Помните момент из потрясающего советского фильма «Бриллиантовая рука», где герой Романа Филиппова произносит свое известное: «Будете у нас на Колыме – милости просим»? Насколько же пугающей была перспектива принять такое приглашение..
Сегодня буду говорить о тяжелой книге Варлама Шаламова - о «Колымских рассказах». Но начну с предыстории.
Цикл рассказов и очерков был начат автором после возвращения с Колымы, где он провел 16 лет (14 из них - в заключении) в Севвостлаге. Всего было написано шесть сборников: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы» и «Перчатка, или КР-2».
Ни один из них не был напечатан в СССР при жизни Шаламова. Все публикации появлялись в США и Европе с 1966 года против воли и разрешения автора. Из-за этого выходы к печати на родине были закрыты. Лишь в 1988 году «Колымские рассказы» начали появляться в журналах. Впервые отдельным изданием «..рассказы» выпустили только через 7 лет после смерти Варлама Шаламова, в 1989 году.
Мне в руки попало издание именно этого года. Это был сборник «Воскрешение лиственницы», где помещены целиком «Колымские рассказы», а также немного очерков из других сборников («Левый берег», «Артист лопаты», «Воскрешение лиственницы»). Признаюсь, на что-то кроме «Колымских рассказов» я не покушалась, потому что решила, что хватит. Истории не из легких.
До Шаламова я мучила себя книгой Жорж Санд, поэтому контраст был весьма ощутимый (представьте, что вас с головой окунули в ледяную воду – так я ощущала смену писателей).
Начинается все с коротких историй на одну страницу, но уже с первых минут болезненно осознаешь, что читаешь не Гиляровского и даже не Бабеля, а кое-что более беспощадно - реалистичное и страшное.
Как читатель, вы погружаетесь в мир тюрьмы, знакомитесь с тюремным сленгом и манерой поведения заключенных. Шаламов рассказывает, как выживали люди в тех суровых условиях, на какие ухищрения они готовы были пойти ради выживания и делится негласными правилами поведения в окружающем обществе.
Есть и практические «советы»: как протаптывать дороги в снегу, как делать и для чего нужен заключенным чифирь, как пережить экстремальный холод и как радоваться тому, что мы сочтем мелочами.
Много рассуждает Шаламов о жизни и смерти и о том, как на Колыме стирается прежняя личность, ведомая лишь одним – инстинктом самосохранения. Иногда можно даже встретить фразы, вроде: «В своей первой жизни *** был..». То есть, нет там прошлого, нет будущего. Есть «сейчас», в котором надо просто существовать и не умереть.
Некоторые мысли автора проходят красной нитью через многие рассказы. К примеру, про важность врачей в лагерном труде (думаю, не надо комментировать). Да и про сам труд было сказано очень много. Описаны разные виды работ – посложнее и «поприятней».
Надпись на воротах лагеря «труд есть дело славы..» не раз критиковалось Шаламовым. Автор не раз прямо говорил, что лагерь провоцирует только на одно отношение к труду – стойкое отвращение.
Чтобы разбавить общий мрачный тон, скажу, что попадались и забавные истории, например рапорт про инжектор (если интересно, можете прочитать отдельно. Очерк занимает всего одну страницу, так и называется «Инжектор»).
Еще часто упоминалось про местное растение, удивительно чувствующее температуру – стланик. И так интересно Варлам Шаламов о нем писал, что мне самой захотелось увидеть кустарник вживую. И через пару месяцев, когда я успела выкинуть эту мысль из головы, мне довелось пробираться на Сахалине через низкие хвойные заросли с очень мягкими иглами. И когда я полезла в интернет, чтобы узнать имя этих зарослей, оказалось, что это и был тот самый стланик, который мне так хотелось увидеть.
После прочтения, я решила из интереса заглянуть в послесловие, многое в нем совпало с моим взглядом на книгу, даже использовались те же цитаты, что я выписала. Кое-что новое тоже узнала: что Шаламов писал стихи и дружил с Пастернаком.
В очередной раз я убедилась, что хочу прочитать «Четвертую Вологду», но решила чуть-чуть подождать, пока не сгладится тяжелое впечатление от «Колымских рассказов».
И последняя мысль при прочтении была самой простой и одновременно описывающей всю книгу: «ну и жизнь была у человека..»
А как вы относитесь к лагерной тематике в литературе?
#шаламов #книги #литература #история #лагеря
