Решили вернуться к теме маскарада, которая была отражена в журнальном рассказе «Серое домино». Несмотря на то, что его авантюрный сюжет был полностью выдуманным, начальная часть описывала практику маскарадных мероприятий тех лет (в нашем путешествии во времени мы пребываем в 1867 году), а потому может быть, хотя и своеобразным, косвенным, но всё-таки исторически источником.
Но прежде чем привести отрывки из рассказа, дадим некоторые комментарии. «Домино» - это карнавальная накидка, которая со временем стала делаться клетчатой, хотя поначалу важным элементом был капюшон с маской. «Дебардёры» - это портовые чернорабочие, чьих наряды (короткие штаны и куцая куртка) стали носить женщины на маскарадах – первое непредосудительное использование дамами сугубо мужской одежды.
Я приехал в Париж, сколько мне помнится, в средних числах октября, а к тому времени как приближался карнавал, я был уже совершенно знаком со всеми частями города и очень дружен с Дюгамелем. Задолго еще перед тем я мечтал о приключениях этого головокружительного праздника; мой друг обещал сводить меня в несколько увеселительных мест, о которых непосвященный путешественник ничего не найдет на страницах „Галиньяни." Прежде всего, за целые три недели до карнавала, мы позаботились достать билеты на большой маскарад в театре; и я с истинно детским восторгом и тщеславием предался изобретению великолепного фантастического домино, которое, как я льстил себя надеждой, должно было обращать на себя всеобщее внимание везде куда бы я в нем ни появился. Сам костюмёр, под руководством которого готовилось оно, вполне соглашался, что мысль моя была в высшей степени оригинальна.
Наконец, настал следующий день, которым начался карнавал. Мое нарядное домино, так долго лелеянный плод моего изобретения, давно уже должно было быть прислано, но до сих пор еще не являлось. Я ничего не мог есть за завтраком, не был в состоянии сосредоточить свое внимание хоть на пять минут на столбцы „Journal des debats." Окна мои выходили на бульвар капуцинов. Там было необыкновенное веселье и суматоха, какой не бывает никогда, даже на этом самом веселом бульваре; но так как до сих нор не было еще видно масок, то это утешило меня несколько в запоздалости моего домино. Пробил час, и вот стали появляться от времени до времени маски между пешеходами, а некоторые и в открытых экипажах. Три часа — а домино все нет. Я написал настоятельную записку моему костюмеру и послал ее с комисьонером.
Дрожавшими от волнения пальцами я стал развязывать веревку, но затянул только ее в узел. Кинулся за ножом, но не нашёл его. Так прошло несколько минут, прежде нежели мне удалось раскрыть картон и вынуть из него — о Боже! не мое прекрасное, единственное, нарядное домино, но отвратительную, гнусного вида тряпицу из гадкой, серой саржи, обшитую чёрной лентой.
Театр был полон, когда я вошёл. Вокруг меня всё было блеском и великолепием.
Тут были албанцы, казаки, полишинели, испанские гранды, итальянские, греки, султанши, крестоносцы, почтальоны, черти, турки и дебардёры без числа. Тут было все богатство, весь ум, весь цвета Парижа; и тут же был несчастный Фредерик Гамильтон в своем гадком, сером, саржевом домино! Хуже меня никто не был одет. Меня преследовали насмешками и дерзкими вопросами. Один поздравлял меня с тем, что у меня так много вкуса в фантастических костюмах; другой спрашивал адрес моего костюмера; третий приветствовал меня как миллионера в саржевом домино. Посреди моего отчаяния я вдруг почувствовал легкое прикосновение к своему плечу, и затем кто-то взял меня под руку. Я обернулся и увидел даму в костюме кармелитки, в маске и в капюшоне, плотно надетом на голову.
— Как вы поздно, сказала она торопливо. Я жду вас целые два часа.
Не успёл я пройти и нескольких шагов, как вдруг из-за одной из колонн на меня бросается какой то мужчина в костюме монаха и крепко хватаете меня за руку. — Так-то, милостивый государь, сказал он взволнованным голосом. Я искал вас. Сейчас я встретил баронессу и знаю все. Вы отказываетесь — вы непреклонны!
Несколько позднее заметил, что я сделался предметом особенного внимания каких-то двух людей в обыкновенных, совершенно чёрных домино. Два или три раза они прошли мимо меня, и я услышал как, проходя в последний раз, один из и их спросил тихо своего товарища: — Вы уверены, что это он? — Конечно, отвечал другой, - разве вы не видите белого креста на его плече?
Я повернул невольно голову; действительно, у меня на правом плече был небольшой белый крест. До той минуты я и не заметил его.
