Было это полвека назад, в моем босоногом детстве. Начиная с мая мы, деревенская ребятня, начинали бегать босиком, соревнуясь, кто раньше остальных снял обувь. К июню у нас пятки были уже задубевшие, крепкие, привычные к острым камушкам и сухой траве. И продолжалась такая "близость к земле" почти до середины сентября, в зависимости от того, когда резко холодало.
Самой ходовой обувью в деревне были галоши - просто универсальная обувь. Носили их и в пир, и в мир, и с носками шерстяными или хлопчатобумажными, и на босу ногу, в жару и в холод, в ясную погоду и в дождь. Для деревенских улиц, не знавших асфальта, это было самое то!
Но папа у меня не любил такие галоши, называл их "бабскими". А может, просто не мог найти подходящего размера на свой "сорок последний". Он предпочитал другие - те, которые были рассчитаны на то, чтобы носить поверх валенок. Ну и что, что в них бегать нельзя? Он солидный мужчина, папа троих детей, ему достаточно спокойно передвигать ноги в спадающих галошах...
Мы любили иногда померять его галоши, потом смеялись, потому что они на наших мелких ножках смотрелись как лодки. Мы терялись в них, а о том, чтобы ходить в них, и речи не шло! Тяжелые, огромные, спадают все время, да ну такую красоту!
И тем обиднее было услышать от бабушки слова о том, что мы в этих галошах вытоптали грядки. Во-первых, мы дети деревенские, прекрасно знаем, что ходить по грядкам нельзя, мы же сами за них и отвечаем: и пропалываем, и поливаем. Во-вторых, ходить в папиных "лыжах" даже нашему старшему брату невозможно.
Бабушка наши оправдания не слушала, пообещав рассказать все папе, когда он приедет. А он тогда учился заочно, как раз уехал в город на сессию. А еще бабушка убрала папины любимые галоши от нас подальше.
Но на другой день она опять ругалась. "Вам что, с одного раза непонятно? - кричала она. - Придумали играть в огороде, наверно, еще и соседскими ребятами, кто-то ведь ходит в огромных галошах!"
Мы в этот день заходили в огород, только когда воду в бочки таскали с ближайшего колодца, а вечером поливали. И делали это босиком, потому что кто же летом из детей носит обувь?
Мама с утра до вечера на работе, ей мы жаловаться не стали. И огорчать ее не хотелось, и сталкивать ее со свекровью тоже нельзя, это наши детские умишки знали хорошо. Ну не ладили они, точнее, это бабушка не ладила, а мама терпела, потому что это - мама мужа!
И созрел план: высмотреть, кто же наследил у нас в огороде. Ночью мы с братом вылезли в окно, пролезли под смородиной и залегли в засаде под последним кустом. Как раз рядом с вытоптанной грядкой.
Как мы старались не уснуть, как замерзли, это особый разговор. Лежали, терпели, в том числе и комаров, ведь шуметь нельзя, таинственный "ночной ходок" мог нас услышать.
Наши страдания не прошли даром. Через пару часов мы увидели темный силуэт, который даже особо не прячась шел по огороду, видно, был уверен, что все спят. И направлялся он в сторону нашего погреба, который стоял несколько в сторонке от дома.
Когда тот нагнулся, чтобы приподнять крышку погреба, брат без слов запустил в него из рогатки, а он промахивался редко! Пулька из согнутого куска алюминиевой проволоки попала нарушителю прямо в мягкое место.
- Б...! - Громкий вскрик тайного посетителя разорвал ночную тишину. Он большими скачками, как заяц, понесся в обратную сторону. А брат вдогонку выстрелил еще, попав уже в спину, а потом еще и заулюлюкал, как в наших любимых фильмах про индейцев. Я поддержала из всех своих звонких девчачьих связок...
Наш шум разбудил маму, бабушку и младшего брата. Мы, перебивая друг друга, рассказывали о том, что случилось.
Утром бабушка спустилась в погреб и обнаружила, что половины нашей картошки нет. Перезимовавшая в погребе картошка была еще хорошая, крепкая, поэтому злоумышленник и повадился к нам таскать картошку. Дело-то было в июне, до молодой картошки еще около месяца. А в деревне люди и скотину кормили нарезанным картофелем, и птице мешанки из вареной картошки делали.
- Я думала, это ты так много картошки даешь домашней животинке, - растерянно произнесла бабушка, обращаясь к маме.
- А я думала, что это ты... - так же задумчиво ответила мама.
Выяснилось еще, что во время своего бегства наш ночной незваный любитель чужой картошки обронил одну из своих галош, точь-в-точь как у папы. Брат, когда увидел ее, повалился от смеха:
- Золушка, - хохотал он, - пойдем искать по туфельке!...
Но Золушку быстро нашел папа, когда приехал на выходной. Просто пожаловался соседке, местной сплетнице, что картошка заканчивается, до нового урожая не хватит, а кур с гусями кормить надо. А та с радостью поведала о том, что надо ему с Карпычем поговорить, тот всю неделю картошку продавал...
Когда папа пошел к Карпычу, мы с братом увязались за ним. Папа зашел во двор, подошел к хозяину и бросил ему под ноги галошу:
- Получи свою обувь, Золушка! - презрительно произнес он. - Значит, я уехал, а ты решил воспользоваться и ограбить семью своего друга?
Оправдания Карпыча он слушать не стал, развернулся и пошел со двора. И больше ни разу не заговорил с ним, ни разу не подал руки.
А брат, уходя, еще раз выстрелил из рогатки. Не по "Золушке", который стоял посреди двора, опустив руки. А по большому тазу, который стоял, прислоненный к стене бани. Громкий звон стал точкой в этом деле.
***
Уважаемые читатели, вот закончилась еще одна история. Жду ваших откликов!
