
"Г-н Шампольон, который в течение этих десяти лет жил надписью Розетты и который в последнее время делает некоторые шаги в египетской литературе, которые действительно кажутся гигантскими. Если он и позаимствовал английский ключ, то замок был ужасно ржавым... Я не должен испытывать ничего, кроме ликования по поводу успеха Шампольона: моя жизнь, кажется, действительно удлинилась благодаря появлению младшего помощника в моих исследованиях, а также человека, который гораздо лучше разбирается в различных диалектах египетского языка, чем я ".
И что: "г-н Шампольон полностью подтвердил и значительно расширил систему "фонетических" иероглифов, которую я предположил".
Юнг приехал в гости к Шампольону, и они несколько раз встречались. Хотя Шампольон не раскрыл свой метод "чистого иероглифического письма" Академии, он раскрыл его месяц спустя в письме Юнгу:
"Я не могу выразить вам достаточной благодарности за любезные вещи, сказанные обо мне в ваших письмах. ... Этот метод дает нам транскрипцию, произносимую как "Рамсес" или "Рамессу"... Я приглашаю вас заметить, что этот анализ имени Рамсеса полностью подтверждает то, что вы предположили об имени Тутмоса, и обеспечивает его прочтение, поскольку это имя образовано знаком бога Тота, дающим в итоге :"Тут-мос".
Научные исследования - это не фильмы и не поля сражений, не обязательно, чтобы хороший парень побеждал, а плохой проигрывал. Они являются результатом совместных усилий многочисленных ученых. Во введении к своему открытию Шампольон заявил:
"Я спешу заявить о самом высоком уважении, которое я выражаю к личности и работе доктора Юнга, а также признаю, что он был первым, кто опубликовал некоторые точные представления о древних письменах Египта.".
А в письме Юнгу Шампольон писал:
"Быстро изучив ваше сравнение трех текстов Розеттского камня, я понял, что аналогичная работа, которую я представил в Академию, была связана с вашей по большому количеству пунктов ... но понял и то, что они существенно отличались от многих других..."
Юнг вспоминал, что Шампольон "проявил ко мне гораздо больше внимания, чем я когда-либо проявлял или мог проявить к любому живому существу: он посвятил целых семь часов разом просмотру со мной своих бумаг и великолепной коллекции, которая вверена его попечению ".
Шампольон наконец посетил Египет и увидел в Фивах "величайшие и самые чудесные вещи, созданные рукой человека. Я бегал как сумасшедший между колоссами, обелисками и колоннадами, которые могли быть созданы только самым грандиозным воображением, и претворёны в действительность грандиозным гением и грандиозной волей ".
Его слабое здоровье стало причиной его безвременной смерти в возрасте 41 года. Шампольон беспокоился о завершении своей египетской грамматики, надеясь, что она станет его "визитной карточкой для потомков". У его дорогих Аменхотепа и Рамзеса были похожие заботы. Их решением было вырезать свои имена глубоко, в твердом камне.
Их никто не читал более 1400 лет, отказывая в вечной жизни всем древним египтянам, пока Шампольон не разгадал их тайну. Возрождение голоса и идей целой цивилизации- неплохая визитная карточка для потомков.
