Что ни задумаешь писать - сама себя останавливаешь. Всё неуместно, всё невовремя. Мне тут написали в комментариях, что главное сейчас - спасти своих мужчин об бессмысленной смерти, а не танцы.
Я вот думаю над тем, как ужасное и радостное сочетается в нашей жизни. И ведь не отменяет горе радости и наоборот.
В день, когда мы узнали, что Соня поступила на бюджет в университет, мы также узнали, что у моей мамы рак. Это был предварительный диагноз после колоноскопии, но врач была почти уверена. И одно большое облегчение сплелось с тревогой и, конечно, страхом. Сейчас мама в больнице, ей сделали операцию и пока всё идёт, вроде бы, нормально. Да, это рак, но без отягчающих, так сказать, обстоятельств.
В дни, когда российская армия отступала и в соцсетях стоял вой, я сама сидела в очередях онкоцентра, потому что проходила очередное обследование. И, прочитав про потери, про геноцид населения, ужасаясь цифрам про людские потери, я заходила в следующий кабинет и узнавала, что у меня лично в данный момент всё нормально. Без новообразований. Тот случай, когда отсутствие нового, - самая лучшая новость.
"Где же, Женя, ваш немотивированный оптимизм?" - спросили меня опять же в комментариях, как мне показалось, язвительно. Да при мне он, при мне. Всё сложнее быть оптимистом, верить в лучшее. Но я всё равно верю.
Ведь для чего я лечилась, черт возьми? Для чего лечится сейчас моя мама? Для того, чтобы жить!
Иногда, конечно, хочется поныть. Уснуть и проснуться через пару лет. Спрятаться под одеяло и ничего не знать. Но сегодня я не нахожу себе места из-за того, что мама лежит в палате, где некому довести её до раковины, и никого не пускают к пациентам после операций. Но я знаю, что дальше будет лучше, завтра будет легче, и жизнь будет продолжаться.
Ведь жизнь - это не только боль и страх, и болезни, и плохая погода. Это и танцы, и радость, и любовь, и семья, и друзья. И одно не отменяет другого, жизнь вмещает всё. Как бы ни было страшно за близких, жизнь вы не поставите на паузу, не замрёте, как восковая фигура. Вам придется жить, и надо жить - со страхами и надеждами, со слезами и радостями, с работой и хобби.
Некоторых своих знакомых я бешу тем, что отказываюсь паниковать. А я отказываюсь. В любой ситуации - упираюсь, иногда даже сама удивляюсь: что со мной не так? Страшно ведь. Но паниковать, как мне кажется, - это потерять связь с собой, с реальностью, утащить себя на самое дно своих страхов и натворить каких-нибудь дел. А я не хочу потерять эту связь. Не хочу на дно.
Для прохождения сцинтиграфии в онкоцентре им. Блохина нужно отсидеть очередь в несколько часов - подождать, пока радиоактивное контрастное вещество распространится по твоим костям. В очереди сидят и взрослые пациенты, и дети. Рядом со мной сидела мама с малышом лет 3-х, у того была медкарта просто на несколько килограммов, в разы толще, чем моя. И мама эта общалась с сыном так... легко. Смеялась, его смешила. И не было в этом вымученной истеричности, надрыва. Мама смеялась с сыном. Наверняка понимая, что несмотря на страх и неопределенность, жизнь нужно проживать полноценно, с радостью. Даже если это нелегко.
Короче, живём. Здесь и сейчас. Другого выхода у нас нет. Делаем то, что считаем нужным. Но лучше без паники и без надрыва. От этого никому не легче.
