– Пережить бы этот день.
– Да закончится скоро война. Все войны когда-нибудь заканчиваются, – буркнул Даффер.
Вздохнул, кинул мимолётный взгляд на десятника. Тот бросил зашивать насквозь изрезанный бригантин и смотрел далеко вперёд, на осаждённую крепость, где развевались флаги с золотыми лилиями. Порванные, пробитые стрелами. Смотрел с грустью и тревогой, может, даже с опаской.
– Не бойся, я присмотрю за тобой, ты ведь мой мальчишка, – сказал Даффер. Точильный камень довольно скрипел об металл, разбрасывая искры вперемешку со стружкой. – Тебя кто-то ждёт дома, Грант?
Солдат улыбнулся, сбросив унылую гримасу с лица. Совсем как раньше. Таким сотник его запомнил – весёлым, довольным, деятельным. Почти как раньше… А хандрить тут нечего.
– Да много кого оставил. И кузенов, и Анжелику. Большая у нас семья, всех так просто не вспомнить, – он аж тускло светился.
– Рад за тебя.
– А вам, Даффер, есть куда возвращаться? Вы не особо рвётесь обратно, в Англию, – с прищуром спросил солдат.
Сотник поднял копьё. В его острие отразился солнечный лучик. А ещё трупы, гора трупов, которую не успели убрать. Воткнутые флаги бились на ветру в паническом припадке, тела лежали почти голые – одежду и обувь успели растащить на добычу. Одинокий ворон у бедолаги клювом вырвал глаз вместе с нервом и улетел к облакам. Труп будто дёрнулся от боли, но потом снова затих.
– Заёмщик – единственный шиш, которому нужна моя жопа, – кошель с монетами висел у Даффера под сердцем, согревая ночами. Уедет куда-нибудь в Уэльс, где никто не узнает, будет пропивать добычу и пенсию, пока не окочурится. – Ай, всё равно. Надоело… Пора домой. Тошнит уже от войны.
И запах гнили с разложением вторил ему. И адъютант, который выскочил из самого большого в лагере шатра, бегущий через поле к ним двоим, стоявшим особняком.
– Это он к нам, что ли? – устало спросил Грант. – Гадство.
Даффер с кислым видом потирал бороду, смотря на задыхавшегося от пота гонца. А затем:
– Равняйсь! – крикнул сотник. Они оба вытянулись по стройке смирно, как автоматоны. Хоть и изрядно дрожали от усилий. – Запоминай, Грант. Есть только три повода, по которым тебя могут вызвать толстосумы.
– Независимо от причин, всегда лучше притвориться, будто ты занят очень важным делом. Вы же всегда так делаете, да? – по тому, как десятник чуть не плачет от усталости, было заметно, что сил на притворство у него уже нет. Да и на смех нет. Даффер тихо продолжил, коротко мхехнув:
– Первая: придуркам нужна показательная порка, и они уже придумали, за что тебя отчитать. Вторая: ты перестарался, так что отправишься командовать сопляками где-то вблизи Ла-манша.
– О, как знакомо.
– И последняя: в тебя втюрилась какая-то милая дама из рода Ланков или, там, Кастеров, вот и хотят наградить за красивые глаза.
Даффер незаметно крутанул животом. Жир – защитная прослойка любого уважающего себя офицера, на которой и должны держаться доспехи – колыхнулся штормовой морской волной.
– Как видишь, хрен нам, а не награда.
Если не считать факта, что половину тех трупов позади порубил их отряд. Хоть и осталось всего двое бойцов да тридцать калек в лазарете. Как там было? Шей жёлтое к жёлтому, белое к белому?..
Гонец уже приближался. Даффер кинул беглый взгляд на толпу засранцев с дорогими доспехами. Теперь они не следили за осадой: их внимание приковала такая себе ходячая бочка с копьём в руках и высокий флагшток рядом, на который почему-то натянули кольчугу.
Выглядели их рожи недовольно. А кто-то откровенно злорадничал. Как дети малые, на глазах у которых приехавший из Лондона дядя – даже дворяне таких имеют – не подарил фиников, или что там едят благородные?
Даффер испепелял дворян взглядом, хоть они и не видели этого из-за бьющего в глаза солнца. Столько хороших ребят полегло здесь. Там, где хватило бы под двадцать этих нахалов. Сплюнул. Впрочем, сотник к этому уже привык. Просто срать с ними под один куст он никогда не сядет.
– Джон Даффер? – спросил гонец, подбежав. И, не дожидаясь ответа, отказал: – Для вас особое поручение. Пройдите, пожалуйста, в шатёр.
Сотник кинул копьё в траву. Что-то казалось странным в этом парне. Например, как он поворачивается, будто требушет во время стрельбы. Или то, как говорит. Будто ходячий мертвец: без страха, без спешки, без волнения. Но Даффер отказать не мог, о нет.
– Стащите там чего, – сказал Грант еле слышно – так умеют только младшие офицеры. А потом рухнул в траву. Сотнику не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть его беззвучные рыдания. Стоит вернуться к парню побыстрее.
Шаг. Шаг. Шаг. Ни на кого не оборачиваться, никому не переходить дорогу, не заглядывать в глаза. Вытереть пот, унять мандраж волнения и дрожь усталости.
Подол шатра отворился, а потом задёрнулся за двумя мужчинами. И произошло нечто странное.
– Вы хотели меня видеть, сир? – спросил Даффер в пустоту.
Первое, что он заметил, это тишину. Он никогда не был у этих всех командующих, хоть и наплёл Гранту баек, которые слышал от своего сержанта. Но разве всякие там высшие командиры не должны постоянно ругаться и браниться, обсуждая планы компании?
Или просто приводить шлюх и бить батогами ради удовольствия, не знаю. Да хотя бы звуки с улицы должно быть слышно.
Второе – запах. Пахло… цветами. И фруктами. Не потными мужланами и не грязными портками.
Даффер поднял голову. Третье – исчез адъютант. Но это ладно, это с ними иногда случается. Бам – и кто-то поманил его разлить вино. Да просто в ухо наорать.
Правда, сотник понял, что происходит какая-то чертовщина, довольно быстро. Моргнул пару раз, постоял. А потом расслабился в сердцах, на выдохе одними губами сказав:
“В пизду”.
Перед ним сидела женщина, а ещё улыбалась так противненько, будто впарить чего хочет. Хоть на ней и были доспехи, но – женщина? В шатре? Самое вероятное – Даффер упился воздухом по дороге и поймал белую горячку.
– Чего стоите там? Проходите, угощайтесь. Разговор есть.
– С вашего позволения, – ноги сами понесли его вперёд, к креслу. На таких пышных ему ещё сидеть не доводилось. Из еды, которая невзначай возвышалась тут и там, он взял только гроздь винограда.
(Если не считать кусок куриной грудки, три яблока, краба и горящую свечу, потушенную в воздухе. Знаете, как это бывает с костями: щёлкаешь сопернику перед носом, а сам куб переворачиваешь)
Перед тем, как взглянуть на гостя снова, женщина посмотрела в какие-то свитки, выбила что-то на счётах. Она подняла глаза.
– У меня мало времени, к делу. Я видела тот бой, вы отлично в нём себя показали – так безрассудно и так отважно. – Глаза сотника сузились до щёлочек. – Полное самопожертвование, полная отдача, не жалея людей – именно то, что нужно в моём деле, – она пару раз хлопнула бумагами
– Спасибо, – ответил Даффер, чуть ни скрипя зубами. Куда уж тут до сантиментов, когда тебя засадили в ведро с водой, словно котёнка, и держат там железным словом приказа. Но она была не права кое в чём: единственным способом спасти хотя бы Гранта было заставить всех остервенеть, биться – и это было чистой правдой, – будто в последний раз.
Он откинулся на спинку кресла. Оно жалобно скрипнуло. Кто-то со стороны мог бы сказать, что стул задыхается под весом сержанта.
– Не хотите присоединиться к моей команде?
Сотник помолчал, смакуя последнее слово.
– А что за команда? Да и вы, позвольте узнать…
– Не позволю. Сами догадайтесь. – Женщина ненадолго вернулась к документам, но продолжила, скрипнув наплечником. – Моя команда занимается, так сказать, тем, чтобы войны проходили как можно выгоднее и как можно успешнее. Чтобы жертв не было слишком много или слишком мало. Чтобы короли платили за оружие ровно столько, сколько будет достаточно. И прочее, прочее… Нет, деталей не будет, – Даффер захлопнул открывшийся рот. – Но плата щедрая.
И её глаза точно не врали. Вот он – ключ к любым богатствам, которые можно было бы себе представить, просто знай да выполняй свою работу.
Сотник почесал бороду. Уэльс, дешёвое вино, спокойная жизнь. В топку всё это. Если ты хочешь быть хорошим сержантом – умей крутиться, как флюгер во время грозы.
– Ну…
– Да, засядете здесь, в этом шатре. Будете отдавать приказы. Не придётся идти в первых рядах.
Даффер замер. Внутри у него резко всё оборвалось.
Он, конечно, ничего не понимал, но какая-то мысль в его голову прокралась. Очень неприятная.
Была всё-таки одна плохая черта, которая делала из превосходного сержанта с перспективами вечного сержанта. То, что он высказывал все свои неприятные мысли вслух.
– Нет. Никогда.
Сотник отлично почувствовал, как женщина напротив разъярилась, хоть ни одна мышца на её лице не дрогнула. Само время застыло вокруг них. А потом всё так же пропало.
– Что ж, очень жаль. Я ошиблась в вас, – она уже хотела взмахнуть рукой…
Всегда, в любых обстоятельствах, без утайки, не подбирая выражений, прямо в лоб он высказывал свои неприятные мысли вслух.
– Я не буду разменивать жизни парней на чьи-то хотелки. А все любители подставлять людей вместо чисел могут поцеловать мой…
– Ударьтесь об стол, раз-два!
Сила её приказа могла пронять любого солдата. Так что Даффер, который был служакой с головы до пят, тут же выполнил поручение и грохнулся головой об дерево.
Его подняли за волосы. Зрачки, прожигающие металл, смотрели на него.
– Я думала выполнить твою мечту и просто отпустить тебя в Уэльские леса, пастись на природе и подкармливаться скисшим пивом. Но, раз ты так дерзишь, можешь доказать свою точку зрения на мир, более верную, чем у кого-то всезнающего вроде меня, да?
Дафферу было достаточно просто кивнуть, засунув язык поглубже меж её ног. Но он этого не сделал. Его зрачки тоже умели плавить сталь.
– Пока я жива, с этих пор тебе не избежать ни одной войны на всём земном шаре. В наказание за попирание всесильными законами мира. Ты понял меня, вечный сержант?
– Да пошла ты, коза!
Но он был уже на улице. Постоял. Послушал смешки, половил взгляды вельмож затылком. Взгрустнул немного, чего уж утаивать, ведь теперь в туманный альбион он попадёт нескоро, кем бы та мадама ни была.
Ухмыльнулся, сплюнул. Всё по-старому. Не отдавая отчёта ногам, побрёл к Гранту, который уже смог отодрать себя от земли.
Ничего с ним, вроде как, не произошло. Мир не перевернулся, все кости остались целы, кроме тех рёбер, которые он сломал в прошлом бою. Да только стащенная еда никуда не делась.
Остальное он обдумает потом, бессонными ночами или за муштрой новобранцев – что, в сущности, одно и то же.
Даффер подошёл к камню и услышал голос, который окончательно вернул сержанта обратно на землю.
– Ну что, как всё прошло? Вас наградили?
Сотник покачал головой.
– Ожидаемо, – весело, насколько мог, сказал Грант. – А как насчёт другого дела? – его глаза хитро блестели.
Из волн Жирного моря под кольчужным нагрудником сотника выплыли сначала шхуны сыров, потом барк белоснежного хлеба и, наконец, флагман всего флота – сверкнувший алым фрегат винной бутылки без этикетки.
Дальше они проводили ревизию кораблей в тишине, обмениваясь только довольным мычанием. Но, когда бутылка уже кончилась, а солнце клонилось к вечеру, Грант неожиданно вскрикнул. Да, это то самое время, когда человек, которого ты почти не знаешь, вываливает тебе все потроха:
– Ах, жизнь такое д-дерьмо. П’нимаете, сотник, – он опёрся на единственного товарища и пустился в рыдания.
– П’нимаю, п’нимаю. Но знаешь. Я тебя не брошу, ты же… этот… мой мальчишка. Ни-ко, – икнул, – гда.
И улыбка Даффера выглядела так, будто сам дьявол приподнял уголки губ.
Автор: Дмитрий Дятлов
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
#рассказ #фантастическийрассказ