Последний роман Вересаева - «Сёстры» (1928-1931) - написан частично в его любимой форме – дневника, который ведут две сестры-студентки-комсомолки – Нинка и Лёлька.
«…наш отец, – знаменитый революционер Александр Ратников, повешенный Столыпиным. Маме хотели дать за его деятельность и смерть персональную пенсию в двести рублей, но она отказалась и живёт на девяносто – сто рублей жалованья. Сначала работала в кооперации, а когда кооперацию стали обольшевичивать, то ушла в этнографический музей. Она – сухая, нервная, глаза постоянно вытаращены, говорит без умолку и всё ругает советскую власть: за аморализм, за «неразборчивость в средствах», за дискредитирование идеи социализма и превращение его в «шигалёвщину» (это в романе Достоевского «Бесы», говорят, есть такой дурак Шигалёв, нужно бы, собственно, прочесть). С самого великого Октября, – мне тогда было девять лет, а Лёльке одиннадцать, – с самых тех пор она нам ругала и изобличала коммунизм. Мы поэтому горячо его полюбили, и возненавидели мёртвый интеллигентский морализм.
И поступили в комсомол».
В первой части романа две молодые девушки из интеллигентной семьи пишут в дневнике наивные строки о своих переживаниях, о товарищах, об общественной работе, о личных проблемах; в общем, о поисках своего места в жизни.
Действие второй части романа происходит на калошном заводе в Сокольниках, куда поступила работать, бросив учёбу, Лёлька. Калошный завод выбран не случайно, поскольку именно на этом заводе работал санитарным врачом какое-то время и сам Вересаев. Тут уже атмосфера показана совсем другая: тяжёлая работа, вредное производство, грубые и пьющие рабочие (как неполиткорректно, но правдиво! Впрочем, под влиянием комсомолки Лёльки некоторые из них перевоспитываются, прямо как «неподдающиеся»). И им противопоставляются весёлые, активные комсомольские работники, строители социализма, которые организовали на заводе молодёжную ударную бригаду.
Третья часть романа рассказывает уже о положении в деревне, куда передовых рабочих завода направили «на колхозную кампанию», то есть способствовать коллективизации, раскулачивая более или менее зажиточных крестьян. Эти эпизоды романа наиболее страшные: у людей отнимали не только «излишки», но и необходимое, даже валенки у ребёнка: мол, у тебя есть башмаки, а валенки бедняцким детям пойдут. Основная тема этой части – перегибы в деревне при проведении коллективизации. И эта часть наиболее сильная в эмоциональном плане, тем более что кончается роман трагически – кончает с собой один из комсомольцев – тот, что отнял валенки у ребёнка.
Конечно, многие моменты непоправимо устарели. И семья рабочих, которые сдают одну из трёх комнат, но держат домработницу; на заводе активно борются с прогульщиками путём перевоспитания (сейчас бы уволили – и дело с концом).
Продолжает здесь Вересаев и волнующую его тему двойных стандартов, двуличности, моральной нечистоплотности при строительстве нового общества, в котором прямо поощряется доносительство друг на друга. «Всё, что способствует приближению социализма, то хорошо».
Что же касается художественной ценности романа, то она, как мне показалось, далеко не на высоте: скудный язык, больше похожий на сценарий, рубленые фразы, больше похожие на канцелярские протоколы комсомольских собраний – совсем не в традициях русской литературы. Много скучных описаний производственных процессов и агитационно-политических разговоров. Но, возможно, это дань времени и определённая направленность на не слишком образованную аудиторию.
Роман был сильно порезан цензурой, но даже и в усечённом виде практически сразу после издания был изъят из продажи.
Если смотреть на роман с позиции дня сегодняшнего, то он выглядит вполне политкорректно. Девушки из интеллигентной семьи уходят из дома, чтобы окунуться в гущу комсомольской жизни. Одна из них бросает институт, чтобы пойти работать на завод. Принимает участие в раскулачивании. Да, тут показаны перегибы, но показано тут же, как после выхода статьи «Головокружение от успехов» комсомольцы меняют свои позиции, перевоспитываются и принимают директивы вождя. Вот только конец не вписывается в правильную концепцию. Самоубийство явилось такой жирной точкой романа, что цензура не смогла его пропустить. После чего Вересаев и перестал писать художественную прозу, уйдя полностью в публицистику и литературоведение.
Этот материал был размещён мною ранее здесь: https://my.mail.ru/community/manuscripts/37B455E03C4C8CCC.html
#проза_русская
#литература_советская
#вересаев
