"Ничего о Робере" (Rien sur Robert, 1999) – это второй полнометражный фильм сценариста Паскаля Боницера.
В плане элегантности, простоты и одновременной сложности "Rien sur Robert" французский до кончиков пальцев.
Причудливые действующие лица, эмоциональная личная жизнь – экстравагантная аппликация из инфантильности, желания встроить себя в картину жизни, которое страдает из-за вторжения отрезвляющего душа препятствий (события в жизни других людей, непредвиденные новости, собственные перепады настроения). Или, выражаясь более витиеватым языком, то “пресыщенные действующие лица фильма обладают обязательными для кинематографического интеллектуала набором неврозов и особенной эмоциональной инвалидностью, не позволяющей им задуматься о том, что их действия способны причинить боль другому” (с) журнал “Сеанс”
Что происходит в фильме Rien sur Robert
Журнальный критик Дидье Тампль (актёр Фабрис Лукини) ощущает, что его мир теряет форму:
- его угловатая и несговорчивая подруга Жюльетт (актриса Sandrine Kiberlain/Сандрин Киберлен), которую только что уволили, пристаёт в парке к совершенно незнакомому человеку (актёр Edouard Baer/Эдуард Бэр);
- куда бы он ни пошёл, люди смотрят на него как-то странно;
- весь Париж, похоже, прочитал его осуждающую рецензию на боснийский фильм, который он не удосужился посмотреть;
- его преследует тень гораздо более талантливого и обходительного писателя Жерома Совера (актёр Laurent Lucas/Лоран Лукас).
На фоне всего этого Мартен, друг Дидье, умоляет его поприсутствовать на ужине, чтобы замолвить о нём слово, а хозяин вечера (актёр Michel Piccoli/Мишель Пикколи) безжалостно "избивает" его словесными этюдами, изобличает его инфантильность и самоуверенность, а таинственный “преследователь” Совер оказывается за тем же столом.
Далее начинается череда то ли комических, то ли трагических зарисовок – это снова всё сделано по-французски с надрывом и со вкусом, в обрамлении лоска и интеллектуальной бахромы. А в центре этого знакомство Дидье с потерянной, испорченной и чудаковатой падчерицей хозяина дома Аурели Кокиль (актриса Valentina Cervi/Валентина Черви), которая тут же пытается соблазнить его.
Заметки о фильме после просмотра
Сначала Боницер закручивает пружину, готовя декорацию для необычной истории любви. И трудно найти в себе однозначный ответ про своё отношение к Дидье. Что вызывают в душе его попытки сориентироваться в мире, который потерял ориентиры.
Женские образы в фильме выглядят комично, но на грани. Получилось как-то и не чёрно, и не бело. Одна (Жюльетт) постоянно говорит о сексе со своим обретённым в парке любовником, считая своим долгом известить об этих подробностях Дидье. Вторая (Аурели) загадочная, надломленная, предпринявшая когда-то попытку самоубийства и сейчас старающаяся найти повод не делать этого снова.
Поскольку сам режиссёр не давал объяснения названию своего фильма (главного героя всё же не зовут тем именем, которое упомянуто в нём), то можно предположить без боязни ошибиться.
Исходя из того, как себя ведёт Дидье – считает, что мир сконцентрировался вокруг него, и всё же мучается от уколов совести, проанализировав фильм, не посмотрев его, а именно поэтому ему кажется, что все на него смотрят – можно сделать вывод, что фраза иллюстрирует пустые тревоги, уводящие от действительно серьёзной проблемы. Дидье считает, что люди обращают внимание на его внешность, на происхождение, что знают, как именно он работает, но на самом деле они так же обращены внутрь себя и пекутся только о себе. И эта фраза, которая обретает смысл только в контексте этого фильма и очень разумно помещённая именно в его финал, словно подводит итог. Дидье слышит фразу случайно, это короткий диалог между продавцом в книжном магазине и посетителем, который пришёл спросить, есть ли для него что-то.
Кстати, посетитель магазина и есть сам режиссёр – он спрашивает книгу и ему отвечают, что для Робера Десноса (Robert Desnos)* ничего нет.
*Robert Desnos – это французский поэт-сюрреалист, писатель и журналист. Один литературный критик сказал о творчестве поэта следующее: “…..в своей работе с языком декларировал бессмыслицу как основу для разрушения логических, то есть стандартных, норм и одновременно создал, в частности, уникальный текст Rrose Sélavy, построенный на чётко продуманном соединении традиционных афоризмов и максим, поданных в виде виртуозных каламбуров и подчинённых внутренней логике поэтической игры…” Речь идёт о сборнике сюрреалистических афоризмов 1922 года, который называется "Роуз Селави"/Rrose Sélavy (по псевдониму популярного французского художника Марселя Дюшана.
О режиссёре фильма Паскале Боницере
В 1976 году Боницер стал одним из сценаристов для киноадаптации книги Мишеля Фуко (Michel Foucault) Moi, Pierre Rivière, ayant égorgé ma mère, ma sœur et mon frère....(случай отцеубийства в девятнадцатом веке), а режиссёром выступал Рене Аллио (René Allio).
С тех пор Паскаль Боницер стал совмещать деятельность кинокритика и сценариста. Он много раз сотрудничал с режиссёрами и кинокритиками Жаком Риветтом (Jacques Rivette), Андре Тешине (André Téchiné) (оба французы) и Раулем Руисом (Raoul Ruiz) (Чили). Вместе с французским режиссёром и кинокритиком Бенуа Жако (Benoît Jacquot) он написал сценарий под названием Transfert на тему Алжирской войны, но проект не увенчался успехом.
В 1986 году он стал директором сценарного отдела в Femis во французской государственной киношколе (École Nationale Supérieure des Métiers de l’Image et du Son). В 1990 году он создал методическое пособие/упражнение по созданию сценария. Эта работа отличается от большинства тех, которые касаются этой темы, своими практическими упражнениями, а не анализ сценария или чисто драматургические советы. Он также преподавал кино в университете Сорбонна-Нувель-Париж III (Sorbonne Nouvelle - Paris III).
Французский критик Паскаль Боницер пришёл в Cahiers du cinéma в 1969 году. Он автор небольшой книги про Эрика Ромера и считается специалистом по Альфреду Хичкоку. Свою режиссёрскую карьеру он начал в 1996 году картиной «Encore», горячо поддержанной редакцией Cahiers du cinéma. С тех пор Боницер снял ещё пять полнометражных лент:
- “Ничего о Робере” (1999);
- “Знаки страсти”/Petites coupures (2003);
- “Я думаю о тебе”/Je pense à vous (2006);
- “Большое алиби”/Le grand alibi (2008);
- “В поисках Ортенза”/Cherchez Hortense (2012).
Его фильмы показывают на больших фестивалях, они регулярно выходят в прокат, он не испытывает трудностей в поиске финансирования и в привлечении знаменитых актёров.
Герои Боницера: кинокритик (Дидье Тампль в “Ничего о Робере”), журналист-коммунист (Брюно в “Знаках страсти”), богемный книжный издатель (Герман в “Я думаю о тебе”, в США известен под названием Made in Paris), университетский профессор (Дэмиен Хоер в “В поисках Ортенза”).
В фильме “Ничего о Робере” встречаются сравнения Паскаля Боницера с Вуди Алленом, адаптированным к французским реалиям и вдохновлённым локальными скандалами.
Критика Дидье упрекают в том, что он написал рецензию на то ли сербский, то ли боснийский фильм, не посмотрев его. Это реальная история*, произошедшая в газете Le Monde, в которой “Андеграунд” (1995) Кустурицы называли фашистской картиной. Или ещё, например, в “Я думаю о тебе” – это реакция Боницера на книгу Кристин Арго: в её героях, распадающейся семейной паре, недвусмысленно угадывались Боницер и его жена Софи Фильер (тоже режиссёр). В фильме писатель шантажирует девушку тем, что включит в свою следующую книгу интимные подробности из её жизни. В “Ничего о Робере” нет не создано драмы на основе противостояния двух женщин в борьбе за мужчину, но отголосок личной жизни чувствуется.
*В 1995 году жюри 48-го Каннского кинофестиваля вручило “Золотую пальмовую ветвь” картине Эмира Кустурицы “Андерграунд”/Underground. Неудивительно, что нашлись журналисты, которые поставили под сомнение решение жюри фестиваля. Самым ярким и возмущённым был французский философ и эссэист Ален Финкилькро, более того, с ним режиссёр начал активную перепалку.
Финкилькро опубликовал в газете Le Monde статью L’imposture Kusturica (Самозванец Кустурица), а сам фильм даже не видел. Зато умудрился сделать вывод, что Эмир Кустурица извратил историю Югославии последних пятидесяти лет, представив её “с просербской националистической точки зрения”. Режиссёр Эмир Кустурица, по словам эссэиста, “пытается представить в виде нацистов боснийцев, хорватов и словенцев, а сам выступает на стороне Слободана Милошевича, который является одним из главных виновников войны в Югославии”.
Эмир Кустурица написал ответ в форме статьи Mon imposture (Мой обман) Алену Финкилькро после выхода фильма “Андерграунд” на экраны в кинотеатрах. Ответ был опубликован 26 октября 1995 года в той же газете, где эссэист выдвинул свои обвинения – в Le Monde. Кустурица постарался довести до абсурда предъявленные ему обвинения в поддержке националистических сил без опровержения их.
Финкилькро к тому моменту фильм уже посмотрел и опубликовал ещё одну статью La propagande onirique d’Emir Kusturica (Сказочная пропаганда Эмира Кустурицы), но уже в газете Libération. В ней он отметил, что необязательно было смотреть фильм для того, чтобы понять, что он “является оскорбительной мистификацией истории Югославии и наполнен пропагандой” и заодно раскритиковал художественную сторону фильма.
***
Этот фильм дался мне очень сложно для понимания. Но интересен для разбора, особенно позабавила история с Кустурицей и эссэистом из Франции. Несёт в себе изысканный дух французской комедии. Заключить текст хочу высказыванием из журнала “Сеанс”, потому что лучше не сказать:
“Этот кинематограф посвящен проблемам первого мира, где гуманитарная профессия никак не связана со страстью и любовью к собственному делу, а просто позволяет привилегированным героям жить в хороших квартирах и концентрироваться на главной французской проблеме – с кем переспать? Это смелая сатира на элитарный круг, очевидный нарциссизм его представителей, переходящий в цинизм, указывает на то, что это было бы лестной интерпретацией”.
***
В фильме упоминается имя бельгийского художника-символиста Фелисьена Ропса (Félicien Rops). Это короткое упоминание, причём именно в сцене с Аурели, можно считать целенаправленным. Художник очень любил "раздевать" женщин, так он разыскивал на их телах печать дьявола. И Аурели в фильме ни разу не появляется в нижнем белье - она с лёгкостью покидает свои платья, а под ними нет ничего, кроме её голой кожи. И даже в её позах прослеживаются женские образы с картин художника.
