Автору очерков о Валааме 22 и 62 года. Целая жизнь писателя и его любимой России. Расцвет и революции, войны и братоубийственные трагедии, эмиграция и будущие трагические ошибки самого писателя. Все вместило время между 1895 и 1935 годами, когда были написаны эти путевые очерки. Единственное, что осталось неизменным – любовь Ивана Шмелева к своей Родине, любовь и уважение к русскому человеку: мастеровому, монаху, паломнику. Эти два очерка составляют книгу "Валаамский монастырь. Сорок лет разлуки", которую я прочитала в июле.
«На скалах Валаама» - это одна из первых напечатанных книг писателя. С молодой женой именно на Валаам Шмелев отправляется в свадебное путешествие. Отплывают из Шлиссельбурга, плывут по Ладоге, останавливаются в монастыре на острове Коневец. А затем целую неделю проводят на Валааме.
Мне было очень интересно читать все эти путевые подробности и наблюдения, сравнивать их со своими впечатлениями уже в новую эпоху, 120-125 лет спустя. И знаете, очень многое изменилось, но что-то осталось прежним. Например, сравнение монастырей на Валааме и Коневце. Один – величественный, даже богатый, но со строгим уставом, постоянно посещаемый сотнями и тысячами паломников. Второй – небольшой и камерный, немного обветшалый, но более приветливый к немногочисленным посетителям. В наши дни примерно такое же впечатление производят эти две обители. Разве что Коневец стал более популярным и посещаемым после недавней постройки современного причала во Владимирской бухте.
Но вернемся к Шмелеву. Молодой человек знакомится с настоятелем и монахами, наблюдает за другими паломниками, наслаждается на прогулках природой острова. А осматривая скиты и хозяйственные службы монастыря, восхищается трудолюбием и хозяйственностью монахов, их «отсечением воли».
«Перед нами – собор Преображения Господня, уходит в небо высокой колокольней. Тридцать и три сажени! Синие купола горят. Гранитные колонны в окнах и у крыльца. Гранитные кресты на камне. Все опоясано гранитом. Строено на века. И все построили монахи, сами. Не верится. – Все сами?! – спрашиваю проводника-монаха. – Работа братии, – ответствует он смиренно. И я вспоминаю, как часто говорилось: «монахи – тунеядцы»! Да как же так? «Все, до последнего гвоздочка, сами», «Бог помог», «для Господа трудились». И все без похвальбы, смиренно. Чудеса!... Осматриваем лесопильню, баню. На втором ярусе – слесарная, токарная, сверлильная, точильная, сушильная… – и всюду кипит работа, всюду визжат станки. И всюду – они, «темные»: послушники, монахи, трудники. – Бог в помощь! – говорит провожающий нас монах, входя в новое отделение мастерских. Никто и не посмотрит, работают..»
Хотя молодому человеку многое именно в психологии и служении монашества непонятно и чуждо, то самое «отсечение воли» кажутся ему насилием над личностью человека, даже если по доброй воле тот пришел служить Богу. Но сила духа этих людей, которые выращивают сады на скалах, поднимают ладожскую воду водопроводом на несколько сот метров вверх, прорубают в скалах каналы, льют колокола прямо здесь на острове – все это молодого петербуржца поражает и восхищает. И еще то, что каждый здесь трудится «во славу Божью» без кнута и понукания, как бы сейчас сказали, имея сильную внутреннюю мотивацию:
«На Валааме никого не бьют, пальцем не трогают, лик Божий уважают в человеке… – какая высокая культурность и гуманность! – а только послушание возвещают, поклончики и покаяние, перед всеми, за трапезой. Конечно, монахи некультурны в смысле научных знаний, но… они дают удивительные примеры воли, характера, силы духа. Конечно, мне чуждо многое в них – аскетизм их иногда ужасен, но духовная сила их мне очень симпатична. Часто они – как дети, но… сказано: «Сокрыл от мудрых – и открыл младенцам!»
И вот минуло 40 лет. Уже пожилой Шмелев, оторванный от России, снова пишет очерк о Валааме. Казалось бы, тот же сюжет, те же действующие лица – но совсем другое настроение:
«Закрыты человеческие судьбы; в явлениях жизни, случайных и незначительных, таятся, порой, великие содержания: будь осторожен в оценках, в трудную пору испытаний не падай духом, верь в душу человека: Господний она сосуд».
Писатель вспоминает свою поездку, рассказывает, что произошло за 40 лет с некоторыми героями его первой книги, но главное - переосмысливает свои впечатления, говорит нам о духовном и социальном значении монашеского подвига.
Это очень необычный читательский опыт – читать два произведения об одном событии, но написанные с разницей в сорок лет.
Книга будет безусловно интересна тем, кто любит историю России, кто интересуется историей монастырей и вопросами духовности: и православной, и светской.
И в заключении – как описывал Шмелев остров Валаам, и как увидела его я в нескольких поездках на остров. Согласитесь, что все узнаваемо и вечно:
«Валаам видать!..» – слышу я. Слава Создателю… показался! Перед нами высокий темно-зеленый остров. Пеной кипит округ него озеро-море. На гранитную стену бежит «Александр», вот ударит! Ближе – остров дробится на острова. Видно проливы, камни, леса. Древностью веет от темных лесов и камней. Из-за скалистого мыса открылся Монастырский пролив, великолепный. Слева, совсем на отлете, каменный островок, на нем белая церковка, крест гранитный, позади – темный бор.»
«Куда ни пойдешь на Валааме – всюду встретишь, совсем неожиданно, крест гранитный или гранитную часовню. Зайдешь далеко в лес. Дорога неведомо куда уходит. Впереди лес стеной, камень-глыбы. Забываешь, где ты… и вдруг на повороте, под широкой елью, как под шатром, – часовня. Дверь открыта; на аналое крест и Евангелие… Иногда вылетит пичужка, покрутится над вами и влетит в часовню. А кругом первобытный лес. Ветерок откуда-то вдруг прорвется, шевельнет голубенькую выцветшую ленту на иконе. Хорошо здесь сидеть, подумать. Воистину тишина святая… Необыкновенное чувство испытаешь, когда увидишь лесную часовенку такую: так вот будто и осветит, и дебри не хмурятся и не пугают глушью, а свято смотрят, в самую душу проникают…»
Бывали на Валааме? Хотели бы там побывать?
#валаам #русская литература #что читать #иван шмелев #валаамский монастырь #книжнаяаптека_отзывы #история россии #книги о путешествиях
