Михаил с детства любил музыку. В первом классе даже вступил в хор. Но его с первой же репетиции выгнали, потому что он не мог ни одной ноты взять верно, перевирал мелодию и мешал остальным.
- Раз петь не можешь, может, играть на каком-нибудь инструменте получится. – И решили родители отдать сына в музыкальную школу. – Многие знаменитые музыканты не могут петь и ничего, играют, пишут песни.
Миша с радостью согласился. Но учебный год уже начался и набор в музыкальную школу закончился. Мама упросила старого опытного педагога проэкзаменовать Мишу. Тогда уж на следующий год они обязательно вовремя придут.
Строгий и лысый преподаватель, похожий на колобка, согласился, лишь бы от него отстала эта напористая мамаша. Через двадцать минут он вышел из класса вместе с Мишей к ожидающей в коридоре маме.
- Послушайтесь моего совета, не тратьте моё и свое время напрасно. Ваш сын не слышит нот, не узнаёт их. Бесполезно учить неслуха, - сказал педагог, не глядя не маму.
- Но как же так?! Он любит слушать музыку, особенно романсы, - настаивал мама.
- Ваш сын бездарен и безнадёжен. Пусть слушает музыку на здоровье, но певец и музыкант из него не выйдет. – Вынес вердикт педагог и ушёл.
Мама с сыном ушли расстроенными из музыкальной школы.
- Ну что ж, если из тебя не выйдет певец и музыкант, то с твоим рвением и упорством спортсмен точно получится, - решил папа и отдал сына в секцию борьбы.
И надо сказать, Миша там довольно успешно занимался. Однажды по дороге из раздевалки на тренировку он услышал за одной из дверей Дворца Молодежи ангельское пение. Миша отстал от товарищей, подкрался на цыпочках к двери и приоткрыл её. В центре комнаты стоял большой рояль, а возле него пела девушка. У неё был такой красивый голос, что Миша замер, восторженно слушая. Он глядел на неё во все глаза. Худенькая, с длинной косой на плече и большими чёрными глазами, она выводила: «И было три свидетеля: река голубоглазая, березонька пушистая, да звонкий соловей».
Всю дорогу до дома Миша напевал себе под нос запавшие в душу слова песни.
Потом он всегда замедлял шаг, проходя мимо комнаты с роялем, но больше не слышал прекрасного пения, не встречал девушку. Пели другие, но не так красиво.
После школы Михаил поступил в институт. Борьбу перерос, больше не ходил во Дворец Молодежи, да и времени не было. Никому не рассказывал он о своей страсти. Засмеют - молодой парень и любит романсы.
На одной вечеринке он познакомился с Лидочкой. Обратил на неё внимание, потому что она была похожа на ту певунью, как ему тогда показалось, правда, без косы. Но глаза у неё такие же большие и чёрные. Только ей сказал, что любит слушать не современную музыку, а романсы.
Пару раз пригласил Лидочку в филармонию на концерт. Лидочка усиленно делала вид, что ей понравилось. Даже попробовала напеть какой-то мотив. Лучше бы она этого не делала. Высокий неумелый голос резал слух и вызывал у Михаила только раздражение. А на втором концерте она вообще уснула.
Но девушка она была хорошая и добрая, и Михаил старался забыть о её промахах. В филармонию, правда, больше не приглашал.
Да и мама постоянно твердила, что пора жениться, что хозяйка Лидочка хорошая. А что не разделяет его увлечения музыкой, так семейной жизни это не должно мешать. У каждого могут быть свои увлечения и хобби.
И Михаил уже готов был сделать Лидочке предложение. Купил колечко, ждал только удобного случая. И он, этот случай, настал. Новый Год – удачный праздник для начала новой жизни, рождения семьи и поворота судьбы.
Нарядная Лидочка накрыла на стол, Михаил открыл бутылку шампанского. Сели проводить год, в котором они познакомились. Михаил взял фужер и собрался сказать тост. По телевизору в этот момент показывали какой-то концерт. На экране стройная девушка пела «За дальнею околицей…» Михаил замер с фужером в руке. Он узнал бы этот голос из тысячи других. На экране пела та самая девушка, только повзрослевшая и без косы, но не менее красивая.
Лидочка откровенно заскучала. Наверное, она что-то говорила Михаилу, а тот её не слушал, поглощённый пением. Лидочка ревниво посмотрела на него последний раз, взяла пульт и выключила телевизор.
- Ты что наделала?! – закричал Михаил. – Дай сюда пульт.
- А вот и не дам, - игриво сказала Лидочка, спрятав руку с пультом за спиной. – Праздник. А ты какую-то ерунду слушаешь.
- Это не ерунда. Отдай пульт! – требовал разозлившийся Михаил, гневно сверкая глазами.
- На! – Лидочка бросила на стол пульт. – Я думала, мы с тобой… А ты глаз не сводишь с экрана, с этой артистки. Подумаешь, старые скучные песни… - Она ещё говорила что-то, но Михаил уже не слушал.
Он включил телевизор, но на экране играл какой-то гитарист.
Михаил встал и пошёл одеваться.
- Ты куда? А Новый Год? – Бежала следом за ним обиженная Лидочка.
Дома мама удивлённо пытала его: что случилось? почему он так рано вернулся? где Лидочка?
- Мы с ней разные, мама. Как жить с человеком, который тебя не понимает?
- Так ты никогда не женишься. – Вздыхала мама.
Мама ворчала, что он поступил не по-мужски, испортил себе и Лидочке праздник, а она старалась, готовила, наряжалась. Михаил почувствовал себя виноватым. Позвонил Лидочке, попросил прощения, подарил кольцо и сделал предложение. Лидочка обрадовалась и всё простила. Она пыталась слушать романсы и не зевать, старательно прикрывая рот ладошкой.
- Нет. У нас нет будущего. Я не могу видеть, как ты зеваешь и морщишься. Не надо делать мне одолжение и вид, что тебе нравится такая музыка. Зачем мучить друг друга? – И он снова ушёл от неё, уже окончательно.
А дома целыми днями зудела мама, упрекая сына в эгоизме и чёрствости.
- Она хоть вид делала, старалась угодить тебе, а ты не смог простить ей, что не разделяет твоего увлечения музыкой, чурбан бесчувственный.
Михаил решил, что он уже взрослый, может и должен жить самостоятельно и сам решать, с кем ему быть. Он снял квартиру и ушел от родителей. Был он парнем хоть куда. Девушки на него заглядывались. Он проверял каждую, предлагая послушать романс. Все молоденькие девушки предпочитали современные танцевальные песни, под которые можно дёргаться, не понимая ни слова. Но они усердно подыгрывали ему, говорили, что без ума от классики. У Михаила не было слуха, но фальшь он чувствовал сразу, лишая девушек шанса понравиться ему.
Михаил много работал, домой возвращался поздно, ел пельмени и ложился спать. Но однажды у него поднялась высокая температура, он не смог пойти на работу. Мама привезла бульон и морс. Снова вздыхала, что пора жениться, чтобы было кому позаботиться о нём. Так нет, подавай ему родственную душу. Шёл бы в консерваторию и выбирал там себе невесту по вкусу. Михаил молча ел бульон, слушал, а потом уснул.
Проснулся от того, что где-то за стеной играли на фортепиано и монотонно пели гаммы. Наступала короткая пауза, а потом пел совсем другой голос. Михаилу понравилось слушать. Он даже пытался повторять, но захрипел и закашялся. Накрылся с головой одеялом и снова уснул.
Проснулся вечером, за стеной уже не распевались, а кто-то по-детски тоненьким голоском довольно хорошо пел. «Наверное, там живёт учительница пения, а поют её ученики», - решил Михаил.
Через неделю он поправился и вышел на работу. По вечерам, когда возвращался домой, уже никто не пел и не играл на пианино.
Наступил выходной. Михаил брился в ванной, когда снова услышал пение и замер с бритвой в руках. Пели тихо, без музыки. И это был тот самый голос, что когда-то так поразил его. Но то двери лифта закрывались с грохотом, то хлопали дверями соседи, то слышался шум сливного бачка… Это сильно раздражало, потому что мешало наслаждаться пением.
Певунья замолчала, наваждение рассеялось. Михаил решил пойти по соседям и узнать, кто только что пел.
Он подходил к дверям, прислушивался, звонил. Но соседи удивлённо пожимали плечами. Михаил поднялся на следующий этаж. За одной дверью он услышал тихие аккорды знакомой до боли мелодии. Так старался расслышать их, что забыл, как дышать. А когда вспомнил, то чуть не задохнулся.
Он дождался окончания мелодии и только тогда нажал на кнопку звонка. Вскоре лязгнул замок и дверь приоткрылась. В щель выглянула та самая девушку, которую он видел по телевизору.
И какой же прекрасной она показалась ему! Михаил оробел немного и растерялся.
- Вы ко мне? Я не занимаюсь с взрослыми, - сказала девушка.
Михаил не мог вымолвить ни слова. Не верил, что это она, здесь, живёт над ним. Сердце било в грудную клетку радостно и сильно.
- Ой, простите. Я, наверное, слишком громко пела? Помешала вам? – девушка смущённо опустила глаза.
- Нет. Что вы, совсем наоборот. Мне хотелось попросить прибавить ещё громкость, - пошутил он. - Посторонние звуки мешают слушать.
- Правда? – Радостно оживилась девушка. – Вам понравилось? Вы проходите. - Она отошла в сторону, впуская Михаила в квартиру.
Её квартира оказалась такой же маленькой, как и его. В комнате у стены стояло пианино с поднятой крышкой. На клавишах лежала нотная тетрадь.
- Стараюсь петь и играть, когда все на работе. Извините, если помешала вам.
- Нет, не помешали. Я знал, что однажды мы встретимся снова.
- Вы видели меня? – удивилась девушка и смутилась ещё больше.
- Да. Вы помогли мне не сделать роковой шаг. Я тогда чуть не женился. А если бы женился, не встретил бы вас сейчас.
- Я так волновалась. Знаете, это был последний раз, когда я выступала. На репетиции сорвала голос. Мне запретили, но я не могла утерпеть и тихонько напевала.
- Вы совершенно не мешаете. Пойте. Я готов слушать вас круглосуточно. И не стесняйте, пойте во весь голос. Меня, между прочим, зовут Михаил.
- Катя, - тихо, нараспев сказала девушка.
С каждым днём голос Кати набирал прежнюю силу и чистоту. Иногда Михаил не выдерживал, шёл к ней, и она пела только для него одного. Он был хорошим благодарным слушателем. И, конечно, очень скоро он сделал ей предложение руки, потому что сердце его давно уже принадлежало ей.
Михаил вспоминал Лидочку с благодарностью. Если бы не она, не ушёл бы он от родителей, не снял квартиру и не встретил бы Катю - девушку с ангельским голосом.
«Мне нравится видеть, как люди встречаются, может это и глупо, что тут скажешь, нравится, как люди бегут навстречу друг другу, нравятся поцелуи и слёзы, нравится нетерпение, рты, которые не могут наговориться, уши, которые не могут наслушаться, глаза, которые не могут вобрать в себя все перемены сразу, нравятся объятья, воссоединения, конец тоски...»
Джонатан Фоер «Жутко громко и запредельно близко»
