Раскрою все карты сходу: «Моя небесная красавица» — это вовсе не мать Сары, как может показаться читателю, а ее дочь, Анна.
Некоторое время я буквально жила биографией Роми. Все в этой женщине привлекало меня, гипнотизировало. Я перечитала ее русскоязычные биографии, одной из первых заказала перевод ее дневников...
Конечно же, мимо книги ее дочери, написанной в модном жанре «новой искренности» я пройти не смогла. Я не хочу говорить много от себя, хочу привести больше цитат, которые помогут вам понять, как написана эта книга.
Главная героиня книги «Моя небесная красавица» — это сама Сара. Женщина сорока лет, выросшая без матери, но получившая такое количество любви, которого хватило бы на десять Сар. Она уже научилась жить и теперь может просто размышлять, вспоминать и восхищаться, параллельно исполняя дочерний долг и очищая имя матери. В книге Сара в пух и прах разносит байопик о Роми (я тоже не стала его смотреть, кстати, мне он с первых кадров показался отвратительным) и описывает воспоминания близких о Роми как о смешливой, улыбчивой женщине. Образ утраченной матери в этой книге светел, сдержан и полон достоинства, хотя свидетельства характера Роми говорят нам о другом.
Сара отрицает описание матери как депрессивной и полной зависимостей. Мы, при всем уважении, не можем отрицать тот факт, что Роми была хронической алкоголичкой, регулярно ругалась с партнерами на съемках, доводя конфликт до такой степени, что один из них сказал, что от удара по лицу ее защищает только присутствие ее сына на площадке. Любить такую Роми сложно, но мы это делаем — это форма нашего признания в любви. Саре любить такую Роми просто нет смысла. Зачем?...
Сара осмысляет течение времени и удивляется ему. Стоя на оскверненной могиле матери, она оглядывает присутствующих:
«Рабочий-мраморщик тоже тут. У них с братом-близнецом семейный бизнес — они продолжают дело отца с 1982 года, когда умерла моя мать. Мы с близнецами — следующее поколение. Приняли эстафету. Мэр деревушки тоже пришел — тот же самый, что и тридцать пять лет назад».
В книге мало матери в лице Роми. Вся книга — это история пяти женщин и четырех матерей одной семьи: бабушки Магды (матери Роми), которая вскользь упоминается как малоприятный персонаж, Моник, бабушки-мамы Сары и последней свекрови Роми, самой Роми, Сары и ее двухлетней дочери Анны.
Семья Бьязини наполнена любовью — эта любовь спасла Сару, выкормила и вырастила ее. Эта любовь сделала последнее десятилетие жизни Роми теплым и светлым.
На мой взгляд абсолютно неуместен подзаголовок книги «Роми Шнайдер глазами дочери», добавленный к русскому изданию. Сара еще раз признается, что из четырех лет, проведенных с матерью, она не помнит ничего, кроме нескольких картинок. Ее мать — это фильмы, фотографии, расставленные в их квартире, это могила, на которую Сара старалась не приезжать. Это работа с психотерапевтом, боль, проживание, одиночество, злость. Ее мать — это набор ощущений и далеких холодных картинок, за которые ей хотелось пнуть телевизор.
«Могила цела и невридима, они хорошо сделали свою работу, теперь мой черед. Я сунула чековую книжку в левый задний карман джинсов. Я готова заплатить, «свести счеты с прошлым» — какое удачное выражение. Выполнить дочерний долг. Я забочусь о матери, убираю ее смерть туда, где ей надлежит быть».
Дочь актрисы не боится признаваться в пережитой боли, которая не утихает и в обиде, которую стала испытывать, только став старше. По ее признанию, в раннем детстве она не чувствовала отстутствия матери, начав тосковать по ней только став старше и осознав размер своей утраты.
«Никто не хочет забывать ее, кроме меня. Все хотят думать о моей маме, кроме меня. Никто не будет плакать так горько, как я, если начну думать о ней».
Сара причудливо повторяет судьбу собственного отца, женившегося на Роми тогда, когда у нее был сын от первого брака. Даниэль Бьязини и вся его семья тепло приняли мальчика. Так же самой Саре пришлось принимать сына своего мужа. Она искренне описывает свое смущение, свое болезненное проживание опыта мачехи и то, как она стеснялась приходить за ним в школу, когда отец не мог забрать сына.
«Мне плохо в компании мам, поджидающих своих чад у выхода, они обсуждают полдники, дни рождения, прогулки и меня, потому что я пришла за чужим ребенком. А собственного у меня нет как нет. Я хочу сказать Жилю "Я не могу туда пойти, мне нельзя". Я не должна любить этого мальчика как родного. Я боюсь задушить его в объятиях».
Собственный ребенок, дочь Анна, появится у нее около сорока лет, очень поздно и после долгих попыток забеременеть. Особую мистику добавляет в историю то, что о беременности Сара узнала через три недели после посещения оскверненной могилы матери. Она связывает эти события и считает Анну неким благословением, посланным матерью.
«От вас обеих исходит какая-то внутренняя сила. И я впитываю ее благодаря вам. Кого я держу на руках? Тебя? Себя? Свою мать? Я постоянно балансирую на ниточке, протянутой между нами, она натягивается, но не рвется. Такова жизнь, она досталась мне от тебя. Одна жизнь оборвалась тридцать восемь лет назад, другая начинается сегодня. А я посередине. Я тут».
С одной стороны, восхищает, как Сара смогла набраться сил для того, чтобы пройти весь этот путь, путь вопросов от журналистов, постоянного сравнивания (причем не в свою пользу как в карьере, так и во внешности), постоянной попытки влезть в душу...
«Будь я посмелее, я бы стала как Амма в Индии. Она принимает в свои объятия весь мир, всех тех, кто потерял родителей, брата, сына. Амма, или утешительная сила. Меня утешали, я могу в свою очередь утешить кого-то. "Дай я тебя обниму, мне тоже пришлось через это пройти". Довольно самонадеянный призыв. Горе уникально для каждого».
С другой стороны, те чувства, которые описывает Сара — это чувства человека, который никогда не победит свою боль.
«В смерти нет старости. Скоро я стану старше своей матери. Я давно перешагнула возраст моего бедного брата, и мне уже не занять теплое местечко младшей сестры. Теперь я старшая».
Сара переварила горе, переплавила его в золото. Всю несбывшуюся любовь к матери она отдала своим детям и почти заместила пустое пространство в душе.
«С кем я веду разговор? С вами обеими, одновременно».
