Перелопатил весь интернет, а фотографии этого поэта, не издавшего за всю жизнь ни одного сборника, но сочинившего более 5000 стихотворений, так и не нашел. Есть его рисованный портрет, есть воспоминания о нем, есть его тексты - и рифмованные, и прозаичные, а вот фотографий нет. Мистика.
Тем не менее, от рассказа об этом неординарном человеке, которого звали Филарет Чернов, отказываться не будем. Поехали.
Владимирский централ - ветер северный
Дух владимирских сидельцев, возможно, повлиял на становление характера мальца Филарета, рожденного в 1878 году в семье Ивана Чернова, мужичка крепкого, но запойного, гены пития которого впоследствии передадутся и сыну, но это присказка, а сказка будет впереди.
Пока же скажем, что семья Чернова имела крестьянские корни и, по всей видимости, принадлежала к старообрядцам, хотя папенька уже сменил серп на молот и трудился на Владимирской ветке железнодорожником. О причинах того, что будущий поэт получил редкое для мирянина греческое имя Филарет (означающее в переводе на русский «любящий добродетель»), мы можем только догадываться.
Возможно, в местную сельскую лавку завезли греческую "Метаксу", и папаше, что называется, навеяло, а, скорее всего, в семье бывших старообрядцев уважали недавно почившего митрополита Филарета за его добрую душу и большое сердце, да и родился сын Ивана Чернова почти день в день (24 и 26 декабря) с православным владыкой.
В Коврове ковровых дорожек жизнь не стелила
Затем был переезд семьи в Ковров, где Филарет отучился в ЦПШ при храме в честь Феодоровской иконы Божией Матери.
Там же он начал пробовать силы в стихосложении, обнаружив, что занятие это увлекательное и благообразное. Написание богоугодных стихов сыном резко контрастировало с запойным воодушевлением отца, который сменил работу, устроившись в Коврове заведующим ликеро-водочного заводика. Там производили вкусную крепкую продукцию, которую (по долгу службы, конечно) Чернову-старшему приходилось тщательно дегустировать.
Запои отца были тяжелыми и долгими. Много лет спустя сам Филарет Иванович вспоминал:
"Во время таких запоев отец выбегал из города, бежал по дорогам, полям, лесам — ему казалось, что за ним гонятся черти".
Вполне понятно, что здоровья батюшке не хватило, и он приказал сыну долго жить.
Перемен требуют наши сердца
После смерти отца, Филарет засобирался в Москву. Жизнь в Коврове "прибивала" его своей бессмысленностью, что ли. Кстати, позже у Чернова о подобной бессмысленности будут написаны отличные стихи.
Я не пойму: звезда, пустыня, море, —
Что это — разум? Бог? Обман?
На этом неразгаданном просторе
Бессмыслия блистает океан.
Кто нам сказал, что мы отображаем
Бессмертное в бессмертном бытии?
Что знаем мы, когда еще не знаем,
Что мы? Кто мы? И для чего пришли?
Есть страшная железная преграда —
Молчание. Нам некому сказать,
Что мы идем, куда идти не надо,
И знаем то, чего не стоит знать.
Эти строки датированы 1924 годом. А за тридцать лет до этого, после смерти отца, Филарет переезжает в столицу, где находит тихую спокойную работу конторщика в управе железной дороги. Но сердце молодого человека неспокойно. Он желает быть ближе к Господу, находя образы и ассоциации в природе.
Я рассвет встречаю в поле сонном:
Бродит мгла тумана по межам;
Рожь кадит дыханьем благовонным,
И земля молитвенна, как храм...
Чувствуя потребность в служении Богу, он уходит в монастырь, где, правда, надолго не задерживается.
Во время одной из монашеских винных посиделок, Филарета жестко переклинило, и он с топором накинулся на такого же, как он послушника. Насмерть забил ли или только покалечил, история умалчивает. Но то, что монахи указали буяну "от ворот поворот" - факт подтвержденный. Снова Москва, снова "контора Никанора", и, конечно, снова стихи.
Без женщин жить нельзя на свете, нет
Удивительно, но про дела амурные Чернов много не писал. Следуя известному девизу "Некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки", Филарет вдохновенно пил, и столь же вдохновенно окучивал милых дам. Не милых для него просто не существовало. Был бы жив доктор-сексолог Полеев, он бы вывел точный диагноз этого любвеобилия и "женоненасытничества".
Мы же только можем предположить, что раннее вступление в половую связь - черноглазая красавица-цыганка соблазнила 12-летнего Филарета в его родительском доме - обусловило этот перекос в личной жизни поэта.
До самой старости, Филарет Иванович стремился от-трах-тиби-дохать всех дам, шевелящихся в поле его зрения, и выпить все доступные горячительные напитки.
Друг Чернова, поэт и художник Евгений Кропивницкий вспоминал, что Филарет сам побаивался этой звериной страсти к женщинам. Мальчишкой тот поимел всех кухарок, работающих в отцовском доме, а затем переключился на дам остальных профессий. Желания настолько переполняли его, что он несколько раз срывался на изнасилования.
Желая усмирить плоть, Филарет женился, родил сына и дочь, измучил своими ласками супругу Марью Васильевну, но в итоге пришел к выводу, что ему нужна вторая жена. Которую он и добыл, причем, будучи уже в преклонном возрасте. Еще одной супругой полового активиста (при живой и здравствующей первой) стала молодуха Нюрочка, которая пришла работать нянькой к внучке Филарета, а оказалась женой №2 и сожительницей неугомонного деда.
Сам Филарет Чернов объяснял свою половую неугомонность поэтическими флюидами. Без допинга женской ласки написать 5000 стихотворений, а именно столько насочинял Чернов, было бы невозможно.
В темном круге
К началу двадцатых годов Филарет Иванович публиковался в периодике нередко, но сборника так не издал.
Хотя сформатировал и приготовил мощную подборку своих стихов для будущей книжки "В темном круге". Название так и не изданный сборник получил по этому стихотворению:
Я в тёмном круге будней и печали:
Мучительно из тьмы моей смотреть
На призрачно-обманчивые дали,
И крыльев нет к обманам полететь…
Безкрылая душа моя убога,
Как сгнивший столб у брошенных дорог.
И если душ таких у Бога много,
Как жизнь скучна и как печален Бог!
Поэзия Чернова после октябрьского переворота стала еще более печальной и грустной. Ну, никак не мог принять Филарет Иванович страшный большевистский разгул на крови. Говорят, что это именно его, Филарета Чернова, обозленного на революцию, вывел Блок в своих "Двенадцати":
" А это кто? — Длинные волосы
И говорит вполголоса:
— Предатели!
— Погибла Россия!
Должно быть, писатель —
Вития…»
В правоте писателя-витии "увлеченный музыкой революции" Сан Саныч через пару годков убедится на собственном примере.
Автора в студию!
Сам же Филарет Чернов пытается найти печатный уголок вне терновника пролетарской поэзии. И чудом находит его в непостижимым образом незакрытой гвардейцами Ильича оппозиционной газете "Свобода", где публикует в марте 1918-го свое удивительное стихотворение "Замело тебя снегом, Россия".
Замело тебя снегом, Россия,
Запуржило седою пургой,
И холодные ветры степные
Панихиды поют над тобой
.......................................................
Удивительное еще и потому, что положенное на музыку, оно заиграло столь ярко и возвышенно, что стало гимном (!) русской эмиграции первой волны.
Полюбившийся романс пела вся русская диаспора, разбросанная после великого исхода по миру, а вот автор текста долгое время оставался неизвестен.
Осталось только имя. В томах антологий
Дело в том, что Филарет Чернов никуда из России не уезжал (даже не выезжал ни разу), а времена наступили такие, что являться автором эмигрантского гимна было равносильно самоубийству. Поэтому и не афишировал свое авторское право поэт Филарет, а попивал водочку, уходя в пятидневные запои, после которых, случалось, и в петельку голову совал, и с окошка выбрасывался.
Что в итоге и привело Филарета Ивановича на Канатчикову дачу, в психиатрическую клинику имени Петра Кащенко, где он с небольшим перерывом провел весь 1940-й год.
В декабре сорокового-рокового в палате психиатрической больницы Филарет Чернов и отошел в мир иной.
Добрые люди издали его "Темный круг" уже в наши дни, чисто символическим тиражом в сотню экземпляров.
Поэтому добыть именную книжку вряд ли удастся.
Зато весомые антологии нынче без Филарета Чернова не обходятся.
И это правильно.
И поэтически верно.
Ведь Филарет любит добродетель...
