Свержение монархии в 1917 г., переросшее в распад российской государственности и приход к власти большевиков воспринимался частью интеллигенции (А.Блок, В.Маяковский и др.) как победа модернистского проекта. Слом старых порядков, безграничная свобода и всеобщее равенство, отмена всех запретов и ограничений – правовых, культурных и моральных – всё это порождало надежды на новое, доселе невиданное общество свободы.
Но так революцию 1917 г. воспринимала лишь малая часть русской интеллигенции, причём не состоявшая в партии большевиков – т.н. «попутчики» вроде Блока и Маяковского. Большевистская верхушка, напротив, исповедовала консервативную идеологию, слегка закамуфлированную перевранной марксистской терминологией. Истинными предтечами большевизма были «народники-якобинцы» Сергей Нечаев и Пётр Ткачёв – идеологи тоталитарной диктатуры группы «революционеров», обладающих неограниченной властью, наподобие Пол Пота в Камбодже. По сути, большевизм мало отличался от уваровской триады «православие, самодержавие, народность»: разве что православные молитвы заменялись марксистскими лозунгами, а новой элитой становились не потомственные аристократы, а нувориши, захватившие власть силой.
Конечно, прийти к власти в огромной и разнообразной стране с довольно многочисленным образованным классом большевики не смогли бы без массовой поддержки. Их опорой была часть наиболее тёмного крестьянства, выступавшего против столыпинской реформы и за сохранение общины, и городской люмпен-пролетариат, особенно его криминализованная часть. Большевистская верхушка смогла оседлать эту тёмную стихию, организовать её в Красную гвардию и Красную армию, ВЧК-ОГПУ, всевозможные ревкому и ЧОНы – и победить многочисленных, но неорганизованных противников своего «проекта».
«"Большевизм" есть линия наименьшего сопротивления для естественных и элементарных инстинктов всякой темной, непросветленной человеческой природы. "Большевиками" на время сделались все, которые не хотят воевать, не хотят ничем жертвовать, но хотят как можно больше получить … Русский "социализм" есть лишь западноевропейское наименование для русской отсталости и русского бунтарства... Революция оказалась не прогрессивной и не творческой, а реакционной, дающей явное преобладание элементам тьмы над элементами света» (Н.А.Бердяев. Была ли в России революция?//Собрание сочинений. Париж, 1990. Т 4. С. 110; первая публикация: Народоправство. 19 нояб. 1917 г. № 15-22).
Поскольку победа большевизма была возможна только после частичного истребления и лишения всех прав «элементов света», как назвал Бердяев противников нечаевско-ткачёвской «модернизации», на них с самого начала был обрушен тотальный террор. Ещё в первые месяцы большевистской власти по всей России происходили убийства тех, кто не нравился большевикам – при том, что они в демагогических целях отменили смертную казнь. Членов ЦК партии кадетов А.И.Шингарёва и Ф.Ф.Кокошкина 7 января 1918 г. убила якобы не советская власть, а «революционные матросы» в порядке самосуда. Затем смертная казнь была восстановлена и провозглашён «красный террор», но большинство убийств, как и всевозможных пыток и мучений, совершались без всякого приговора и без оглядки на законы.
«Виднейший главарь алтайских красных партизан, Григорий Рогов, «прославился» чисто уголовной деятельностью: повальными грабежами и насилиями. «Нам по пути попадается масса партизан тов. Рогова, которые везут целые возы награбленного имущества», говорится в донесении командования Мариинской группы войск «Западно-Сибирской Крестьянско-рабочей партизанской армии» 21 декабря 1919 г. Взятие Кузнецка бандитами Рогова – это нечто, похожее то ли на монголо-татарское нашествие, то ли на разинские или пугачевские бесчинства: «Из четырех тысяч жителей Кузнецка две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто вывозили из домов, тут же у домов, у ворот раздевали и зарубали шашками. Особо „именитых“ и „лиц духовного звания“ убивали в Преображенском соборе. Редкая женщина или девушка избегала гнусного насилия. Рубились люди по „классовому признаку“: руки мягкие - руби…» (С.Михайлов. Кровавый декабрь девятнадцатого года, Кузнецкий рабочий, 25.12.2004)). Некоторых заживо пилили двуручными пилами. А ведь роговские бесчинства – это вовсе не исключение, это обычные методы установления советской власти! То, что зверства знаменитого «партизана» для советов были вполне нормальным явлением, свидетельствует тот факт, что, по многочисленным требованиям местных жителей, он все-таки был арестован, отдан под суд – и… полностью оправдан, причем ему непонятно за что еще и вручили 10 тысяч рублей наградных!
Удивляться нечего: основой советского права во время Гражданской войны вполне официально была объявлена «революционная целесообразность». Ярче всего её охарактеризовал председатель Всеукаинской ЧК Мартын Иванович Лацис в чекистских органах печати «Красный меч» и «Красный террор»: «Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов». … Нам всё разрешено … Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. … ЧК - это не следственная коллегия и не суд. … Она уничтожает без суда или изолирует от общества, заключая в концлагерь».
Эта антиправовая конструкция господствовала в СССР до конца его существования, применяясь тотально при Сталине и выборочно – после его смерти. Примеров сколько угодно. Самые известные – это расстрел валютчиков Я.Рокотова, В.Файбишенко и Д.Яковлева в 1961 г. после того, как закон был специально изменён для того, чтобы их казнить. Или менее кровавая, но более глупая история с запретом юному В.Буковскому поступать в вуз, хотя такого закона, разумеется, не существовало. Это – не говоря о тысячах увольнений с работы и исключений из вузов, произведённых не по приговорам судов, а по представлению КГБ или решению парткомов и комсомольских организаций.
Советский строй на самом деле не был чем-то принципиально новым: наоборот, он являл собой возврат к самым реакционным явлениям прошлого. Демократия, парламентаризм и местное самоуправление были ликвидированы. Профсоюзы лишились своей основной функции – защиты прав трудящихся, и были полностью подчинены власти. Перестали существовать независимые общественные организации. Вместо самостоятельного крестьянства Россия к началу 1930-х годов вернулась к барской общине времен Екатерины II, когда крепостничество превратилось в настоящее рабство – с той лишь разницей, что в роли коллективного крепостника-рабовладельца выступало государство. После всего лишь 12 лет свободы Россия вновь перестала быть правовым государством, превратившись в царство произвола. Право власти на произвол и относительная терпимость населения к произволу – это наследие ордынского ига, опричнины Ивана Грозного и зверств Салтычихи. А.К.Толстой в стихотворном памфлете «Сон Попова» вложил в уста выдуманного им российского министра середины XIX в. такое откровение:
«Британия строй жизни запятнала
Законностью. А я уж доказал:
Законность есть народное стесненье,
Гнуснейшее меж всеми преступленье!».
Показательно, что нынешние поклонники Сталина положительно относятся к Грозному, опричнине и крепостничеству, при этом преклоняясь перед комиссарами и чекистами. Причина проста - кровожадный опричник, развращенный крепостник и свирепый чекист ментально очень близки: прикрываясь служением некоей великой цели, они, отринув все законы и нравственные принципы, удовлетворяли собственные низменные инстинкты, а также набивали карманы. Сталинисты хотят чувствовать себя безраздельно властвующими над телами, душами и имуществом людей, причём за пределами законов и морали – либо в черных опричных кафтанах, либо в кожаных тужурках с наганами.
Произвол должен иметь цель: всё-таки не все опричники и чекисты страдали садизмом и прочими половыми извращениями, хотя таких было много и среди людей Малюты Скуратова, и в ведомстве Дзержинского-Берии. Произвол должен был удовлетворять личные потребности опричного/советского начальства – иначе зачем устраивать гражданскую войну и развязывать террор?
Большевистская верхушка захватила власть, развязала террор и гражданскую войну ради права на произвол. И немедленно после прихода к власти начала использовать это право для роскошной жизни в захлёбывавшейся кровью, голодавший стране. «Они самовольно захватывали подмосковные имения под дачи, а в самой Москве целые дворцы - под индивидуальное жилье. Служебный автотранспорт использовался для увеселительных поездок на охоту и на дачи в подмосковную Тарасовку, получившую в народе меткое название - «Царское село». Их жены рядились в шелка и бриллианты, которые на партмаксимум мужа (месячная оплата труда членов партии была ограничена партмаксимумом в размере 225 рублей) законным путем было приобрести невозможно. Их государственная служба зачастую сводилась к протекционизму - пристраиванию по разным запискам на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и других принципов «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и прочих «благодарностей» коррупционного характера» (В.Мешалкин «История коррупции в России и борьбы с ней», «Промышленные ведомости» № 3-4, март-апрель 2012).
О роскошествах и излишествах советского начальства известно много, поэтому стоит напомнить лишь о наиболее вопиющих его примерах. Так, «Железный Феликс» в советской мифологии воспевается как символ революционного аскетизма. Почему именно он? Во-первых, потому, что он – создатель «органов», а во-вторых, именно его фигура более всего противоречит картинке полуголодного фанатика революции, пьющего морковный отвар с чёрствым хлебом. «Игорь Синицин, автор издания «Андропов вблизи», утверждает, что Дзержинский имел не только кровать в своем кабинете, но и три квартиры в Москве и три дачи в Подмосковье. Он регулярно ездил на охоту и в отпуск, в том числе в различные санатории. Порой Дзержинский отдыхал не по одному месяцу. То же самое относится и к питанию Феликса Эдмундовича. … Если верить Игорю Симбирцеву, автор издания «ВЧК в ленинской России», для главы ВЧК разрабатывали специальное меню. Врачи рекомендовали ему употреблять в пищу исключительно «белое» мясо: курицу, индюшатину, рябчиков, телятину, рыбу деликатесных сортов, а также есть больше фруктов, зелени и мучных изделий. Например, в понедельник на трапезе Феликса Эдмундовича было консоме из дичи, свежая лососина и цветная капуста по-польски, во вторник – грибная солянка, телячьи котлеты и шпинат с яйцом, в среду ему подавали суп-пюре из спаржи, говядину, брюссельскую капусту и т.д. (Меню Дзержинского: чем отличался рацион «Железного Феликса» - Русская семерка russian7.ru).
Можно вспомнить и о наследнике Дзержинского Генрихе Ягоде. «При обыске у Ягоды … изъяты, согласно описи, «вин разных 1229 бутылок; коллекция порнографических снимков (3904 шт.); порнографических фильмов (11 шт.); пластинок заграничных (399 шт.); посуда антикварная (1008 предметов); заграничная парфюмерия (95 предметов)» (Олег Белов «Первый расстрелянный нарком НКВД. Генрих Ягода». Санкт-Петербургские ведомости, 19 ноября 2020). Вот вам идеальный пример власти ради произвола: один из высших чиновников советского государства рвался к власти, а впоследствии использовал власть для удовлетворения неуёмной любви к роскоши и порнографии.
Можно вспомнить и о драках чекистских жён в распределителях из-за права получить имущество арестованных их мужьями людей (часто для этого и арестованных). О пристрастии «всесоюзного старосты» Михаила Калинина к юным балеринам, которые не могли ему отказать. Об охоте на женщин и девочек, которую вела в Москве охрана Лаврентия Берии. О том, что в 1937 г. зарплата директора Харьковского паровозостроительного завода равнялась 367 (!!!) средним зарплатам на том же заводе. О том, как первый секретарь Смоленского обкома ВКП(б) Иван Румянцев, проезжая по деревням, швырял мелочь крестьянам, подобно средневековым графам. О «трофейных делах». О том, что официальные доходы Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева в 1981 г. составляли 10144 руб. в месяц – при средней зарплате в стране в 110 руб. и средней пенсии в 80 руб.
Всё это точно копирует мотивы, принципы деятельности и образ жизни опричников Ивана Грозного – власть ради произвола и произвол ради удовлетворения личных потребностей.
Самое отвратительное – то, что развращённость начальства развращает подчинённых. Председатели колхозов, директора предприятий и командиры воинских частей при Сталине в большинстве своём были маленькими Сталиными, окружавшими себя мини-Бериями и микро-Калиниными. Система произвола любого вышестоящего начальства пронизывала советское общество до самого низа, порождая привычку к низкопоклонничеству, лизоблюдству и угодничеству. Она крушила все понятия о чести, справедливости и достоинстве.
Таким образом, история России совершила поразительный круг. Вырвавшись из опричного произвола, страна прошла долгий и мучительный путь восстаний и реформ – для того, чтобы в 1917-м, через три с лишним века после смерти самого жестокого царя, вернуться к его системе власти – к царству произвола и беззакония, подвёрстанного под нелепую идею – то ли Третьего Рима, то ли марксизма-ленинизма.
