От Ирочкиных слов у Тёмки темнело в глазах… и всё вокруг быстро-быстро замелькало. Значит, зря он надеялся, убеждал себя, что ничего не случилось… что батя просто подвёз домой Юлию Викторовну…
Ирочке Тёмка ничего не ответил, да и не видел её, – в этом сплошном мелькании. Прошёл к своей последней парте, бездумно листал учебник по литературе. А Ирочкин голос назойливо звенел: в мою тётю Юлю влюбился!.. просто без ума от неё… закрылись на кухне…
На перемене Ира снова подошла к нему. Улыбнулась. Тёмка вдруг подумал: какая-то улыбка у неё, – всегда одинаковая… Люди улыбаются весело и, бывает, грустно… Глупо, случается, испуганно, жалостливо… А у Иры улыбка была неизменно высокомерной. Ира присела на краешек Тёмкиного стола:
- Ты обиделся? Но ведь они – взрослые люди… и сами разберутся. Это их дело.
Ирочка ещё что-то говорила, над чем-то смеялась… а Тёмка с интересом рассматривал её лицо: как же так вышло-то… что из самой красивой девчонки Ирка превратилась в самую неприятную…
Под его внимательным взглядом Ирочка продолжала улыбаться:
- Ну, вот… Видишь, как я на тебя действую, – сразу настроение улучшилось. А почему ты больше не приглашаешь меня на качели? И на Донец, – твой отец не говорил, когда мы ещё на рыбалку поедем?
Артём вдруг глухо сказал… – странно, удивилась Ира… при хорошем настроении таким тоном, вообще-то, не говорят:
- Ты… уйди.
Ира ещё улыбалась:
- Что?..
- Уйди, – повторил Тёмка.
Ира вспыхнула: на них оглянулась Люба Камынина. Интересно, расслышала ли Любка, что сказал этот ненормальный Мельников…
Недавно Анька Гладышева из 10-А нахально ухмыльнулась, подтолкнула Иру плечом:
- Что, кукла?.. Надоела ты Мельникову. Тёмка снова про Любаню вспомнил. А ты уже решила, что самая неотразимая?
Вот в этом и было всё дело: Ира и сама видела, что Тёмка так и ждёт, пока на него Любка оглянется… И ни за что не хотела согласиться с тем, что Камынина, со своими нелепыми кудряшками, взяла над ней верх. Такого ещё не было! Потому что – да! Она, Ира Лагутина, самая неотразимая!
Аньку Гладышеву измерила презрительным взглядом:
- Как вспомнил, так и забудет. Хочешь посмотреть?
В Малореченской школе нет ни одной девчонки, которая не ждала бы середины октября. Не только потому, что каникулы приближаются, – в это время всегда бывает Осенний бал. Особенно нравилось заготавливать для бала большие кленовые листья: их делали из бумаги, раскрашивали в красный, ярко-оранжевый, жёлтый цвета… На листочках писали записки. Мальчишки небрежно посмеивались: мало того, что на литературе сочинение писать приходится, – ещё и здесь пиши!.. Будто устно нельзя сказать. Но записок ждали все.
На Осенний бал Ирочка явилась в длинном, до пят, ярко-коралловом платье. Высокие каблучки таких же ярких её туфелек громко и уверенно стучали по паркету. Но уже с первых минут бала стало ясно, что мальчишки – ни из их 9-б, ни из десятых и одиннадцатых классов совсем не спешат приглашать Ирочу Лагутину. И почему-то почтальоны с записками на кленовых листьях к ней не подходили… Ира взяла большой жёлтый лист, красивыми буквами написала: Артём, я люблю тебя. Давай пойдём на качели. И подписалась: Люба.
Властно подозвала к себе Машку с Дашкой, улыбнулась:
- Смотрите, что сейчас будет.
Ерёмина с Первенцевой послушно заоглядывались, старались понять, – чему надо удивиться… или над чем смеяться. Так и не поняли. А Мельников через весь зал пошёл к Любке. А что удивительного, – Тёмку и Любку и в прошлом году выбрали самой красивой парой на балу. Они и правда красивее всех танцевали…
А Ира рассчитывала, что Мельников покажет записку пацанам, – чтоб посмеялись… Она нетерпеливо оттолкнула Дашку с Машкой, и не только их, – расталкивала всех, кто на пути стоял: так спешила на тот конец зала, где Тёмка с Любой уже о чём-то говорили. Вернее, говорил Тёмка, а Люба удивлённо смотрела на него. И вдруг рассмеялась, головой закачала. Ира расслышала:
- Мельников! Я не писала тебе записок. Особенно, – с признанием в любви.
Артём повертел в руках жёлтый лист, захлопал глазами, а Любаша уже танцевала со Славкой Харитоновым.
А тут ещё эта Порядина!.. Окинула Ирочкино коралловое платье, сочувственно усмехнулась:
- Ну, ты даёшь, Лагутина. Я думаю: что за тётка одиноко трепыхается, когда люди танцуют… Смотрю, – а это ты. Платьишко ничего так… Для тех, кому за… Пацаны боятся приглашать тебя.
-Дура!.. что ты понимаешь! Это самый модный цвет сезона! Тётя Юля сказала…
Порядина насмешливо протянула:
- Аааа!.. Так это она тебе удружила... Платьишко своё.
- Это моё платье! А тебе завидно!
Алёна безразлично покрутила пальцем у виска:
-Не угадала. Мне удобнее в моей юбке… чем в тёткином платье.
После бала Любка ушла с Харитоновым. Алёшка Силантьев отправился провожать Воробьёву… Порядина последний танец танцевала с Игорьком из 11-Б, и домой они пошли вместе. Ирочка изящно приподняла платье над туфельками:
- Мельников! Ты проводишь меня домой?
А Тёмка не расслышал, – смотрел вслед Любке со Славкой.
Дома тётя Юля раздражённо курила у открытого окна. Скользнула взглядом по племяннице:
- Мне некогда… у меня отчёт. Чай сама налей… и бутерброд сделай.
Ирочка понимающе хмыкнула в тёти-Юлину спину: что-то не ладится у неё с этим проходчиком, Тёмкиным отцом… И Вадим Олегович не заходит, – вот тётя Юля и злится на весь мир!
… Батя во вторую работал, и Тёмка с облегчением прошёл в свою комнату: не надо было прятать глаза от его внимательного взгляда. А мама заглянула к Тёмке:
- В школе всё хорошо? Отец волнуется, – ты молчишь всё время.
Тёмка усмехнулся:
- А о чём мне с ним говорить? Встретился с удивлённым маминым взглядом, осёкся: дал себе слово, – не говорить маме… ну, что отец в Юлию Викторовну влюбился…
- Мам, ужинать не хочу. Мне тут надо… в общем, алгебру на завтра сделать надо.
Конечно, учебник по алгебре Тёмка даже не открыл. Лёг на диван, отвернулся к стенке… Спал-не спал… Слышал, как на кухне тихо разговаривали отец с матерью, – батя со второй вернулся… И в то же время сон видел, счастливый такой, – как они с Любой взлетают на качелях… А потом на качелях так же счастливо взлетали мать с отцом. И у Тёмки дух захватывало: вдруг оказывалось, что отец держит на руках его, совсем маленького, Тёмку… А из кухни снова слышался негромкий, такой родной батин голос:
- Я поговорю с ним, Мариш.
А утром Тёмка упрямым движением сбросил с плеча батину руку. Потому что никуда было не деться от Ирочкиных слов:
- Ой, Тём!.. А твой отец в мою тётю Юлю влюбился. Он просто без ума от неё! Домой к нам приходит… Делает всё, что ему тётя Юля прикажет. А недавно они закрылись на кухне, представляешь, Тём?..
Разве можно было повторить бате эти Ирочкины слова…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Навигация по каналу «Полевые цветы»