В пятницу, 12 октября, на свадебном приеме Евгении Меган сказала всем, что беременна. Многие задавались вопросом, почему она решила поделиться своими новостями в этот знаменательный день.
Продолжение перевода главы 24 книги Тома Бауэра "Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами". Начало книги здесь.
Два дня спустя Сассексы вылетели в Сидней. За 16 дней они совершили 14 перелетов. Маршрут был обычным для королевских туров.
Изначально Сассексов принимали в Австралии восторженно. Огромные толпы приветствовали пару, обрадованные особыми новостями Меган. Все согласились, что рождение первого ребенка смешанной расы в королевской семье укрепит Содружество. Гарри и Меган будут в авангарде модернизации монархии.
Меган как всегда позировала; ее улыбки излучали особое очарование. В течение этих первых дней тур был идеальным. Их визит на второй день к семье в 500 милях к востоку от Сиднея с банановым пирогом, испеченным Меган накануне вечером, вызвал эйфорию. Параллельно Гарри одержал еще одну победу. Он открыл Игры Invictus и расширил сиднейский мост Харбор-Бридж, чтобы заменить австралийский флаг флагом Invictus. Супругов громко хвалили за то, что они организовали для участников игр и членов благотворительных организаций бесплатные перелеты из Великобритании, а также тепло приветствовали их на приемах. Их ежедневный успех, зафиксированный яркими фотографиями, заставил австралийских республиканцев отступить.
Настроение в сиднейской штаб-квартире Сассексов, напротив, было плачевным. Хотя пара прибыла с четырьмя сотрудниками – Самантой Коэн, Эми Пикерилл, Хизер Вонг и Марни Гаффни, – Меган решила, что ей нужно быть в окружении людей, которым она доверяет. По ее просьбе Джессика и Бен Малруни прилетели из Канады, чтобы обеспечить ей круглосуточную поддержку. Малруни одновременно была стилистом Меган. Именно под ее влиянием Меган была груба по отношению к своим четырем сотрудницам и даже к местным британским дипломатам. Согласно одному сообщению, Меган якобы швырнула чашку с чаем. Ее гнев отчасти подогревал и Гарри. Каждую ночь он штудировал социальные сети в поисках ехидных комментариев. Каждое утро они с Меган включали свои телефоны, чтобы выйти в Интернет. Тонкокожие, они воспламенялись от малейшей критики. Затем оба засыпали своих сотрудников требованиями возмездия и устранения критики.
Среди этой суматохи снова всплыла на поверхность семейная битва Маркл. Американские СМИ сообщили, что Томас Маркл впервые узнал о предполагаемом рождении внука из Интернета. Всплыли и другие непристойные истории. Radar Online цитировал Тома-младшего, который утверждал, что его отец не был на первой свадьбе Меган из-за алкогольных и наркотических запоев; а National Inquirer обвинил Томаса Маркла в том, что он нюхал кокаин во время посещения клуба Playboy в Маниле. Маркл отрицал все обвинения.
Гарри обвинил британские газеты в этих сообщениях из Америки. Но единственной насмешкой, которую он смог приписать сопровождавшим его британским журналистам, было сообщение о том, что один из нарядов Меган стоил 19 960 фунтов стерлингов.
Меган также надела фирменный жакет от Серены Уильямс.
Эта фотография была вскоре опубликована в Instagram SWDC (Serena Williams Design Crew): "Герцогиня Меган в блейзере нашего босса. Коллекция, достойная королевской семьи".
И снова Меган была разгневана. Кнауфа и его сотрудников обвинили в том, что они допустили все эти постыдные сообщения в голливудском стиле в средствах массовой информации. Меган сокрушалась, что ее ошибка заключалась в том, что "она поверила им, когда они сказали, что я буду защищена".
Неудивительно, что ярость Меган повлияла на отношение Гарри к небольшому контингенту британских СМИ, сопровождавших пару. "Спасибо, что пришли, хотя на самом деле вас не приглашали", - съязвил он. Он также резко обрушился с неспровоцированными оскорблениями на тележурналиста. Ссора привела в замешательство средства массовой информации.
Кроме окружения Сассексов, никто не знал о неспокойной обстановке в Кенсингтонском дворце и в штаб-квартире Сассексов в Сиднее. В этом водовороте Гарри разжигал эмоции, неоднократно повторяя своей жене, как сильно она похожа на Диану. Огромный прием, оказанный им Австралией, был сравним с турне Дианы по Австралии с Чарльзом и малышом Уильямом в 1983 году. Десятки тысяч людей каждый день стекались сюда, чтобы взглянуть на принцессу.
Австралийские республиканцы и даже премьер-министр обвинили Диану в том, что она саботировала их кампанию по смещению королевы с поста главы государства. Оглядываясь назад, можно сказать, что турне стало особенно важным, потому что средства массовой информации скрыли доказательства того, что их короткий брак уже был проблемным. Их отношения безвозвратно распались после рождения Гарри в следующем году. Чем больше Гарри проводил параллели со своей матерью, тем больше Меган убеждалась в своей важности для монархии. Меган, носившая пару инкрустированных драгоценными камнями сережек из коллекции Дианы, заявила: "Для меня так важно знать, что она сейчас вместе с нами".
Гарри, которому было всего 12 лет, когда погибла Диана так никогда и не смог до конца понять свою мать – ее работу, способности, приоритеты и историческое значение. Она была одновременно традиционалисткой и иконоборцем, озорной революционеркой и самоотверженной сторонницей монархии. Она отделяла своих друзей от придворных. Подхалимов и знаменитостей приглашали только в том случае, если они служили ее целям. Среди избранных были журналисты Эндрю Мортон и Мартин Башир из BBC Panorama. Она знала, что ее интервью с обоими были взрывом, но направлены они были против Чарльза и Камиллы, а не против королевы. Диана знала, что отдельные члены королевской семьи должны подчиняться, иначе институт потеряет свою легитимность. Сила Дианы заключалась в том, что общественность признавала ее уязвимость. Будучи очевидцами трагедии, как в ее жизни, так и в смерти, публика приравнивала свои собственные слабости к ее переживаниям предательства, страха и горя и даже к своим личным страданиям после ее смерти.
Сассексы убедили себя, что их австралийский успех благословил их магией Дианы. Никогда не изучавшая британскую историю, политику и не проявлявшая интереса к биографиям, Меган не могла понять, что Диана завоевала любовь публики после многих лет работы. Ни она, ни Гарри не могли понять, что подражание Диане требовало времени, чтобы сплести повествование и создать бренд, от которого будет исходить влияние. В отличие от Меган, Диане никогда не нужно было искать денег или славы. И то, и другое пришло само собой. В своем непонимании и поощряемая Гарри, Меган нафантазировала о том, что она могла бы обеспечить лидерство, необходимое монархии. Ее активность укрепила бы бренд. У ее сотрудников создалось впечатление, что она считает себя олицетворением важности монархии.
Активность Меган отчасти может быть оправдана примером Чарльза. В течение предыдущих 40 лет принц безуспешно пытался повлиять на ключевые решения в Британии: в области архитектуры, медицины, окружающей среды, генетически модифицированных культур, армии, охоты на лис и многого другого. Его вмешательство изменило британскую культуру и историю. Он также создал ряд благотворительных организаций, в частности Фонд принца, который принес пользу тысячам молодых людей. Влияние Чарльза было заметно.
Меган хотела сделать то же самое, просто обращаясь к аудитории – перед камерами. Естественно, ее американские агенты и адвокаты обнадеживали ее. В течение многих лет они изо всех сил пытались найти для нее роли. Теперь они верили, что она может заработать миллионы на своей активности. Конечно, ей понадобится американская база и Фонд для депонирования вырученных средств. Ей даже сказали, что есть американская миллиардерша, которая могла бы оказать спонсорскую поддержку стартапу. Ее советники не понимали, что их стратегия несовместима с монархией, но им было все равно. В их лаконичном сценарии Меган заработала бы миллионы, а они получили бы комиссионные.
23 октября, через неделю после начала тура, жребий был брошен. Гарри и Меган убедили себя, что Уильям завидует их успеху в Австралии. Настало время для "перемен". Им нужно было вырваться из вызывающего клаустрофобию аквариума Кенсингтонского дворца. Гарри предложил дворцу переписать свод правил. По его мнению, Меган не должна была стать послушным членом актерского состава второго плана, она должна быть участником кампании, независимым от Кембриджей и даже от королевы.
Меган наблюдала, как Гарри пытается завершить их соглашение с Лондоном о создании отдельного двора и администрации. В результате этого фундаментального изменения Гарри и Меган больше не будут работать с Королевским фондом, а будут управлять отдельной благотворительной организацией Sussex Royal. Оба обещали способствовать социальному благополучию, сделать мир лучше. Они также согласились с тем, что до рождения их ребенка Джейсона Кнауфа следует заменить.
Джессика Малруни была свидетелем того, как Меган уравновешивала стресс от тура, новости из Лондона о том, что персонал жалуется на нее и переговоры с ее бизнес-консультантом Эндрю Мейером о восстановлении ее присутствия в Лос-Анджелесе. В тот день Мейер зарегистрировал два фонда – the archefoundation. com и archefoundation. org. Пять дней спустя он зарегистрировал @archefoundation в Instagram. Arche - древнегреческий термин, означающий "начало" или "происхождение". Archon - это греческое слово, означающее "лидер".
Ее советники из Лос-Анджелеса, неправильно понимая, что, будучи женой Гарри, Меган искала не одобрения на сцене, а уважения, поощряли ее вести себя как знаменитая актриса, а не как член королевской семьи.
Талант Меган заключался в том, что она умела скрывать драмы. В конце Игр Invictus она произнесла сочувственную речь, восхваляя спортсменов за то, что они украли шоу и ее сердце.
Использование театрального мастерства, ссылки на человечность и материнство тронули даже опытного королевского фотографа Артура Эдвардса.
"Я был сражен Меган, - написал он. - Она была просто великолепна".
Настроение немного изменилось после того, как пара прибыла на Фиджи. По любым расчетам, короткая остановка на пути в Новую Зеландию должна была пройти без происшествий. Как и в Австралии, Меган попросила выступить перед группами женщин и студентов в Южно-Тихоокеанском университете. Для ее аудитории ее лично написанная речь была необычной:
"Я также полностью осознаю трудности, связанные с тем, чтобы позволить себе такой уровень образования для многих людей по всему миру, включая меня. Именно благодаря стипендиям, программам финансовой помощи и моих заработков от работы в кампусе, которые шли непосредственно на мое обучение, я смогла поступить в университет, и, без сомнения, это стоило всех усилий".
В Росарито Томас Маркл взорвался.
"Мне очень жаль, но это совершенно не соответствует действительности, - заявил он журналистам. - Я заплатил за ее обучение все до последнего пенни, и у меня есть банковские выписки, подтверждающие это. Я сказал Мэг, что заплачу за ее образование, и я заплатил. Это то, что сделал бы любой отец. Я оплачивал ее поездки в Испанию и Англию. Я оплатил ее стажировку в Аргентине".
По его словам, он продолжал выплачивать кредиты даже после того, как Меган стала получать хороший доход от "Форс-мажоров". Он был в ярости из-за того, что она утверждала, что посылала ему деньги.
"Я никогда не брал у Меган ни пенни", - ошибочно возразил он.
На самом деле Меган дала ему по меньшей мере 20 000 долларов.
Не подозревая о последней вспышке гнева своего отца, Меган, одетая в шелковое платье с рисунком за 1494 фунта стерлингов, отправилась на оживленный фиджийский уличный рынок, чтобы сделать 15-минутную остановку. Около тысячи человек, в основном женщины-торговцы, ждали ее. Через несколько минут Меган почувствовала себя несчастной. Многие местные жители были одеты в футболки с надписью "Женщины ООН". Ее пригласили на проект, спонсируемый ее старой организацией.
Не простив того, что Элизабет Ньямаяро отказалась назначить ее послом, Меган обругала Эми Пикерилл за организацию визита. Пикерилл отошла к служебной машине. По словам Ребекки Инглиш из Daily Mail, она стояла "со слезами, текущими по ее лицу. Наши глаза встретились, и она опустила глаза, на ее лице отразилось унижение".
Через восемь минут после прибытия Меган заявила, что уходит. Представитель Меган объяснил, что неожиданно большая толпа была угнетающей и угрожала "безопасности" Меган.
Сотни женщин выразили свое разочарование. К тому времени, когда сопровождающие вернулись в отель, женщина-офицер охраны столичной полиции решила уволиться по возвращении в Великобританию.
Недовольство персонала было передано Джейсону Кнауфу в Лондон. На фоне разговоров об униженных чиновниках, рыдающих в лихорадочной атмосфере, Кнауф, наконец, отправил жалобу Саймону Кейсу, личному секретарю Уильяма. Вкратце, Кейс прочитал, что Меган издевалась над двумя помощниками и подорвала доверие третьего, что побудило всех троих покинуть Кенсингтонский дворец. Личный секретарь переслал служебную записку Саманте Каррутерс, руководителю отдела кадров в Кларенс-хаусе. Прочитав ее, Каррутерс, похоже, не приняла никаких мер. (Позже Каррутерс работала на Элизабет Мердок).
Два года спустя адвокаты Сассексов опровергли все обвинения и заявили, что сотрудники уволились из-за обвинений в их собственном неправомерном поведении.
Отношения Гарри с Кнауфом были испорчены.
Следующая часть 👇👇👇
Все о жизни королевских семей мира читайте на сайте ♕Жизнь по-королевски. А пообщаться с единомышленниками теперь можно на форуме ♕Жизнь по-королевски.
