Контекст — бог. Он раскроет даже тайну происхождения Вероники Маврикиевны, если вам вдруг надо. Странные шутки или смешные слова в произведении автора — чаще всего, из окружавшей его реальности. Которую мы уже забыли.
Вот, скажем, транспарант «Сеятель, разбрасывающий облигации госзайма» из романа «12 стульев» (1927 г.). Почему вдруг «Сеятель»? Облигации вроде надо собирать, а не разбрасывать. А все началось вот с этой удачной агитационной тарелочки «Сеятель. Благословен труд свободный» 1920 года, ее можно увидеть в Эрмитаже. Автор композиции — художник Вениамин Белкин.
Удачную идею подхватили: Иван Шадр сделал скульптуру, Гознак — поставил сеятеля на первый золотой червонец. Также были банкноты, марки, и да — облигации госзайма (1924, 1925, 1927 гг.).
«Сеятель» Ильфа и Петрова — просто карикатура на надоевший растиражированный образ, вот и все.
Или взять эстрадный дуэт «Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична» (Вадим Тонков и Борис Владимиров, 1971-1982 гг.). Самый непротивный стендап на нашей эстраде за последние сто лет, если на мой вкус. Но — вы знаете хоть одного человека по имени Маврикий?
Вадим Тонков (1932-2001) рассказывал, что в работе над образом ему помогала великая актриса Малого театра Александра Александровна Яблочкина (1866-1964). А та еще в царские времена водила знакомство с великой княгиней Елизаветой Маврикиевной (бывшей немецкой принцессой Саксен-Альтенбургской, 1865-1927).
Маврикиевна-1, супруга вк Константина Константиновича, была дамой доброй, но пустой и претенциозной. Яблочкина наверняка вспоминала о ней, ну и вот.
Я нашел в Британской королевской коллекции фотографии, которые княгиня Елизавета ежегодно отсылала своим английским родственникам — можете рассмотреть мадам.
P.S. Народ, как коллективный автор, тоже ловит удачные выражения. Помните шутку про «Подводную лодку в степях Украины»? Уже в годы моего детства она была бородатой.
Мне кажется, первоисточник — вот.
Еще по теме: «Пердимонокль, арестанты и Одесса: три мема столетней давности»
