Приближающийся конец тысячелетия предполагает подведение итогов и поиск нового пути. Наиболее заметно это в балете, где, с одной стороны, осваивают шлягеры ХХ в., а с другой — открывают новые имена.
Весьма кстати приходятся и зарубежные гастролеры — они обозначают диаметрально противоположные подходы к хореографии. Труппа Мориса Бежара показав в обеих столицах концептуальные «Метаморфозы» (на Земле происходит экологическая катастрофа, и жители покидают свою планету, но перед этим танцуют там, где были счастливы), разочаровывает поклонников.
Пластический психоанализ от «DV8» из Великобритании кажется петербургским балетоманам шоковой терапией не хуже августовского финансового кризиса. И только Баварский балет, выступающий в Мариинском театре сразу после англичан, демонстрирует пример танцевальной труппы европейского уровня с высокопрофессиональными танцовщиками и разнообразным репертуаром.
Баварцы привозят два спектакля, давно ставшие классикой, — «Свадебку» Иржи Килиана и «Жизель» Матса Экка. Собственные балетные поиски ведутся в том же русле — так, в Маринке ставят еще одного Джорджа Баланчина и два балета Ролана Пети; в Театре им. Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрий Брянцев посвящает «Саломею» на музыку Питера Гэбриэла Майе Плисецкой.
На исходе тысячелетия умирают легендарные танцовщицы — Галина Уланова, Алла Шелест. А не менее легендарный «невозвращенец» Рудольф Нуриев получает юридическую реабилитацию (посмертно). Генпрокуратура отменяет решение судебной коллегии по уголовным делам Ленинграда, заочно приговорившей Нуреева в 1962 г. к 7 годам лишения свободы и конфискации имущества «за отказ возвращаться на Родину».
Прокуратура приходит к выводу: Нуриев Родину не предавал. Музыкальная хроника состоит из некрологов.
Уходят композиторы второй половины ХХ в. — Георгий Свиридов, Альфред Шнитке, Валерий Гаврилин, Сергей Беринский. Новых имен, сопоставимых по уровню с ушедшими, пока не наблюдается.
