Чтобы собраться с мыслями, генерал с чувством сыграл на клавесине отрывок из «Рапсодии на тему Паганини», в нужных местах Герман весьма искусно изображал губами протяжные звуки гобоя. Получилось недурно. Семарг с Марой заслушались. Затем набрал на вживлённом под кожу браслете короткую комбинацию. Бик, бик, бик. Имперский плазмолёт завибрировал, втянул трап и окутался энергетическим муаром защитного поля, заперев Персефону вместе с чайкой внутри аппарата.
– Надеюсь, вы понимаете, чем рискуете – академик весьма влиятельная фигура. Он будет недоволен, – заметила Мара, поджав губы.
– Уважаемая Мара Филипповна, счастье находиться с вами в одной бронекапсуле всё искупает. Коллега! Сейчас в космос полетим, дрейфовать будем, пока не найдут пограничники. Распылю на атомы вашу высотку, и нет проблемы. Давно мечтал что-нибудь взорвать. Скучаю по войне, знаете ли. Мне медаль, вам общежитие ветеранов ВТС. В гости буду наведываться с цветами, цветочками, так-то. Семарг – владелец Замка. Он ничем не рискует. Новую высотку возьмёт в управление. А вот вы чего упираетесь – не понимаю! Это в конце концов подозрительно.
Обороты поворачивали дело в совсем особенную сторону, можно сказать, что и вовсе к провалу в бездну, к смерти двадцати тысяч безвинных граждан. Этого никоим образом нельзя было допустить. Семарг уже приготовился рассказать, что знает и даже больше, чего совсем не знает, но может придумать, лишь бы спасти свой Замок от разорения.
– Мне даже неловко об этом рассказывать. Началось всё с уборщиц, с профсоюза уборщиц, если быть точным.
– Так, так, продолжайте. Все обещания в силе, и даже больше, личную благодарность императора выхлопочу.
– Не подгоняйте, а то упрусь. Спирту налейте, чтобы роль придурка пошла без скрипа. Уж очень стыдно перед коллегами. Ведь теперь все примутся изучать систему. Разорят мгновенно.
– Адъютант!
Посидев с пустой рюмкой в сосредоточенном молчании, во время которого Мара с круглыми от ужаса глазами смотрела на героический профиль хранителя ключа, Семарг продолжил:
– Я только приобрёл Замок, и что было делать? Вот что? Сплошной психоз и никакой пользы. Коллектив занят интригами, вместо того чтобы думать о моём благополучии. Разве это нормально, ну скажите на милость?
Генерал с Германом сочувственно кивнули, Мара осталась недвижной, застывшая в мраморе восхищения от исповеди хранителя.
– В своё время, совсем давно, моя прабабушка говорила: «Прячь глаза, внучок». Я ничего в этом не понимал, пока не получил двойку за чтение стихотворения «Белеет парус одинокий».
– Остановитесь, мы сейчас сдохнем пока вы мемуары читаете. Ближе к телу, как говорил известный французский писатель Ги де Мопассан. Помните, профессору нужно кашку варить.
– Так отпустите Персефону. В чём дело?
– Не могу, я вам не верю. Но послушаю с удовольствием. Лаконичнее, содержательнее рассказывайте. Самую суть, так сказать.
– Эгоизм, беспринципный эгоизм правит миром. Пришлось вырезать его, как раковую опухоль. Переменить направление, так сказать.
– Это как? Это вовсе невозможно. А как же закон выживания, любовь к самому себе!
– Я с таким восторгом читал хорошо выученный стишок, что учительнице захотелось передразнить мою манеру, класс подобострастно захихикал. Тогда я понял предостережение прабабушки.
– Не понимаю, какое отношение это имеет к уборщицам? Опять водите за нос?
– Ничуть, радость от собственного труда нельзя омрачать. Вот о чём я говорю.
– Так это к гермафродитам. Они тебе и признание, и удовольствие, только плати и полный аншлюс. Вам то это зачем? Все вдруг альтруистами стали? Чушь собачья! Да и как вы можете сравнивать уборщицу и, например, инженера или музыканта? Это неприлично!
– Вы думаете им есть дело до ваших приличий, уборщицам? А профессиональное уважение коллег уже ничего не значит? А-а, то-то, в каждом профсоюзе имеются свои идолы и фетиши…
– Вы сейчас серьёзно? Это не будет работать… Хотя…И как же вы тогда без них обходитесь. Ведь это скандалы, сексуальная неудовлетворённость, разводы и прочие гадости. Общество в хлам! Тут не до работы, тут развал экономики. Так не бывает. Ну и что вы сделали?
– Доску почёта – верное средство. Идёт человек и чувствует себя величиной, а не изгоем общества. В результате туалеты чистые, остальные граждане взбодрились, захотели соответствовать. В каждом коллективе повесил, жизнь и наладилась. Передовикам почёт и уважение, у людей цель появилась. Каждый почувствовал свою значимость, коль от его работы жизнь других зависит.
– И без наказаний?
– А зачем? Нет ничего страшнее, чем презрение общества. Дай человеку возможность отличиться, и ты изменишь всех. А как не изменишь, коль он чувствует свою значимость.
– Доходы возросли? – вяло спросил Альберт. Все эти экономии его ничуть не интересовали.
– Многократно. Вон, смотрите, бассейн с пространственными дырами установили. Чайки летают... арктические.
– Каждый думает о своём Замке, а мне с забастовкой разбирайся. Я так и не понял, как вы без услуг гермиков обходитесь? Какое мне дело до ваших финансов, когда жизни Системы под угрозой!
– Генерал, – неожиданно громко позвал адъютант своего начальника и ткнул рукой в стратосферу. Вместо подёрнутого энергетическим муаром корабля сверкало бескрайнее море молочной пены с редкими конусами высоток.
– Улетела. А говорили, что муза. Вот вам и муза! Государственное имущество стырила. – Он посмотрел на Германа:
– Звони в ЦУП, пусть объявят в розыск.
На картине произошли глобальные изменения. Граждане прекратили вакханалию и столпились у края рамы. Некоторые из особенно проворных забрались на ветви марсианского дерева. Даже вечно благодушный Бахус, не решаясь оставить без присмотра источник вечной неги, тянул шею от любопытства. Когда на него посмотрела из гостиной Мара, приветливо махнул рукой коллеге из параллельной реальности. Чайки оставили в покое дальневосточную сёмгу и теперь чинно перебирали лапами на электрических проводах, напряжённо всматриваясь в необычно чистое небо за окном.
Рассказав свои новшества, которыми втайне гордился, Семарг надеялся, что генерал потеряет интерес к нему, поняв, что залетел на территорию психа, не понимающего выгоды от метода кнута и пряника. Выслушав романтический бред, отправится в ЦУП с докладом о тихом помешательстве. Ну сбрендил очередной Хранитель, вреда нет никакого, и оставили бы в покое. Кто будет возиться с дураком – только такой же дурак. Никто не рискнёт оказаться в подобной компании. Глупая инициатива Персефоны, угнавшей корабль, спутала все бирюльки на письменном столе или, если быть точным, в бункере на высоте двадцати трёх километров над землёй.
– Уважаемая Мара, вы, кажется, хотели на меня пожаловаться в ВТС? Теперь все шансы, Зыбин моя фамилия, З-ы-бин Альбер Иванович, так и передайте, и сообщите заодно, что некая особа с крыльями махаона угнала имперский корабль. Уверен, что справитесь.
– Персефона не могла, не такой она человек!
– А мне без разницы, факт на лицо, посмотрите сами: пусто, пустота, улетела ваша муза.
Все оглянулись и увидели на плазменном самокате академика Плещеева в стёганном халате со шнурами и весьма злым выражением лица. В руках учёный держал экспериментальный гранатомёт повышенной мощности, преподнесённый благодарными студентами по случаю юбилея. (Он часто хвастался им Семаргу, грозя использовать по назначению, если кто-нибудь вздумает помешать его научной работе).
_____________________________________
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Глава 2 Таможня не дремлет (Ъ)
Глава 3 Замок мечты (Ъ)
#антиутопия #фантастика #стимпанк #детектив