(книга «Больше, чем тире»)
Предыстория
Про различные полуподпольные, подвальные и прочие шхеры и закутки с закоулками я уже несколько раз либо вскользь упоминал, либо подробно рассказывал моему дорогому читателю (например, трогательная история «Уксус в качестве собаки»). И вот как-то несправедливо я обошёл вниманием самую главную, окутанную ореолом сакральной таинственности, а потому – самую волшебную шхеру. Речь пойдёт о ротной шхере, о которой я вскользь упомянул лишь пару раз в трагикомичной истории «Птичку жалко» (про некоторую обязанность ротного шхерщика) и в грустном рассказе «А город подумал, ученья идут», где автор этих воспоминаний и устроил там ночную фотостудию. Признаться, движимый именно этим желанием и страстью к фотоделу, я и согласился стать ротным шхерщиком.
И вот наконец-то я решил рассказать об этом помещении, таком несколько удивительном и слегка загадочном для простого обывателя - курсанта первого или второго курса. Приоткрыть некоторые интимные стороны этого заведения роты позволило лишь потому, что Вашему покорному слуге совершенно случайно как-то удалось стать тем самым ротным шхерщиком. На должность ротного шхерщика можно попасть несколькими путями: либо по особой рекомендации ротного писаря, либо за «понравился начальству». Но, как показал случай со мной, шхерщиком можно стать даже спонтанно-эмоциональной воле случая.
Такова уж невесёлая доля ротного шхерщика - рано или поздно он попадал в опалу либо к командиру роты, либо к старшинскому составу той самой роты. Причин опалы превеликое множество и тратить время на их описание – неблагодарный труд и скучное дело. Так что ротным шхерщиком я стал абсолютно случайно и с благословения моего доброго одноклассника Вадима Мурашкина. Это было как раз в самом начале второго курса – сразу же после Дня конституции, который мы отмечали всем СССРом в начале октября. До этого момента Вадим Мурашкин сам был ответственным ротным шхерщиком, и эта должность ему вполне подходила, но только до одного неприятного случая.
В тот вечер, я находился в нашем кубрике и, ничего не подозревая и не мечтая ни о чём подобном и эфемерном, тихо и мирно готовился заступать в суточный наряд дневальным по роте. Уже надел на себя парадную «трешку», даже застегнул на шее сопливчик со свежеподшитым белоснежным подворотничком и начал было напяливать на себя самый любимый и ценный во все времена русского флота черный бушлат, как передо мной вдруг выросла литая фигура Вадима:
- Лёха! Можешь стать ротным шхерщиком? - Вадим был взволнован и даже слегка раздражён.
Говоря откровенно, последнее время всем в глаза стало бросаться, что Вадим ходил задумчиво-озадаченным и даже грустным. И хотя по своей природе он был учтиво-спокойным и рассудительным, но в ту осень он на удивление был вспыльчив и взрывоопасен. Как выяснилось намного позднее, он дал серьёзный морально-психологический отпор нашему старшине роты - главному корабельному старшине Васильцову (с пятого курса), который будучи в плохом настроении, ворвался в ротную шхеру, и в сердцах выкинул из стенного шкафа часть канцелярских приблуд, которые использовались для оформления ленинской комнаты. Ну сами понимаете, что значит - одним движением психованной руки смахнуть с полки банки с художественными красками, чернилами и тушью. Грохот, звон разбитых бутыльков и пузырьков, брызги и… сплошной вертеп! Ну Вадим-второкурсник тоже вспылил в ответ, сунув под нос взбесившемуся старшине свой шварценеггеровский кулак размером, сопоставимым с диаметром головы разъярившегося буяна. Эх! Сгорел сарай – гори и хата! Буду резать правду-матку, может кто-то из моих однокашников тоже это припомнит и найдёт для себя объяснение всего того, что происходило тогда – по осени 1988 года. Короче, кгс Васильцов был в тот день дико взбешён, потому как наш командир роты несколькими минутами ранее, обходя свои владения, заглянул и в прокуренную старшинскую. Будучи сам человеком интенсивно курящим, он не обратил внимание на плотность дыма в старшинской, когда можно было прямо в воздух вбивать гвоздь и бушлат вешать… Вовсе нет. Тогда его слегка насторожило неприличное убранство старшинского стола, на котором безмятежно дремали гастрономические атрибуты грядущей выпивки. Легким движением руки, он тут же распахнул дверь рядом стоящего одёжного шкафа, где на верхней полке молчаливыми истуканами с острова Пасхи теплели серебром две поллитровки «Столичной».
- Сколько же вас нужно приучать к культуре пития? – сурово спросил Владимир Аркадьевич (так зовут нашего командира роты), обхватывая руками горлышки с заветным зельем, - ведь нельзя водку держать в тепле. Она должна быть всегда холодной.
- А у нас холодильника нет, - нелепость ответа старшины граничила с откровенной абсурдностью.
- Вот и нечего, стало быть, её здесь держать! – произнес командир, и с этими словами он вышел в умывальник, где и расквасил обе поллитры – вдребезги о ножную ванну, добавив при этом под взгляды потрясенного старшинского бомонда, - дневальный, почему беспорядок в гальюне?
Вот тогда Васильцов (а промеж нас – курсантов 32-й роты – «Васька») и взвился диким и трезвым коршуном! Не найдя никаких жертв на центральном проходе роты, он рванул в ротную шхеру, где решил выместить всю свою досаду и фиаско на Вадюхе… Но Вадим, как я уже говорил ранее, по своей природе был большим, добрым и терпимым, и только поэтому нашему «Ваське» удалось в тот момент остаться вживых. Но злобу на Вадима он затаил лютую, и с того дня он начал его просто брать на измор и доставая по всяким мелочам. Ещё одна маленькая и весьма смешная мелочь – у Васильцова на кончике носа было небольшое родимое пятнышко. И ехидные второкурсники всегда шутили промеж себя:
- Васька у нас деревянный и злой! А злой, потому что на его носу был перспективный росточек, который обломился! Вот он и лютует.
Все курсанты злобно и ехидно хихикая, тщательно при этом рассматривая нос Вашего покорного слуги. Ибо я тоже обладал такой же косметологической особенностью – родинкой на своём носу. Про это мои одноклассники при всяком удобном случае тоже хохмили, навевая на меня нескрываемый налёт досады и искреннего огорчения.
Ох! Как же я отвлёкся, друзья мои… Но это было необходимо.
Итак, ко мне подошёл Вадим и спросил:
- Лёха! Можешь стать ротным шхерщиком?
-Вадюха! Извини! Не могу! – я был ошарашен таким нескромным предложением.
- Почему? – Вадим тоже оторопел от моего ответа, так как он был уверен в том, что практически поголовно все курсанты в роте мечтали о должности ротного шхерщика (чего уж там греха таить). А этот ещё капризничает и отказывается.
- Я сейчас не могу, - простодушно ответил я, - я же сейчас в наряд заступаю, ну а потом…
- Да нет же! – Вадим хотя и раздраженно, но уже с заметным облегчением продолжал, - заступай себе на здоровье. А после? Согласен меня подменить? Это на долгосрочную перспективу.
-Ох ты ж, ёлкина-палка! – не волнуйтесь – это у меня пронеслось вихрем в голове. Для меня, начинающего профессионально заниматься фотографией, это предложение было сродни обнаружению мощной золотоносной жилы в Клондайке – настоящее Эльдорадо с вестерном!
- Да! Согласен! Хоть сейчас! – это я уже вслух произнёс Вадимке.
- Вот и отлично! – Вадим взял меня в охапку подмышку и как полено занёс в святая святых нашей роты – в прокуренную старшинскую. Там он меня поставил на ноги и представил:
- Вот! Курсант Сафронкин! Готов меня подменить на поприще ротного шхерщика!
Все старшины разом встали и окружили меня, такого слегка офигевшего и сильно притихшего!
- Ну что ж, Лёха! – на моё плечо тяжело опустилась рука ЗКВ Славинского, который ещё год назад надо мной по-уставному измывался, словно Бог над черепахой, а сейчас исполнял должность ЗКВ третьего взвода, - значит, будем дальше жить и служить?
- Да не дрейфь, Алексей, - широко улыбаясь ко мне подошёл Саша Кожушин – тоже ЗКВ (но уже нашего взвода), - сработаемся! Тут главное старшине роты угодить!
- А ну-ка подойди ближе, – старшина роты сидел за столом и лениво потягивал сигаретку «Таллин», - правда ль, что в роте говорят, что мы с тобой одной заточки?
В ответ я молча офигевал от такой невероятной фамильярности.
- И то! – присмотревшись к моему носу вяло произнёс «Васька», - меченные мы с тобой... одной миррой.
Он встал изо стола и также лениво подошёл ко мне. Ткнул в мой нос пальцем и потом ласково указал на свой нос:
- Родственничек! А?
Все старшины негромко засмеялись.
- Короче! – Васильцов сурово обрубил всеобщее веселье, обращаясь уже к Вадиму, - сдаешь свои функционалы Лексею и чтоб глаза мои тебя больше не видели.
- Прям сейчас? – Вадим перехватил мой вопрос, тем самым невольно спасая меня от старшинского раздражения.
- Нет, блин, позавчера!
- Так он в наряд сейчас заступает!
- Снять! И заняться приёмом-передачей обязанностей!
- Товарищ старшина! - я взмолился, чуя спинным мозгом, что такой нешуточный оборот может навсегда противопоставить меня коллективу,- сейчас уже некому меня заменить! Разрешите мне сегодня заступить, а завтра после смены с дневальства я всё приму у Мурашкина.
Васильцов недобро прищурив глаз, глубоко затянулся и его сигаретка вкусно и злобно затрещала:
- Ну, ладно, курсант… будь по-твоему. Завтра доложишь мне о приёме заведования…
И мы вышли из старшинской.
- Лёха! – Вадим был приятно удивлён, - кажись, ты с ним споёшься. Но он правда бывает немного дурным и человек настроения. Так что будь осторожен, но если ты попадёшь под его покровительство, то тебе сам чёрт – не брат!
- Вадька! – нетерпеливо перебил его я, чувствуя прилив вдохновения, - мне нужна ротная шхера, в качестве фотостудии и только...
- Тогда тебя ждут невесёлые денёчки, - Вадим сочувственно хлопнул меня по плечу.
Но, к счастью, он ошибся…
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
