Старик, одетый в потертый местами, теплый халат, степенно поднимался по крутым каменным ступеням монастыря. Молодой, но уже проявивший себя мудрыми советами и предсказаниями, монах ждал его на самом верху. Он сидел на залитой ярким солнцем каменной площадке, скрестив ноги. От головы, начисто лишенной растительности, отражалось небо. Казалось, что вокруг головы монаха светится, золотистым облачком, нимб. Его плоское лицо не выражало никаких эмоций и было безмятежно, как и подобает тому, кто оставил мирские заботы и тревоги в прошлой жизни.
Старик поклонился монаху, протягивая корзинку с дарами. Сноха с вечера приготовила в дар монастырю лепешки, сварила рис с ароматными травами, налила крынку козьего молока. Монах скосил глаза в сторону и старик опустил корзинку рядом с ним. Старик раскрыл было рот, намереваясь задать интересующий его вопрос, но монах заговорил первый:
-Будет девочка!
То, что монах точно знал, какое дело привело старика к нему, ничуть не удивило посетителя. Однако ответ ламы его явно расстроил.
-Не печалься - девочка будет особенной! Ей суждено прожить не обычную жизнь! Подумай лучше, какое имя ей дать! Выбери самое достойное! - продолжил монах.
Старик вытащил из-за пазухи несколько монет.
-Не откажи, посоветуй! - робко попросил он, протягивая деньги.
Даже не взглянув на очередное подношение, монах сказал:
-Сейчас иди! Молись! Завтра на закате приходи за именем!
Дамба Церен дожидался отца на пороге дома. Он только что вернулся с поля, вместе со своими тремя братьями, был страшно голоден и устал. Все они: мать, отец и браться с семьями, жили вместе в большом двухэтажном доме. Вместе работали в поле и управлялись с животными, которых у семейства было не мало. Овцы, коровы, лошади, ишаки и свиньи. Десятки огромных, свирепых мастифов помогали охранять скот от нападений диких животных, во множестве обитающих в горах. Сегодня братья закончили сеять пшеницу и по всему видно - вовремя! Скоро поля укроет снежное покрывало и Дамба сможет немного отдохнуть от изнуряющего, каждодневного труда, хотя и в зимнюю пору работы оставалось не мало.
Отец, щедро одаренный судьбой сыновьями, уже не работал в поле, а лишь давал указания детям. Мать подобным образом командовала невестками в доме. Все в их жизни подчинялось строгой иерархии. Дети обязаны чтить своих родителей, родители строго соблюдали законы предписанные верой и предками.
-Лама сказал, что будет девочка! - торжественно сообщил старик, ходивший к монаху за советом, который и был отцом Дамбы.
Дамба смиренно качнул головой. Сын у него и его жены Долмы уже был. Но ведь сыновья - благословение высших сил, а Дамба, видимо, их покровительства лишился! Что дочь! Растишь ее не для себя, для чужих людей! Не будет она тебе опорой в старости, улетит в чужое гнездо, чтобы свить там своё!
-Чего повесил голову! Лама говорит, что девочка будет особенной! - он пересказал сыну разговор с монахом и Дамба немного повеселел. Он поспешил рассказать новость жене, Долме. Долма чинила его сапоги, с усилием втыкая иголку в плотную ткань. Она слыла очень искусной швеей и все это знали. Но хвалить женщину за то, что у нее хорошо получается дело, было не принято. Стремиться к совершенству - вот путь каждого человека! Долма выслушала мужа молча, сдержанно кивнула и продолжила работу.
Следующим вечером отец принес от монаха пергамент, на котором иероглифами было начертано имя: Нима Дулма. "Благодать" и "Мать" означало оно! Дамба гордился, что умеет читать. Ему повезло родиться в зажиточной семье и он, как и все его братья, несколько лет посещал школу при монастыре. Имя, еще не родившейся, дочери он смог прочесть сам! Дамба за ночь смирился с неизбежным: раз монах указал, что у его дочери будет великое будущее, значит то не кара постигла его, а благословение!
Долма, почувствовала приближение родов. Боль длилась уже несколько часов, но ни одна живая душа в доме даже не догадывалась, что она терпит из последних сил. Женщина сунула в карман, специально приготовленные, нож и бечевку. Не сказав никому ни слова, она отправилась в хлев. Это рожая первого ребенка можно попросить свекровь или другую женщину, из старших, помочь. Остальных детей надо рожать самой, подальше от посторонних глаз! Коровы удивленно погладывали на не званную гостью большими, грустными глазами. Долма подгребла охапку свежего сена ближе в стене, сняла халат и кинула его на сено, как покрывало. Спазмы накатывали все чаще и Долма уже не чувствовала, привычного для этих краев, холода. Она тяжело дышала, пот градом катился по спине, но женщина не издавала ни звука. Она прислонилась спиной к стылой стене хлева и опустилась на корточки. Спустя короткое время дитя покинуло лоно матери, скользнув на расстеленный специального для него халат, заставив роженицу единственный раз застонать от облегчения. Долма, собрав остатки сил, быстро перерезала и перевязала пуповину. Подняла новорожденную и отсосала слизь из крошечного рта. Тут же раздался звонкий детский крик, оповещавший всех о своем появлении на свет.
Дамба понял, что давно не видел жену. Возможно, она была в кухне или пошла в хлев поить телят, но на душе у него отчего-то было тревожно.
Заметив состояние сына, отец, восседавший на теплой канге (плоская печь в Тибете - пр. автора), строго произнес:
-Дамба Церен! Сядь и выпей чаю!
Дамба присел на корточки, как того требовали обычаи, взял в руки чашку. Он не смел этого сделать без дозволения отца. Горячий напиток немного успокоил. По телу разлилось блаженной тепло.
Внезапно, тишину дома, нарушил плач младенца, раздавшийся со стороны хлева. В дверь вошла бледная, слегка пошатывающаяся, Долма. Младенец на ее руках был плотно укутан в халат. Из-за канги, на которой восседал отец, степенно ступая, вышла мать. Она забрала ребенка из рук родившей.
-Ступай, надень чистое хари! Скоро накрывать ужин!
Долма покорно поплелась на второй этаж.
-Вот отец! Наша внучка, Нима Дулма, и пришла к нам!
-Нима Дулма! - несколько раз произнес старик, что бы духи дома запомнили имя нового члена семьи и не обижали дитя...
