Александр Сергеевич Пушкин уже с раннего детства отличался удивительной любвеобильностью. Первая любовь настигла будущего поэта в пятилетнем возрасте. Но восьмилетняя Соня Сушкова отвергла ухаживания влюблённого мальчика.
Однако Пушкина это совсем не смутило. Взрослея, Александр Сергеевич уже четко представлял свой идеал красоты – стройная, с такой талией, стройными ножками и пышной грудью. Об этом свидетельствует очередная безответная любовь, настигнувшая уже 15-летнего лицеиста. Этой любви молодой поэт посвятил полные страсти и нежности строки:
«Дерзкой пламенной рукою Белоснежну, полну грудь… Я желал бы… Да ногою Моря не перешагнуть».
Посвящено Наталье К., крепостной актрисе театра Толстого в Царском Селе. Затем Пушкин открыто признался в любви 35-летней супруге Николая Карамзина. И вновь безответно. Екатерина Андреевна вместе с мужем здорово посмеялись над влюбленным юношей.
Кстати, о неоднократных попытках, говоря современным языком, интереса со стороны Александра Сергеевича сохранилось забавное свидетельство.
Опять же во время обучения в лицее Пушкин попытался поцеловать миловидную и хорошенькую горничную. Правда, когда девушка обернулась – оказалось, что это довольно пожилая фрейлина. Оскорбленная женщина пожаловалась на молодого повесу самому императору Александру Первому. К счастью, тот отнесся к происшествию с юмором, и Пушкина даже не отчислили, хотя угроза подобного была весьма вероятной.
И если о возможных интрижках поэта в лицее можно только догадываться, то уж после его окончания Пушкин вплоть до того момента, когда его выслали из Петербурга, развлекался от души. Вместе со своим другом Иваном Пушкиным поэт был завсегдатаем самого дорогого и фешенебельного петербургского дома (вы поняли какого).
При этом владелица дома, Софья Евстафьевна, неоднократно жаловалась на Александра Сергеевича полиции. Оказывается, Пушкин, по словам женщины, являлся образцом:
«безнравственного человека»
Пушкин заводил краткосрочные интрижки с молодыми актрисами. От такого количества любовных связей то самое «любовное огниво» не могло не пострадать.
Причем в то время "недуги любви" были уделом очень многих молодых и не очень повес.
В качестве доказательства того, что самого Александра Сергеевича тоже не миновала чаша пикантного заболевания, является смерть одной из его возлюбленных от сифилиса. Это была генеральша Аглая Давыдова, которой поэт посвятил довольно злые строки:
«Иной имел мою Аглаю За свой мундир и черный ус, Другой за деньги — понимаю, Другой за то, что был француз».
Даже после того, как Пушкина выслали из столицы в Кишинев (за эпиграммы против правительства), он не прекратил свои амурные похождения. Влюбившись в цыганку, он вместе с ее табором кочевал около трех недель.
В 1823 году, уже будучи высланным в Одессу, неугомонный поэт, что неудивительно, снова влюбился. На этот раз в Елизавету Ксаверьевну Воронцову. Как водится, новая любовь поэта была замужней женщиной – супругой генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии Михаила Воронцова.
Причем вел себя влюбленный, прямо скажем, некрасиво. Он затевал ради возлюбленной публичные скандалы, прямо на балах открыто признавался в своих чувствах, что для тех времен, да и сейчас, считалось по меньшей мере бесстыдным.
Сама Елизавета Ксаверьевна иначе как наглостью поведение Пушкина не называла. Но Александр Сергеевич, решив, что этого мало, написал еще и злобную эпиграмму на супруга своей любви.
Это стало критической точкой, после которой взвешенный Михаил Воронцов категорически заявил, что Пушкина необходимо из Одессы убрать.
Вскоре любвеобильного поэта отправили в Михайловское.
