В деревне случилось событие-один из лучших комбайнеров, под старость лет, взял вторую жену. Разговоров было - на всю округу, даже соседние сёла обсуждали эту историю.
Мнения разделились-одни осуждали бессовестного мужика, другие восхищались и ставили в пример.
-Молодец, мужик!
Нариман и Люция жили дружно. Вырастили детей, построили дом и вели огромное хозяйство. Вот с него то и начался весь сыр-бор. Жена провожала мужа на работу и с самого утра начинала трудиться. Доила трех коров, потом коз, убирала за скотиной, провожала на пастбище, шла пешком на пасеку проверяла пчел.
Дома пропускала молоко через марлю, часть шла в сепаратор для сметаны, часть в кастрюлю для катэка, часть на творог. Раз в неделю, молоко оставляла только для домашнего сыра.
По очереди на газовой плите грелось четыре ведра отборного, жирного молока, потом откидывалось на сито, лежало под прессом и неделю отдыхало в погребе. Вкусный, нежный молодой сыр, складывался на полки и долго там не задерживался.
Нариман очень любил молочные продукты. Суп он ел с щедрой порцией катэка, его же ел со сметаной и сахаром перед сном. А уж сыр, домашний сыр с медом от Люции, был его самым любимым блюдом. Сыр любили и дети, что приезжали раз в месяц к родителям и опустошали полки. Благо, что у каждого есть своя машина и вместительный багажник - крышка еле закрывалась, после приезда к родителям.
В день пятидесятилетия, Люция попросила мужа себе подарок-продать всю скотину, пчел, два участка под картошку и пожить как белые люди. Съездить отдохнуть вдвоём в санаторий.
Она была уверена, что Нариман немного покочевряжется, но согласится-ведь он тоже устал, после работы приходил, ужинал и шёл работать. Иной раз заходил только за полночь-то баранов стричь, то изгородь поправить, да куча дел, что делать и не переделать. Нариман разозлился.
-С ума сошла что ли? А что делать будем? В потолок плевать по выходным? Я уже не могу без сыра и сметаны.
-Будем покупать, много ли нам надо на двоих.
-Брезгую я чужими продуктами. Да и дети приезжают, хотят нормально поесть, с собой надо что-то дать. Что они там видят в городе, химия одна. И не думай даже, мать. Если устала, езжай к сестре на пару дней, отдохни.
Женщина расстроилась немного, но решила действовать по другому - пока муж был на работе, договорилась о продаже двух коров и десяти баранов. Как назло, в этот день Нариман забыл дома резиновые сапоги и вернулся именно в тот момент, когда сделка уже почти совершилась. Скандал был знатный!
-Ты чего это удумала, женщина? Без моего ведома хозяйство наше решила разбазарить?
-Выгодную цену предложил сосед, вот я и подумала...
-Мозгов у тебя нет что бы думать!
-Как ты можешь так обзывать меня? Уйду от тебя- посмотрим как запоешь!
-Я тебя не держу! Ишь ты, смотри ка! Решила как барышня пожить.
-Да, решила, сегодня же уеду!
Люция думала, что сейчас покричит муж, поматериться, но жену не отпустит, испугается и предложит оставить хотя бы половину хозяйства, но он даже и не думал уговаривать! Повернулся и ушёл на пасеку.
Люция в ярости собрала сумки и пошла на остановку, на автобус в районный посёлок, к сестре.
Через неделю приехал Нариман.
-Люция, не позорься, поехали домой.
-Продадим скотину?
-Нет, я уже сказал.
-Ты корову или жену вибираешь?
-Обоих.
-Езжай домой. Не договоримся мы с тобой. Сил у меня больше нет на всё это смотреть.
-Ну смотри, Люц, если к четвергу не вернёшься-возьму вторую жену.
-Да кому ты нужен, старый, да с таким приданым. Нет таких дурочек, что в рабство добровольно пойдут.
Через две недели, Люция услышала от соседей новости - Нариман привёл домой молодую жену, сорокалетнюю Арифу. Жена уже во всю хозяйничает, осваивается. Разозлилась Люция, собралась и поехала в дом к мужу. Арифа встретила её опустив глаза.
-Заходи, Люция, сейчас чай поставлю.
-Бессовестная! Я ж к тебе как к человеку и молока всегда первой продавала и яйца, а ты спуталась с мужем моим.
-Не клевещи! Пока ты тут была - я на него даже не смотрела. Он тоже никогда мне ни намёка не делал. Позвал замуж, только когда ты не согласилась вернуться к нему.
-А ты и побежала радостная!
-Нариман хороший мужик, надёжный. Устала я одна куковать. Тем более все было честно. Люция, если хочешь, возвращайся, втроём будем жить - нам будет легче хозяйство вести, я большую часть работы возьму на себя, вот увидишь, подругами станем.
Люция хотела плюнуть в лицо Арифе, потаскать за волосы бесстыжую, да не стала перед соседями позориться, развернулась и пошла к мулле, что никах почитал для мужа.
-Дядя Саит, как ты мог, почтенный и уважаемый человек, при живой жене, заключать втрой брак?
Дед погладил седую бороду, достал четки.
-Если Нариман завтра позовёт меня, третью жену приведёт-я ещё раз помолюсь, совершу обряд. По нашим законам, мужчина может привести в дом четырёх жён. Лишь бы содержать их мог. Он тебя голодом морил? Одежду не покупал? Внимания не оказывал? Молчишь. Вот и думай Люция.
Она махнула рукой, медленным шагом пошла на остановку. Потом вернулась на почту, позвонила детям, пожаловалась.
Сын, неблагодарный, встал на сторону отца, а дочь отмахнулась, сказала-сами разбирайтесь. Вот ведь вырастила. Даже ради приличия никто не позвал к себе. Да и не поехала бы, в квартирах детям самим тесно.
Шагала, куда глаза глядят, понурая, усталая. Обида душила её, но уезжать к сестре совсем не хотелось. Обходила окольными улицами свой дом и все равно оказалась у родных ворот. Нариман вышел навстречу, стряхивая руки от деревянной стружки.
-Проходи, мы ждали тебя.
