Начало истории здесь. ("Флёр и шаман") Главка 1.
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон") Главка 1.
И он появился.
Пронесся мощным потоком, грудой из глыб, обтянутых скрежещущей шипастой чешуей, потоком - и броском, треща и увлекая за собой переломанный лес, который пострадал от этого чудовища повторно. Земля под ногами людей издала несколько раз пульсирующий звук, потому как в нее отдавалось сердце чудовища. Все его почувствовали, несмотря на грохот, который стоял от трещавших деревьев, увлекаемых бревен, валунов, словно на лес обрушились и буря, и землетрясение одновременно.
Чудовище позволило себя лицезреть всего несколько мгновений, когда на огромной скорости пронеслось по просеке. Люди могли наблюдать за ним только среди ветвей – Гуди отвел всех как можно дальше от просеки, насколько успел, но та по-прежнему просматривалась, залитая пронзительными последними лучами осеннего солнца. Флёр, которая все это время пыталась остановить кровь, наверное высмотрела меньше всего – гребень на голове, шипастый крутой бок змея метра в четыре-пять в толщину, измазанный в зелени и земле. Белым, как его описывала Камилла, он не был.
Гуди, должно быть высмотрел больше всех. Или осознал больше всех. Потому, что опустился на колени еще когда мелькал плавник на конце хвоста, облепленный мокрой зеленью. Застонал и стал призывать Одина и Тюра, чтобы те укрепили его.
Лейв как встал столбом, так и стоял, не в силах сделать хоть жест, хоть вымолвить слово. С Сигрид случилась истерика. Она упала на землю и снова зашлась в рыданиях, таких же немощных, как вчера, когда узнала, что сотворила Флёр. Ингер тоже бессильно опустилась на колени, плачущего ребенка, которому до этого времени зажимала рот, положила на траву и отстранилась от него, как раненая лань отступает от своего детеныша, чтобы умереть.
Одна лишь Флёр не была так сильно поражена. Может, потому, что видела меньше всех. Может, потому, что потрясение от раны отвлекло ее от того глубинного ужаса, который почувствовали все остальные теми закоулками души, которые чаще всего у людей спят. Она вынуждена была завозиться со своим ранением. Порез глубже всего прошелся по плечу, а так же по запястью – Сигрид полоснула Флёр по согнутой в локте руке и задела ее разом в двух местах. Пока она занималась раной, очнулись одновременно Гуди и Лейв и. не сговариваясь, выдали:
-Как только земля носит такую гадину!
И они были правы в своем недоумении. Могучий змей должен был сам себя раздавить собственной массой. Ну что это за змея в три человеческих роста толщиной?
«По мне так больше хочется знать, что и сколько она жрет», - подумалось Флёр. А потом ее сердце дрогнуло: эта тварь могла вырваться только из Нифльхейма. То есть оттуда, куда должна была попасть она и Гуннар после смерти за свои проступки… А если подобные этой твари живут в Змеином Чертоге, куда их может отправить Хель? Хотя нет, говорят там змеи не такие большие, просто ядовитые. А этой дуре к чему быть ядовитой – и так все при ней, чтоб и без этого быть гаже некуда. Нет-нет, она – точно не с земель Хель, но то, что чужда их миру, миру людей – это она поняла. Поняла тем самым нутром в человеке, когда он сталкивается с тем, что этому миру не свойственно.
-Фрейя, забери меня в Фольквангр, - взмолилась Сигрид в небо закрытое красными листьями кленов, - я больше жить не хочу…
«Даже такая дура, как Сигрид попадет в Фольквангр, а я нет», - подумала Флёр.
-Ты куда? –вырвалось у Гуди, когда она, придерживая окровавленную руку, двинулась в сторону просеки, куда остальные не решались сделать и шагу.
-Если он живой, то обдирает брюхо, - сказала Флёр, - не может не обдирать. А где его кровь?
-Нашла чем заниматься! -сказал Лейв.
-Флёр! – выкрикнула Ингер, тоже неожиданно для себя и осеклась. И опять Гуди почуял, что после того, как эта тир в драном зеленом хангероке стала от них отходить, как все стали падать духом. Лейв попятился, обошел свернувшуюся клубком на земле Сигрид, которая словно приняла позу для смерти и тихо постанывала. Ингер, плача, смотрела Флёр вслед.
А та почесала к просеке, к переболтанному древесному лому и туда же и полезла. Гуди пошел за Флёр, гадая, что такого могло заинтересовать это странное существо в следе змея. А раз заинтересовало, значит, стоило посмотреть…
Гуди вышел вслед за Флёр к прореженному лесу, заслонился от луча солнца, внезапно, после лесного полумрака ударившего в глаза, а когда отнял руку и окинул взглядом просеку, то охнул – на изодранных кустах, камнях, заострившейся щепе древесных стволов алели пятна крови. Пылали малиновым на солнце! Гуди почувствовал, как под его йорвиком что-то чавкает, посмотрел под ноги: он стоял в луже ярко-красной драконьей крови, которая вытекала из-под поваленного дерева.
-Как он… как… - пробормотал Гуди, не в силах выдать крутившийся в уме вопрос.
-Брюхо распорол и не мудрено, - тихо и быстро сказала Флёр, - и кровью отчего-то не истекает.
Она нагнулась и извлекла из-под сорванного пласта мха чешуйку, оканчивающуюся загнутым острым шипом, которую что-то раскололо надвое.
-Как… как он только мясо свое не оставляет на просеке! – удивился Гуди.
-Да уж, - сказала Флёр, - он по ней не по разу ползает, не по разу обдирается, в кровь мы увидели только сейчас…
Словно в ответ на их слова… кровь стала бледнеть прямо на глазах. Гуди подумалось, что ему это кажется. Игра света?
Нет! Пятна крови и в самом деле светлели, становились прозрачными и… стремительно уменьшались! Гуди перевел взгляд на свой йорвик, в который влип в драконью кровь. На нем было достаточно лесной грязи, но крови точно не было.
-Ой! – воскликнула Флёр и чешуйка в ее руке рассыпалась, словно была из песка или снега. Она стряхнула прах со своей ладони. Затем окинула пристальным взглядом просеку. Нигде не было видно ни кровинки. Просто переломанный лес.
У нее вырвался смешок.
-Чего смешного? – угрюмо спросил Гуди.
-Он оставляет следы… и не оставляет следов!
-Гуди! - донесся зов Лейва, - вы где там?
Послышался плач младенца. Флёр и Гуди вынуждены были вернуться.
-Пойдем с нами, Гуди, - тотчас быстро проговорил Лейв, когда его боевой товарищ возник из кустов, - пойдем с нами! Нельзя зимовать в одном лесу с этой тварью! Даже ради того, чтобы набить себе цену! Нельзя!
-Я остаюсь, - коротко сказал Гуди, - ничего не поменялось.
-Гуди! – простонала Ингер, - страшно-то как… иди с нами! Ты это делаешь для Кайсы, но… нет, не надо…
-Нет, все, давайте прощаться, - сказал Гуди, - идите к реке и берегом реки, и поторопитесь. Хорошо?
-Сигрид! – рявкнула внезапно Флёр из-за спины Гуди. Дама Сигрид как раз поднялась с земли и сидела на корточках, чуть покачиваясь. Флёр кинулась к ней и вцепилась ей в запястье.
-Отстань! Отстань! – закричала Сигрид и сдала выдирать свою руку из хватки Флёр… и в ее руке опять блеснул окровавленный кинжал.
-Не убивайся! Пожалеешь! – кричала Флёр. И опять Лейв и Гуди подскочили к даме Сигрид и опять выкрутили ей руки и отняли кинжал.
-Все! – рявкнул Гуди, - отдай нож мне, Лейв!
-Совсем сдурела! – крикнул Лейв на Сигрид, - теперь себя зарезать хочешь?
-Отдай нож мне! Эй, Лейв! – требовал Гуди.
-Лейв, отдай нож мне, - простонала Сигрид, - дай мне уйти в Фольквангр, мне уже нечего терять…
-Я тебе сейчас зарежусь! – возмущался Лейв.
-Отдай нож мне! – кричал Гуди, - а то она его поучит в третий раз от тебя, ротозей!
Флёр склонилась над изможденной дамой Сигрид:
-Если ты сейчас зарежешься, то попадешь не в Фольквангр, а в Хель и целую вечность будешь видеть мою рожу, аж по самый Рагнарек!
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. 52 главка.