Я знаю, по меньшей мере, пять фильмов с наименованием «Трафик», включая культовую ленту Стивена Содерберга, увидевшую свет в 2000 году. Однако говорить мы будем о кинокартине 2020 года, которая в оригинале называлась «Кризис». Кризис - тоже слово многозначное, в зависимости от сферы его применения.
Хотя из всех возможных областей использования выбрана одна из самых печальных, а именно, криминальные последствия употребления «химии». Заметная часть «потребителей дури» (не знаем, как сказать ещё более вежливее) давно уже зависят не от поставок из Азии или Колумбии. «Химия» стала в полном смысле химией и производится где-то в локальных лабораториях, о чём нам поведали ещё в культовом сериале «Во все тяжкие».
Впрочем, не обязательно идти столь рискованным путем, если на рынке имеются вполне легальные препараты, которые надо лишь слегка подправить. Напоминающие биологически активные добавки в упаковке из-под витаминок, они уносят жизней больше, чем всякие прочие средства.
В кинокартине явлены три сюжетные линии, будто бы отвечающие тройственности нашего бытия, выразившейся в принципе: тезис, антитезис, синтез. С одной стороны мы видим агента ФБР, которому приходится рисковать жизнью, находясь под прикрытием. И выявляет он вовсе не лютых гангстеров из мексиканских картелей, а весьма неприметных канадцев, которые обзавелись известным количеством легальных рецептов.
Произнесенная в этой связи фраза: «Ну что и мы имеем? Коррумпированных врачей и каких-то армян» - могла бы напомнить самоиронию участников «Камеди клаб», если бы всё не было очень серьезно: для поставок используются дети-спортсмены. Они же становятся первыми жертвами передозировок.
Обстоятельства одной из подобных трагедий пытается выяснить убитая горем мать. И она приходит к выводу, что её сын отнюдь не добровольно принял угрожающую дозу опасного препарата. А потому готова мстить, хотя и не совсем понимает, кому именно.
Однако весьма показательной является третья сюжетная линия, которую будто бы замаскировали двумя другими. Она говорит о том, в каких именно целях используется т.н. «культура отказа», которая стала органической частью «политкорректности». Вовсе не для уважения к кому-то и не для заботы о чьём-то самочувствии.
Жертвой самой настоящей травли становится немолодой исследователь, которого весьма недурно сыграл Гэри Олдман. Он третья проекция проблемы: тот, кто может стать первопричиной появления куда более опасного препарата, нежели все предыдущие.
Фармацевтические компании уже почти полтора века бьются над тем, чтобы создать идеальное обезболивающее, которое в итоге не вызывает пагубного привыкания. Однако каждый новый шаг делает ситуацию всё хуже и хуже (с позволения пропустим названия препаратов). И вот, казалось бы, случилось чудо. Появился диковинный анестетик.
Однако именно лаборатория Тайрона Брауэра устанавливает, что при превышении дозировки и сроков использования лекарство становится «безусловным злом». Полагаете, это понравилось корпорациям? Профессора тут же обвинили во всех смертных грехах. Ату, его, ату. Хотя он всего лишь когда-то пригласил студентку в кафе. Не более того. Но разве это важно для поборников «культуры отказа»?
Не удивительно, что этот триллер старательно «попытались не заметить». А ещё исполнителя одной из главных ролей возвели в ранг «лютого абьюзера», мол, не надо шутить с таким вещами, уважаемый Арми Хаммер. Они не для того внедряются в социальную практику западного общества.
