Нелька действительно вечером зашла, но на этот раз без гитары, а с кастрюлей горячей картошки. Следом за ней явилась Татьяна. Нелька бухнула кастрюлю на стол и скомандовала:
— Танька, доставай горючее. Светка, обеспечь посуду. Анжелка, а ты иди сюда.
Я в недоумении слезла с кровати — чего она ещё придумала? Нелька достала из своей кошёлки пакет и протянула мне.
— Примерь.
Я развернула пакет — джинсы! Бананы, с карманами на молниях на коленях. Новьё!
— Сколько? — только и смогла спросить я.
— Ты померяй, потом торговаться будем.
Надела — как на меня шили! Нелька обошла вокруг, придирчиво пошлёпала меня по попе.
— Нормально сели. Я себе брала, но мне маловаты. Для тебя госцена — семьдесят. Будешь брать?
Семьдесят — это даром, у фарцы вдвое дороже. Да и размер мой. Но у меня нет таких денег.
— Нет, Нелька, видно не судьба, — я стала снимать джинсы.
— Денег сейчас нет? — она остановила меня. — Не проблема, потом рассчитаемся. Тем более у меня к тебе ещё одно дело есть.
Тут Светка с Татьяной вернулись. Светка обалдело на меня уставилась.
— Ну нифига! Анжелка, тебе так идёт! Обалдеть!
Всё, решено! Я беру их, сколько бы это ни стоило. Это даже не детская мечта, а скорее взрослая. Уже гораздо позже, там, где мне пятьдесят, я много раз думала — а вот если бы, то моя жизнь могла пойти иначе. Не было бы этой тоски, вечного безденежья и отсутствия перспектив. И одним этим «если» были именно такие джинсы как символ стильности и успешности. Успешности во всём — в учёбе, у парней, просто по жизни. Мне этой успешности всегда люто не хватало. И даже если бы я в пятьдесят лет купила себе сто джинсов, они не заменили одни, которых у меня не было в двадцать.
Но сейчас они у меня есть, и теперь моя жизнь пойдёт по-другому! Я достала деньги.
— Нелька, здесь тридцать, остальное потом.
— Ещё поговорим, — она засунула деньги в карман. А Татьяна уже разливала вино по стаканам. Да, сегодня определённо праздничный день!
— За Нелькин курсач!
Но Нелька замахала руками.
— Стоп, стоп! Курсач — это фигня, он сам бы не сделался. Это заслуга Анжелки. Поэтому пьём за неё. Чтобы у неё всё было хорошо, и чтобы она всегда была такой же счастливой, как сейчас.
И она права! Я действительно счастлива! Как, оказывается, мало для этого нужно, главное — чтобы всё было вовремя.
Когда вино уж выпили, а картошка ещё оставалась, Нелька позвала меня.
— Пойдём покурим.
Я протормозила.
— Я не курю.
— Я тоже не курю, — Нелька нетерпеливо мотнула головой. — Пойдём!
Она отвела меня в конец коридора к выходу на пожарную лестницу.
— Анжелка, спасибо тебе ещё раз.
— Это тебе спасибо! — я снова погладила джинсы на бёдрах.
— Я тебя чего позвала, — наклонившись ко мне, зашептала Нелька. — Ты же в программировании шаришь? И про бизнес задумываешься. А не хочешь это совместить? У кучи народу трудности с программированием, им нужна помощь, и они готовы за это платить. Конечно, можно дать преподу на лапу, но не все умеют это делать, и не все преподы берут. Поэтому таким людям надо просто помочь, как ты помогла мне.
После выпитого вина голова у меня слегка затуманилась, и я не сразу въехала, чего она от меня хочет.
— А чё делать-то?
— Всё очень просто. Я договариваюсь, ты делаешь. Деньги пополам. С каждого курсача по пятёрке на нос. Пойдёт?
До меня стало доходить, и сразу же проснулась жадность.
— А по пятёрке не мало будет?
— Не, нормально. Сейчас главное — клиентов привлечь. А дальше можно и поднять.
Я вспомнила сегодняшние слова Анки-комиссара.
— Если меня из комсомола исключат, то могут и из института попереть.
— Но глупее ты от этого не станешь? — рассудила Нелька.
— Меня же тогда из общаги выселят.
— Снимешь квартиру.
— А прописка?
Нелька задумалась.
— Тогда с общагой решим. Оформишься как работница института, например, дежурный комендант.
— А что должен делать дежурный комендант?
— Следить за порядком на этаже. Я тем летом пару месяцев поработала вместо каникул — деньги нужны были. Во, сейчас я тебе прикольную историю расскажу. Нет, пойдём в комнату, пусть все послушают!
А в комнате Татьяна уже вовсю пела свои деревенские частушки:
Не могу я утерпеть
Чтобы жопой не вертеть
Вот такая сатана
Так и вертится сама.
— Хватит вопить! — остановила её Нелька. — Развела тут колхоз «Красный лапоть». Давайте я вам лучше интересное расскажу.
— Ну попробуй, — обиженно ответила Татьяна. Нелька её обиду проигнорировала и стала рассказывать.
— Тем летом я осталась в общаге дежурным комендантом. Работа нервная и хлопотная, но, во-первых, это деньги, а во-вторых, летом в общаге народу мало, уже попроще. Приходится контактировать с паспортным столом, с милицией. Через месяц я уже всех ментов из местного отделения знала. И вот однажды ко мне знакомый опер приходит. Такой простой как три копейки — у вас, говорит, в такой-то комнате компания собралась, выпивают. И там с ними мужик чужой, вот он-то мне и нужен. Ты, говорит, пойди к ним и вызови его в коридор, вроде как его кто-то ищет. А дальше уже наша работа. Я спрашиваю — а чего сам не зайдёшь и его не вызовешь? Опер стал темнить — ты дежурный комендант, тебя вся общага знает, а незнакомого человека он увидит — насторожиться. Да ты, говорит, иди, не бойся, если что — мы в коридоре будем. Ну ладно, пошла. Захожу — точно, есть там такой, как менты описали. Говорю ему — я дежурный комендант, там вас кто-то разыскивает. И сама тут же в коридор вышла. Мужик чуть позже выглянул — менты ему сразу руки скрутили, к стенке поставили, пистолет у него из-за пазухи вытащили… Я как пистолет увидела, мне сразу так нехорошо сделалось, если бы к стенке не прислонилась, то, наверное, вообще бы упала. Я потом этому оперу говорю — ты чего мне не сказал, что у него пистолет? А он смеётся: если бы я сказал — ты бы не пошла! Конечно же, не пошла бы!
Потом ещё посидели, картошку доели. Уже девки ушли, мы со Светкой стали спать укладываться, а я всё новые джинсы не снимаю. Как будто боюсь, что они к утру исчезнут, растворяться в пространстве. Светка не выдержала:
— Чего не ложишься? Всё на свои джинсы не налюбуешься?
— Светка, ты фишку не рубишь. Это больше чем штаны — это символ. Символ крутизны, символ того, что ты не как все. Понимаешь, через много лет некоторые будут говорить, что развалили великую страну за джинсы и жвачку. А я так скажу — они сами в этой стране не жили, поэтому по ней так убиваются. Достало это всё — комсомольские собрания, дурацкие лозунги, лицемерие, и вот это — «одевайся как все». Этот страх, что ты в чём-то виноват, просто тебе ещё не сказали — в чём. Понимаешь, о чём я?
Светка не ответила, но шумно завозилась под одеялом. Значит, не спит. Я продолжила свои излияния.
— Помнишь, мы тем летом в строяк ездили? Меня на БАМ не взяли, сказали — дохлятура, мы из-за тебя мало заработаем. И меня запятили в инвалидную команду, мы тут газоны вокруг нового корпуса от строительного мусора убирали, а потом цветочки сажали. И все натурально ссались — если командир стройотряда докладную в деканат напишет, то из института попрут. А наш командир время даром не терял — из койки со своей подружкой не вылезали. А мы тут как дуры цветочки сажаем, будущие командиры производства. И меня это достало! Я взяла и свалила. Собрала вещи и сказала — я уезжаю в общагу. И знаешь, что мне за это было?
— Что? — переспросила Светка. Похоже, её мои похождения заинтересовали.
— А ничего! Представляешь?! Вообще ничего! Да всем было пофиг! Я не понимаю, чего мы боимся? Что сделаем что-то не так и вылетим из института. Останемся без диплома! Да через пять лет этим дипломом подтереться можно будет.
— Анжелка, я тебе знаешь что скажу? — подала голос Светка. — Ты за последние два дня очень сильно изменилась. Может, Нелька права, что ты головой стукнулась? Раньше такая скромная была, слово лишнее стеснялась сказать, не то что с кем-то поскандалить. А вчера понеслось. Сначала с Арсением поскандалила, сегодня с Альбиной. А завтра что будет? Ты понимаешь, что это может плохо кончиться?
Я задумалась, но ненадолго.
— А знаешь — пофиг! Я молодая, здоровая, красивая. И я буду делать то, что считаю нужным. И мне всё равно, что об этом думают окружающие. Мне надоело бояться — что обо мне подумают, что обо мне скажут?!
Светка рывком села на кровати.
— Ты знаешь, на кого сейчас похожа? Помнишь ту девку, которая каждое лето из Казахстана приезжает поступать, живёт в общаге два месяца, а потом назад уезжает?
Да, эту деваху вся общага знает. Некоторые отвязные парни эту абитуриентку уже с весны ждать начинают. У них потом там оргия длиной в месяц. Эта деваха и не собирается вступительные экзамены сдавать, она специально приезжает в общагу потусить и побухать. Но у меня-то с ней что общего?
— А то, что ты, как и она, не думаешь о последствиях, — объяснила Светка.
— Не будет никаких последствий, — ответила я. — Я же только что тебе про строяк рассказывала. Всем пофиг! Эти барьеры у нас в голове. Мы как муравьи, бежим по кривой сладкой дорожке, вместо того, чтобы пройти напрямик. А я хочу ходить напрямик!
— Давай спать! — проворчала Светка.
---
Анжела Огурцова