Главный писатель всего Сахалина Антон Чехов оставил яркие описания жилищ туземцев. Дома айнов были опрятнее, чем у гиляков, но и там стоял смрад от рыбы. К счастью, запахов я вам передать не смогу. Их тут и нет. Но реконструкцию самого жилья нашел.
У нивхов (это их в XIX веке называли гиляками) было два дома: летний и зимний. Вы вот вряд ли можете себе такую роскошь позволить. С началом нерестового хода лососей нивхи перебирались в ке-рафы, стоявшие на устьях рек. Это постройки на сваях (защита от сырости и грызунов), которыми служили пни или специально подготовленные столбы. Внутренность разделена на две части. Входишь и попадаешь в кладовку-гардеробную: тут лежит посуда, орудия, обувь, одежда. Жили в задней “комнате”. Там были нары и глиняный очаг. Поднимались в ке-раф по своеобразному трапу: на бревне делали зарубки, выполнявшими роль ступенек. На ночь бревно затаскивали внутрь, чтобы мыши им не воспользовались.
Передняя часть жилища освещалась солнцем, задняя оставалась в тени (зимний дом так же ориентировали). Рядом стояли свайные амбары и вешала для вяления рыбы. Такими постройками автохтонный народец пользовался до середины прошлого века.
То-раф - это зимняя квартира. Землянки рыли вдали от морского побережья, в защищенных от ветра долинах рек. В одной такой норе могли жить две-три родственных семьи. В основе своей это была яма глубиной около метра, стенки обшивали деревом. Внутри ставили каркас из четырех столбов и горизонтальных перекладин. На них опиралась пирамидальная крыша из подогнанных друг к другу бревнышек. Вверху дымовое (оно же световое) отверстие. Вместо черепицы использовали сухую траву, которую потом присыпали землей. В итоге получался неприметный холмик. У стен располагались широкие нары. Утварь сваливали в углах.
Вход делали с подветренной стороны. Длинный узкий коридор накрывали жердями и травой. В непогоду там ночевали собаки. То-рафы тоже просуществовали до середины ХХ столетия.
Ты все еще считаешь, что держать дома овчарку - это круто? Ха! Айны и нивхи делали отдельный сруб для медведя. Детеныша ловили в тайге и сажали в деревянную тюрьму. Айны на год-два, нивхи - на три-четыре года. Животное кормили всем самым вкусным, лечили, если заболеет. “Я видел однажды утром, как аинская девочка-подросток кормила медведя, просовывая ему на лопаточке сушеную рыбу, смоченную в воде”, - вспоминал Чехов. Правда, участь зверя была незавидной, хотя и - в глазах туземцев - почетной. Его убивали.
Этот ритуал ученые кратко называют “медвежьим праздником”. Суть в том, что коренные островитяне считали медведя своим предком и покровителем. Если в семье была утрата, то душу косолапого нужно было освободить от тела. Вместе с подарками-жертвоприношениями она улетала домой. Обряд обычно проводили в феврале. На праздник съезжалась родня со всего Сахалина.
В XIX веке остров начали колонизировать русские. Это была наша Австралия, то есть каторжная земля. “Штрафную колонию для уголовных преступников” учредили в 1869 году. Через 17 лет сюда стали отправлять и политзаключенных (сегодня это опять актуально, поэтому просто напомню). Здесь действовали семь тюрем. До 1906 года, когда каторгу отменили, на острове отбыли наказание 30 тысяч осужденных. Политкаторжан было всего примерно 50 человек.
Тюрьмы делились на два разряда: для испытуемых и для исправляющихся. Ничего не изменилось, кроме названий. Первая - это строго режима, вторая - общего. То есть к испытуемым относились преступники со сроком от 15 лет, рецидивисты, беглые. Их тюрьма окружалась высоким забором, была охрана. А сами узники ходили в кандалах весом до пяти килограммов. Сидельцы второй категории ходили на работы без конвоя в сопровождении одного надзирателя. Работали они на угольных копях, пахали землю, ловили рыбу, рубили лес и таскали оттуда бревна.
Отбыв срок, каторжане становились ссыльнопоселенцами. Через пять лет переходили в статус крестьян из ссыльных и могли переселиться с острова на восток материка.
Читайте также: Южно-Сахалинск: всё намного лучше, чем ожидалось
