Проповедь протоиерея Димитрия Смирнова под праздник Нерукотворного Образа Господа Иисуса Христа. Вечер 28 августа 2002 года. Запись из архива мультимедийного издательства "Деоника".
Мы вступаем в празднование так необходимого Церкви по своему глубокому внутреннему содержанию праздника Нерукотворного Образа Христа Спасителя. Это одна из самых распространённых иконографий именно в силу того, что получилось так, что первое изображение Господь как бы совершил Сам. Поэтому оно называется нерукотворным, потому что, как мы все знаем, Господь прикоснулся лицом к этому полотну, и на нём отразилось это изображение, которое стало прообразом всех икон. С глубокой древности известно также изображение Святой Плащаницы. Доказано, что она принадлежит именно Христу Спасителю, её исследовали очень детально. Остаётся только одна загадка, на которую нет рационального ответа – как это изображение получилось. То изображение, которое возникло на брусе, к которому Христос прислонил Свой лик, не дошло до наших дней. Есть ещё более позднее изображение на керамике, тоже нерукотворное. Дело в том, что Нерукотворный Образ некогда был заложен кирпичами в эпоху гонений на святые иконы. Было такое рационалистическое движение, оно связано с исламом. Ислам ведь запрещает вообще всякое изображение не только Божества, но и вообще человека. Так как ислам имеет в этом смысле иудейские корни, поэтому возникло движение против святых икон в иудейской среде. Большинство гонений на Церковь, на Христа возникали в среде строгих ревнителей закона, как он понимался именно в иудейской среде, начиная со времён апостолов. Мы знаем даже из деяний апостолов, какую роль играли иудеи в том, чтобы арестовывать апостолов, предавать их казням. Была борьба не на жизнь, а на смерть. Известно, что сохранившееся полотно произвело отпечаток на обожжённом кирпиче. И в наше время это время от времени случается. Недавно мне принесли фотографии иконы святителя Николая. Его лик отразился на стекле, под которым икона была спрятана. Каким образом это получилось, непонятно. Мы знаем, что и в двадцатом веке было несколько таких случаев изображения иконы Пресвятой Богородицы на стекле. Причём часто эти изображения бывают несмываемые. Американская ассоциация космических исследований, где собраны хорошие учёные и хорошее оборудование, НАСА, исследовала Плащаницу и пришла к выводу, что это изображение могло получиться только в результате воздействия очень интенсивного светового излучения, природа которого неизвестна. Вот, собственно, что они могли сказать. Известно, что многие учёные, которые исследовали Святую Плащаницу, стали верующими христианами, Плащаница их обратила. Такое воздействие было. Также я знаю много случаев, когда иконы сами по себе, без того чтобы кто-то дополнительно что-то человеку говорил, обращали людей к Богу. В молодости я был довольно тесно связан с музеем Андрея Рублёва. Очень многие люди, которые приходили на работу как искусствоведы или ещё кто-то, потом становились верующими людьми только в силу того, что их окружали иконы. Такое они оказывали на человека благодатное воздействие. Конечно, не на всех, но на довольно большое количество. Не только верующие люди приходили в этот замечательный музей для того, чтобы быть ближе к святыням нашим церковным, но и люди совершенно как бы далёкие от всякой церковной жизни постепенно обращались к Богу. Это нам нужно хорошо понимать и разбираться в этом. Может быть, кто-то из нас, а некоторые часто, например, я, в силу разностороннего общения сталкиваюсь с сектантами разного толка. Любой сектант очень всегда болезненно реагирует на иконы, не понимает причину этого раздражения. Причина, конечно, такая же духовная. Почему икона может раздражать мусульманина, иудея, сектанта? В чём тут дело? В эпоху иконоборчества, когда иконоборческая ересь бушевала даже внутри церковного народа, Церковь понесла очень большой урон. Икон седьмого-восьмого веков практически нельзя встретить, они не существуют. Есть небольшое количество икон шестого века и уже более поздние, начиная с девятого, а этого периода нет. Почему? Потому что они были уничтожены. Сжигалось такое количество икон, что очень жаль.
Если взять всех современных иконописцев, которые только существуют, начиная с севера, кончая самым югом, от запада и на восток, мы увидим, что их творчество, которое мы, конечно, очень любим и благодарны им за это теперешнее возрождение икон, осмысление которого произошло уже в двадцатом веке, но эти иконы лишь более или менее старательная попытка. А вот каждая древняя икона шестого-девятого веков, даже если утрачена какая-то большая её часть, она абсолютно всегда является неповторимым шедевром. Нам это трудно понять. Современные художники знают технику, знают каноны. Многие учились в прекрасных вузах, занимались у хороших мастеров. Сейчас очень много разных материалов, всё гораздо проще. В древности всегда художник сам изготавливал материалы, потом сам изготавливал кисти, всё делал сам. Сейчас можно пойти в магазин и купить любые кисти. Хочешь, сусальное золото, хочешь, какие-то пигменты. Тогда такой индустрии не было. Было невозможно пойти в магазин и купить глазурит. Невозможно себе представить. Это искали, покупали, использовали определённым образом растворители, сухое вино или квас. В России вина не было, использовали квас, вот такое гениальное изобретение. А в те эпохи писали иконы техникой энкаустики. Краски были восковые, то есть основа была восковая.
С одной стороны, эти восковые краски можно было ногтем соскоблить, а с другой стороны, их цвет совершенно не меняется в течение веков. Например, там в углу у нас висит фотография одной иконы девятого века. Она находится в Риме, в одном древнем храме. Я специально её повесил, потому что я видел эту икону, прикладывался к ней. Эту икону девятого века забыть нельзя. Даже такая очень точная фотография, сделанная профессионалами, её воздействие очень сильное. Знаете, иногда человек, когда хочет о чём-то сказать, поразившем его, говорит: «Это потрясающе!» Представьте икону, которую, когда видишь, действительно сотрясается и душа, и тело, и слёзы из глаз идут, просто от одного вида. Хотя на ней есть и утраты, научная реставрация проделана, но есть утраты, которые не восстановить. Сама икона большая. Написано в технике энкаустики, поэтому цвет такой, будто написано сегодня. Даже не в этом дело. С одной стороны, такая хрупкость, а с другой стороны, такая необычайная яркость. Таких икон, действительно, несколько штук всего осталось от этого страшного гонения. Так и получалось, что современные художники, обладая корпусом знаний, не могут написать такие иконы. Не все, конечно обладают и знаниями, есть просто мазилы, таких всегда большинство, но очень много художников и художниц, чего раньше вообще не было, пытаются как-то повторить, но ничего подобного нет. А любая древняя икона – это шедевр. Причём не обязательно вглубь веков, можно обратиться в наш семнадцатый век или отдельные вещи восемнадцатого века, всё равно эти иконы бесконечно превосходят всю современную живопись. Многие люди, считающиеся мастерами, например, есть такой архимандрит Зинон, раньше он в Печерской лавре жил, потом ему запретили богослужение за церковное преступление, но это не так важно. Как мастер он замечательный, с закрытыми глазами любую икону нарисует, но иконы все мёртвые, будто имеешь дело с каким-то гипсовым слепком. Технично, замечательно, но всё это раскрашенный труп. В чём же дело? Это связано с тем, что икона в православной вере играет выдающуюся роль. Даже если мы вдруг, пожалев баптистов, иеговистов, пятидесятников, не будем использовать иконы, раз их это раздражает, без икон как бы и православия нет. Хотя молиться можно в поле, иконы можно и бумажные использовать, как мы и делаем теперь, тем не менее, даже комната, в которой нет иконы, становится каким-то странным сооружением. Не то это хлев для скота, в свинарнике ведь не будешь икону вешать, не то казённый дом, какое-то учреждение, не то какое-то нечеловеческое жилище. Икона излучает Божественный свет. Отец Павел Флоренский, мученик, говорил, что икона – это окно в мир невидимый. Действительно, подходим к доске, а оттуда, как из окна, на нас смотрит преподобный Серафим Саровский. Получается так, что эта гладь иконы является как бы границей между нашим миром, в котором мы живём, и тем, который там, за ней. Наши глаза, мои и его, в этом месте встречаются. Представляете, два человека встретились, один ещё принадлежит этому миру, а другой тому. Один грешный, а другой святой, тем не менее их глаза встретились вот в этом месте. Это ведь духовный акт. Они-то думают, что мы кланяемся и целуем доски или оргалит, а для нас ни доска, ни краски не играют роль. Это может быть и воск, может быть металл, камень, пластмасса, не это важно, а важно то, кто за этим стоит и как мы к этому относимся. Икона служит для того, чтобы наш ум проник через эту техническую материальную преграду и воспарил к тому духовному объекту и событию, которую созерцает наш ум и наше сердце. Вот для чего это происходит. Икона даёт нам облегчённую возможность, используя и свою красоту, и правильное написание, определённый условный язык иконы, который тоже надо понимать, это отдельное искусство.
С другой стороны, человек, который постоянно общается с иконами, хотя бы в течение нескольких лет, постепенно осваивает этот язык. Как человек может взять баян и, если будет пытаться на нём играть, то в конечном итоге, хоть и простенько, но какие-то простые мелодии научится играть, для свадьбы хватит. Так и здесь. Но значение этому не приложит, потому что цель жизни человека – это прийти к Богу. Икона даёт такую возможность. Человеку очень легко прийти к Богу, чтобы произошла эта встреча. Эта встреча произойдёт у иконы. Очень много икон чудотворных, потому что, когда происходит встреча человека и Бога, сама эта встреча – это всегда чудо. Представьте, мы жалкие червячки, нас во вселенной даже и не видно, а мы себе что-то думаем, в то же время мы встречаемся с Самим Богом, с Самой Пресвятой Богородицей, с любым святым, которого мы почитаем и к которому прибегаем за помощью. Происходит эта встреча. Такое маленькое существо, грешное и незначительное, часто глупое, с Самим Богом, Который всю вселенную создал и Сам шире этой вселенной. Благодаря тому, что некогда какой-то человек соорудил эту икону, это позволяет человеку в такую небесную высь зайти с помощью очень простых средств – доски, красок и искусства мастера. Такое дивное событие. То, что это благословлено Самим Богом, это как раз и знаменует то событие, которое мы празднуем. Сам Господь захотел, чтобы осталось это изображение. Дивное чудо – прошло две тысячи лет, и мы видим, что все иконы Христа Спасителя имеют абсолютное портретное сходство с Ним. Если самому захудалому баптисту показать икону и спросить, кто это, он ответит, что это Христос. Как? Не было фотографий, фотография – это Плащаница, где получилось негативное изображение в силу этого чудесного светоносного воздействия при Воскресении Христовом. Причём то, что Господь вышел из этой Плащаницы, не разворачивая её, тоже научный факт, потому что расположение кровоподтёков на ней именно таково, что, если бы её разворачивали, у них была бы другая форма. Это абсолютно математически и криминалистически доказано. Это исследовалось и разбиралось, как некое вещественное доказательство совершённого преступления. Конечно они не могут сказать, что это был Христос, но там отмечено, сколько ударов плетью, сколько ударов палкой, в какие места, где вбиты гвозди, сколько в терновом венце было шипов, которые вонзились в голову Христа Спасителя, каждый посчитан. А Евангелие рассматривается с точки зрения протокола допроса свидетелей. Плащаница чётко накладывается на то, что написали апостолы, расхождений никаких нет. Вероятность того, что какого-то другого человека в первом веке распяли, завернули, а потом он воскрес, ничтожна. Воскресение Христа – это научный факт. Невозможно, чтобы человек, не разворачивая плащаницу, из неё вышел бы. Ученики пришли, Плащаница лежит, а тела нет. Спустя две тысячи лет НАСА засвидетельствует, что действительно вышел, не разворачивая. Как сказано в Евангелии, отдельно был сложен платок, который был на голове, и отдельно Плащаница в сложенном виде. Её никто не разворачивал. Только воскреснув, можно было из неё выйти. Это научный факт. Хочешь, придавай этому научному факту значение, хочешь, не придавай, всё равно вера здесь совершенно необходима. Научная доказательность никого христианином сама по себе не делает, делает другое – делает встреча – произойдёт она или нет. Почему же древние иконы имеют такое воздействие? Свидетельство того, что мы, как люди двадцать первого века, уже приблизились к некой церковности, будет, если будет восстановлена икона, как таковая, с её таким воздействием. Это будет внешнее воздействие. Почему? Потому что, с одной стороны, дух невидим, но в нашем мире через человеческое творчество с ним можно встретиться. А каждый человек – творец, в силу того, что он создан по образу и подобию Божию. Человеку тоже дана возможность творчества. Через творчество человек может достичь известного уровня духовной жизни. Этот уровень его духовной жизни будет обязательно отражаться в том, что он делает.
Некоторые говорят: «Батюшка, как строить христианскую семью?» А чего её строить? Берёшь христианина и берёшь христианку, венчаешь их, и получается христианская семья. У нас же как получается – берётся один новообращённый и другой неверующий, но не против. Повенчались, дали им инструкцию православной жизни. Они почитали её – и что? Всё равно, как кошка с собакой. От этого ничего не меняется. Можно Евангелие дать почитать, Послания апостолов наизусть выучить, всё равно ничего не происходит, потому что христианская жизнь может быть только у христиан уже состоявшихся. А мы все только делаем первые шаги, поэтому всё это выглядит скромно и убого. Но сами эти попытки, как попытки маленького трёхлетнего ребёнка, который хочет маме помочь посуду мыть, они очень хорошие сами по себе по намерению. Бог и намерение приветствует. Пусть ничего не получается, пусть посуда будет перебита, но само намерение хорошее, оно обязательно в дальнейшем приведёт к чему-нибудь.
Чтобы писать иконы, нужен огромный ум, большое образование и необычайная чистота жизни. Нужна необычайная духовная жизнь, которая проявляется очень просто – есть любовь или нет любви. Без любви духовной жизни быть не может – это критерий. Апостол говорит, что если любви нет, то вообще всё ничто. Даже если ты своей молитвой горы двигаешь, а любви не имеешь, то никакой пользы нет. Поэтому я помянул именно семейную жизнь, потому что проблема в том, что любви нет ни у мужа и жены, ни у родителей и детей, ни у бабушки и внуков. Одни только собственные страсти, каждый хочет, чтобы было по его и другого пытается ввинтить в такие условия, которые сам сочинил и считает правильными. Хоть застрели его, он всё равно будет считать себя правым и с этой правотой уничтожит всё вокруг. Я как-то вам рассказывал про Ваню Зубова, Царствие ему Небесное, который топором разнёс гардероб, потому что жена ему что-то поперёк сказала. Он два месяца его делал, потом вынес во двор и разнёс в щепки. Доказал, что он прав. Может быть он и был прав, но шкафа-то нет и труда нет. И что? Хаос. Было хорошее служение – шкаф, а теперь одни щепки. Щепки тоже вещь хорошая, можно в печь положить, но печей тогда уже не было. Получается, что это просто мусор. Взяли некое сооружение и превратили его в гору мусора. Зато прав, зато что-то доказал, полдвора перепугал своим топором спьяну. Вот такой разрушительный результат.
А икона является произведением искусства человека, это Евангелие в красках, потому что икона свидетельствует о Христе. Как Христос воплотился и стал Человеком и, как Человек, нёс в Себе образ Отца Небесного, так и икона. Икона может изобразить Человека Иисуса Христа. Он был во плоти, поэтому можем изобразить Его, как Человека, но Божество Христа с Его Человечеством, как постановил Четвёртый Вселенский Собор, оно соединено. Нераздельно и неразлучно, неслиянно и неизменно. Следовательно, с каждой иконой Христа, с каждым изображением Христа Спасителя присутствует и Само Божество. Это не значит, что мы обожествляем дерево и краски. Нет, образ. А образ-то Христов. Глядя на образ, наш ум имеет возможность возноситься к Первообразу, то есть Самому Христу. Каждая икона – это есть свидетельство, это есть живое Евангелие, написанное в красках, и оно написано гораздо более доступно, чем само слово. Человеку внецерковному Евангелие непонятно. Сколько раз с этим сталкивался.
Недавно в храме на паперти смотрю, подошли две молодые красивые женщины. Спрашиваю: «Вам что, детушки?» Они говорят: «Мы хотим креститься». Спросил, кем они работают. А то есть такие профессии, которые несовместимы с принятием Святого Крещения. Одна официант, а другая курьер. Я говорю: «Замечательно. Вы Евангелие читали?» «Ну мы пробовали, но ничего не понимаем». Я говорю: «Давайте откроем Евангелие на любой странице». Вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге (Мф. 13, 3-4). Что непонятно? Всё понятно. Текст понятен, а что за ним стоит, непонятно. Как искусствовед может рассуждать о линиях, об эпохе, о мастере, о культуре, о школе, а что за этим стоит, непонятно. Как западную музыку, например, искусствоведы совершенно отделяют от того содержания, которое в ней заложено. По музыкальной литературе учат, что «Реквием» Моцартом написан на такой-то случай, за него заплатили столько-то денег и так далее. А одно без другого не существует. Если месса, то это ведь Божественная литургия. Воспринимают это так, что человек сидит в кресле, слушает музыку, отдыхает. Это же должно рождать совершенно другие эмоции, а у человека рождаются вот такие. Получается какая-то ерунда. Получается, как икона на выставке. А что она там делает? Это как живого человека поставить в магазине. Так тоже делают, но впечатление от этого жуткое. Живой человек изображает из себя пластмассовую куклу. Это же кошмар. Человек имеет Божественное достоинство, это ведь не кукла. Им нельзя играть. Детей же нельзя заводить, это ведь не пёс и не кот. «Я завела себе ребёнка». Но это ведь не вши, это самостоятельный человек. У него душа, у него свои таланты. Что значит «завела»? Это ведь не пёс. Человек настолько теряется, что начинает Божественные предметы профанировать. Это очень печальное дело. Только через Церковь возможно подлинное восприятие этих вещей. Нам нужно очень ценить этот дар. Нужно не лениться читать книги на эту тему, чтобы получить достаточное образование, чтобы привить определённый духовный и искусствоведческий вкус, чтобы разбираться, что за этим стоит. Не придя к этому своим духом, мы никогда не сможем адекватно соответствовать православной вере. Без понимания иконы, её места, её роли и участия в Церкви, невозможно и свою душу привести к искомому состоянию. Это необходимый элемент духовного образования христианина.
Вот такой сегодня замечательный праздник, который у нас родился благодаря этому событию, которое произошло в Едессе с царём Авгарем. Оно дало такой импульс совершенно новому явлению, которое существует в мире и будет существовать всегда, пока существует Церковь, а она будет существовать до скончания века. Если рассматривать нашу эпоху, то она будет всегда, до конца века. Поэтому это событие очень важное, этот праздник очень важный.
Смотрите, лежит кусок оргалита. На нём фотографическим способом отпечатано изображение Пресвятой Богородицы, написанное сперва художником и украшенное цветами. Мы совершаем службу. Сегодня служили Успение, завтра будем совершать Погребение. С помощью вот этого изображения мы все имеем возможность на две тысячи лет назад перенестись в Иерусалим и вместе с апостолами участвовать в погребении Пресвятой Богородицы через богослужение. Хотя мы люди совершенно другой эпохи, до Иерусалима три с половиной часа лететь. Если мы туда и прилетим, то того, что мы можем получить здесь, мы там не получим, потому что там служба идёт на греческом языке. Более того, здесь мы участвуем даже на более высоком уровне, потому что сила искусства тех людей, которые написали эти дивные гимны, воспевающие Пресвятую Богородицу, представляет собой весьма торжественное и благообразное произведение, которое наш окостеневший дух способно поднимать на небесную высоту. Такая редчайшая драгоценность нам дана. Будем стараться осмыслять это и учиться этому благоговению у иконы, помня, что любое священное православное изображение является для нас святыней. Если мы будем свою душу в этом воспитывать, то наш дух постепенно приобретёт возможность чувствовать это, он истончится. Мы приобретём некий вкус.
Если кто бывал на художественных выставках, в Третьяковской галерее, Пушкинском музее, Эрмитаже, в Русском музее, обратите внимание на публику. Есть люди серьёзные, есть те, которые любят громко говорить абсолютную чепуху, а есть люди просто хихикающие, особенно дети. Почему так? Потому что они ничего не понимают. Их взгляд на искусство такой же, как у любой обезьяны. Любого человека с улицы возьми и посади в Малый зал консерватории, да он измучается, в туалет запросится через полчаса. Начнёт ерзать, ждать антракта, искать буфет, потому что он не понимает. Какие-то звуки, зачем они нужны? То ли дело какая-нибудь песня, особенно с какими-то сложными словами, типа: «Ля-ля-ля». Всё же просто. На это «Ля-ля-ля» стадион соберётся, десять тысяч человек. Они будут прыгать, а после этого друг друга бить, ломать, драться с милицией, подъезды поджигать, перила выворачивать, домофоны поджигать, кнопки из лифта вырывать. Вот так они к музыке приобщились. А это непонятно что. Чтобы это понимать, нужно этому учиться. Всему нужно учиться. И читать нужно учиться, и писать нужно учиться, и икону воспринимать нужно учиться, и музыке нужно учиться. Всему на свете нужно учиться, иначе так и останешься обезьяной. Более или менее говорящей, более или менее прямоходящей. Почему Дарвину такая мысль пришла – а не произошёл ли человек от обезьяны? В восемнадцатом веке такая мысль ещё никому в голову не пришла, на четвереньках тогда ещё не ходил никто, а в девятнадцатом уже начали ходить. В двадцатом мы уже не удивляемся – подумаешь, на четвереньках идёт, все так ходят. Действительно, раз мужчина, значит он должен быть пьяный. «Ты мужик, а я не мужик. Три литра, а надо четыре. Какой ты мужик, если ты четыре литра не выпьешь?» Почему ты пьёшь? Потому что у тебя нет ума. Ты страдаешь и не знаешь, как избавиться от страданий, кроме как с помощью алкоголя. Путей не ищет, потому что они все закрыты. Все каналы забиты. Существуют разные способы, чтобы уйти от кошмара современного мира. Самый простой – это наркотики или алкоголь. Проще простого – выпил и мрак на два-три часа отступил. Когда проспишься, начинается всё с начала, да ещё плюс заболел, лечиться надо. Есть совершенно другие способы. Нужно ещё понять, что с тобой происходит. А чтобы понять, нужно иметь какой-то ум, способный к анализу. У меня проблемы? Я должен их решать, а не просто выпил и забылся. Это самоубийство. Так как это очень просто, большинство людей, конечно, идёт простым путём. Если мы хотим быть церковными людьми, мы должны идти совершенно иным путём. Глядя на икону, смотря сквозь неё на современный мир, мы можем очень много увидеть неисправного, прежде всего в себе. Любая икона, как и Евангелие, обличает каждого из нас. Любая настоящая икона совершенна, а каждый из нас несовершенен. Глядя на икону, мы всегда можем видеть свои несовершенства, что для каждого из нас очень важно. Если ты видишь свои несовершенства, ты можешь стремиться к совершенству. Если ты считаешь, что у тебя всё в порядке, всё нормально, то тебе развиваться некуда, ты уже духовный покойник. Собственно, большинство людей даже не задумываются о своих несовершенствах. Человек церковный должен постоянно помнить о том, что он грешный, и стараться выбраться из этого состояния с Божией помощью. В этом иконы нам помогут. Спаси всех, Господи!
Дорогие братья и сестры! Мультиблог - большой многолетний проект протоиерея Димитрия Смирнова для распространения его слова. Также по благословению отца Димитрия здесь публикуются проповеди и выступления священников, разделяющих его взгляды. Для того чтобы для вас ежедневно выходил качественный материал, работает большая команда людей. Почти для всех это основная работа. Поддержите дело батюшки Димитрия, сделайте посильное пожертвование. Это поможет так же активно функционировать и развиваться нашему блогу.
Мультиблог существует только благодаря вашей поддержке. Мы очень нуждаемся в вашей помощи для продолжения этого миссионерского проекта.
#спас #икона
