Парадоксально, но растущие издержки войны кажутся более болезненными для богатых демократических стран ЕС, чем для бедной изолированной России, пишет в американском журнале The National Interest Роберт Инглиш — адъюнкт-профессор и директор отдела исследований Центральной Европы университета Южной Калифорнии. Бывший аналитик Пентагона, он специализируется на вопросах окончания холодной войны и постсоветской политики.
В ближайшие недели несколько факторов объединятся, чтобы усилить этот парадокс. Одним из источников тепла является, в буквальном смысле, жара — рекордно высокие температуры, которые вызывают лесные пожары и иссушают сельское хозяйство, расходы на которые к июню превысили 30 миллиардов долларов. Сильная жара также увеличивает спрос на газ, как для питания множества кондиционеров, так и для замены гидроэнергетики, потерянной из-за засухи. Истощающиеся реки Европы также препятствуют выработке ядерной энергии (из-за нехватки охлаждающей воды) и оставляют грузы, а также круизные суда на высокой скорости (что обходится транспортной отрасли миллиарды). Еще один экономический удар нанесен карантином из-за коронавируса в Китае, который нарушает цепочки поставок. Тем временем нелегальная иммиграция в Европу снова растет — примерно на 80 процентов по сравнению с прошлым годом. Многие мигранты из Ирака, Сирии, Египта и других стран Северной Африки вынуждены страдать от отсутствия продовольственной безопасности, усугубляемой нехваткой зерна, вызванной войной. Потенциал для возобновления трений между дружественными мигрантам североевропейскими и исламофобскими восточноевропейскими государствами, которые уже переполнены украинскими беженцами, велик.
Большинство американских репортажей о тяготах войны игнорируют энергетические и связанные с конфликтом издержки, обрушивающиеся на Европу, уделяя больше внимания военной помощи Украине, где Соединенные Штаты тратят в два раза больше, чем ЕС. Но если учесть все виды экономической помощи Украине, включая косвенные расходы, такие как поддержка более пяти миллионов беженцев от войны, то европейский вклад намного больше. Европейцы также недавно узнали, что их счет за возможную реконструкцию Украины составит не менее 1 триллиона долларов В целом, бремя Украины для Европы может приблизиться к 10 процентам всего годового ВВП ЕС. Это приведет к серьезным экономическим и политическим потрясениям, даже в отсутствие серьезного энергетического кризиса.
Может ли западная солидарность выдержать войну на истощение?
Общественное мнение Европы сместилось в сторону “антивоенного” большинства еще до того, как Россия начала сокращать поставки газа. Опрос, проведенный в мае по всему региону, показал, что, хотя большинство обвиняло в конфликте Москву, оно же при этом считало более важным вести переговоры об урегулировании, чем продолжать пытаться нанести поражение России. Хотя с тех пор не было опубликовано ни одного аналогичного авторитетного опроса в масштабах всего ЕС, данные из отдельных стран — Греции, Испании, Италиии даже Германии — свидетельствуют о том, что все большее число людей не согласны с политикой своих правительств по вооружению Украины вместо того, чтобы подталкивать Киев к прекращению огня.
На сегодняшний день официальные лица ЕС и НАТО в основном игнорируют эти разногласия и призывают к терпению в попытках победить Россию. Что редко учитывается, так это то, что эта политика никогда не подвергалась испытанию на выборах. Многие ворчат, что они были навязаны хорошо оплачиваемыми “брюссельскими бюрократами”, не подотчетными ни одному популярному электорату, создавая “фальшивую солидарность“, которая, вероятно, рухнет под еще большим экономическим давлением. Испытание наступит, когда Италия проголосует в сентябре за новый парламент, выборы в который были вызваны крахом предыдущего правительства из-за разногласий по поводу финансирования Украины. Опросы предсказывают победу правой коалиции, лидеры которой имеют давний послужной список путинофилии.
Легко высмеивать Сильвио Берлускони или Маттео Сальвини как “марионеток Путина”, но это отвлекает от экономических трудностей, которые толкают их к власти. Крайне важно изучить влияние санкций на Россию, но они недостаточны в качестве основы для призыва “усилить давление на Путина” в отсутствие аналогичного изучения сопутствующего воздействия санкций на Европу. Это правда, что усилиям России по замене европейских покупателей своей нефти азиатскими препятствует нехватка трубопроводных и портовых сооружений, но также вводит в заблуждение как основание для оптимизма без аналогичного признания нехватки в Европе танкеров и терминалов, необходимых для замены российского газа другими источниками. Кто быстрее построит недостающую инфраструктуру — демократический Запад и его частные компании, ориентированные на прибыль, или автократические Россия и Китай с помощью государственных проектов?
Возможно, устойчивость России иллюзорна — власть Путина менее прочна, а его армия более хрупка, чем кажется, — так что, если Европа сможет просто продержаться в суровую зиму, она будет вознаграждена украинским триумфом. Но представляется столь же вероятным, что даже при переломе событий на поле боя Россия сохранит значительную часть украинской территории, одновременно вынуждая Европу пережить месяцы высокой инфляции с острой нехваткой энергоносителей и товаров. Разгневанные рабочие уже устроили разрушительные забастовки от Великобритании и Норвегии до Германии и Испании, и нарастающие трудности могут привести к волна социальных волнений, превышающая даже ту, которая была вызвана ковидными локдаунами. Усугубление напряженности с иммигрантами, растущий национализм и борьба за распределение бремени могут подорвать некоторые европейские правительства и испортить отношения между другими, ослабив трансатлантические связи и поддержку Украины.
Это может быть наихудший сценарий, но не такой уж маловероятный, как казалось всего несколько недель назад. В то время как мы фокусируемся на слабостях России, жизненно важно оценить собственную уязвимость Запада и угрозы политическому и экономическому здоровью ЕС. По мере того как растет понимание того, что война закончится только путем переговоров, активная политика может максимально увеличить влияние Запада, прежде чем месяцы беспорядков сведут его на нет. Все больше и больше оружия может привести к победе Украины, или оно может вызвать все больше и больше разрушений, которые налагают разрушительное бремя не только на Украину, но и на хрупкий Европейский союз.
© Перевод с английского Александра Жабского.
