«Альтист Данилов» Александра Чайковского
Столетие Бориса Покровского театр его имени отмечал весь год с большим размахом. Столько премьер, наверно, сколько дала труппа в текущем календарном году, пожалуй, здесь не случалось уже очень давно. Отдавая дань Покровскому, Камерный музыкальный — любимое детище позднего Мастера — особенно активно развивал в 2012-м одну излюбленную линию режиссёра: современную оперу.
Когда-то лабораториями современной советской оперы называли ленинградский МАЛЕГОТ и Театр Немировича-Данченко в Москве. В позднесоветскую эпоху оба театра забронзовели, стали респектабельными и подобно большинству оперных театров планеты почти полностью переключились на классику. Вот тут-то инициативу у них и перехватил Театр Покровского: сколько всего здесь было поставлено нового за сорок лет — трудно поддаётся учёту. Поэтому продолжение этой генеральной линии основателя театра есть самое естественное дело, особенно уместное в год столетия Мастера.
Популяризация современной оперы в 2012 году удалась на славу:
три оперы Владимира Кобекина увидели здесь свет рампы, кроме этого, оперы Григория Фрида, Владимира Рубина, Ефрема Подгайца также обрели здесь сценическую жизнь. Осенью этого года в Москве в большой помпой стартовал проект «Опергруппа» Василия Бархатова, призванный пропагандировать новые оперные произведения. А покровцы без всякой помпы планомерно провели полдюжины мировых премьер за этот год.
Взятый темп решили не сбавлять и
под конец года выдали ещё одну мировую премьеру — оперу Александра Чайковского «Альтист Данилов».
Композитор создавал произведение по заказу театра, что в наше время — большая редкость. По его собственным словам, сюжет он этот присмотрел ещё лет двадцать назад, но до воплощения в звуках дело дошло только сейчас. Одноимённый роман Владимира Орлова, вышедший в свет в 1980 году, в чём-то сродни булгаковскому «Мастеру и Маргарите»: тоже фантасмагория, и тоже в центре её — творческая личность. Единственная разница — в мере таланта: по яркости повествования, «интересности» сюжета, произведение Орлова всё-таки уступает булгаковскому бессмертному роману.
Но это не единственная трудность, стоявшая перед композитором: несмотря на приверженность современной опере, Камерный театр за любое произведение взяться не может. Например, «Братьев Карамазовых» Александра Смелкова здесь не поставишь — масштабы не те. «Бег» Николая Сидельникова поставили, но сильно в урезанном и переоркестрованном виде, отчего опера здорово проиграла. У Чайковского в «Данилове» всего 18 музыкантов — они сидят на сцене и являются частью действия, что вполне логично:
опера-то про оркестрового музыканта, про альтиста, по совместительству оказавшегося, если можно так выразиться, падшим демоном,
или, точнее, демоном возвысившимся, полюбившем род человеческий.
Колорит поздней брежневской эпохи композитор, он же либреттист, насытил современными аллюзиями — получилось наше время с пикетами и грызнёй в коллективе за гастроли в Италию. Начинается опера с репетиции моцартовской «Волшебной флейты» — в аранжировке Чайковского она звучит узнаваемо, но как-то совершенно оригинально, свежо, местами насмешливо.
В спектакле много положительного. Это и занимательная режиссура Михаила Кислярова, это и скупая, но эффектная, со световыми экспериментами и гигантским красным альтом (попутно служащим чем угодно) сценография Виктора Вольского. Это и актёрские удачи, например, замечательного Кармадона сделал бесспорный мастер сцены Герман Юкавский, не менее интересен и сам Данилов в исполнении эффектного Александра Полковникова. Ярки и женские образы — это Наташа Олеси Старухиной и Клавдия Екатерины Большаковой, некоторые эпизодические персонажи (например, Секретарша Ростовцева — Александра Мартынова). Это и используемые формы большой оперы — например, бриндизи Данилова во втором действии.
Но в целом опера производит грустное впечатление.
Автор словно боится развернуться во всю ширь. В партитуру постоянно вторгаются чужеродные элементы — прежде всего разговорные диалоги или даже целые сцены. Там, где композитор хотя бы немного допускает мелодики, он как бы её тут же стесняется, всё спуская под откос попсовости: современные звучания, слуховой опыт эпохи не переплавлен в горниле композиторской мысли, не пропущен через себя, а выдаётся в чистом виде, как набор банальных цитат, штампов и клише, полуцитат-полунамёков. В остальном же, в «серьёзной» части оперы,
композитор придерживается речитативно-диссонансного стиля, неудобоваримого для исполнения и очень быстро утомляющего ухо слушателя.
С таким музыкальным материалом опера вряд ли станет популярной и будет делать кассу.
Честь и хвала Камерному театру Покровского, что он ведёт такую работу: сотрудничать с композиторами-современниками надо, развивать это направление необходимо. Однако и
композиторы должны понять, что от них ждёт театр, наконец, что ждёт публика,
и уж коли, тем более, есть заказ, стараться эти ожидания оправдать.
28 декабря 2012 г., "Прекрасное пение"
