Занятия в гимназии заканчивались у Глеба обычно в два часа. Из-за неудачно написанной проверочной работы одиннадцатикласснику пришлось задержаться в кабинете математики. Глеб устало смотрел на свою тетрадь, в которой красной пастой написаны замечания учителя возле графиков и столбцов с вычислениями.
К концу третьего часа Глеб вышел за ограду гимназии и с наслаждением вдохнул свежий апрельский воздух. Это была та пора, когда грязный снег уже прижался к обочинам, а тротуары центральных улиц города уже подсыхали от растаявших кусочков льда. Идти было приятно, можно было спокойно обдумывать планы на вечер.
Прогулка по центру города успокоила Глеба, однако, чем ближе он приближался к дому, тем чаще он вспоминал, что его несчастная одинокая мать с утра была как-то неестественно встревожена. Еще вчера она съездила в гипермаркет и набрала шесть мешков всякой снеди.
Двери лифта мерно раскрылись перед Глебом, и он уже на площадке услышал смех матери. Это было поистине странно. Загруженная работой в областном департаменте образования, мать совсем уже не могла найти повода отдохнуть и порадоваться какому-нибудь пустяку.
- О, Глебушка! Проходи скорее – с какой-то внутренней тревогой протараторила мать и, сняв с сына пальто, побежала на кухню.
Глеба такое поведение даже насторожило. Устав от школьной формы, он хотел пойти к себе, но мама вновь выбежала в нетерпении и потащила его на кухню.
Бабушка Глеба сидела в углу за столом и накладывала внуку гору из трех салатов. Но это оказалось мелочью, ибо по центру стола сидел незнакомец. Обрюзгший, с рытвинами на щеках и маленькими глазками мужчина для Глеба оказался воплощением всего омерзительного и пошлого.
Переведя взгляд с мужчины на мать, Глеб спросил:
- Это твой… новоиспеченный жених?
Громкий смех покрасневшей матери заполнил кухню. На лице незнакомца появилась самодовольная ухмылка.
- Это Дмитрий Валерьевич, мой коллега по работе. Ой, я ведь совсем забыла про вино. Я сейчас, познакомьтесь пока.
Было видно, что пятидесятилетней чиновнице, не сумевшей обустроить семейную жизнь двадцать лет назад, было крайне неловко.
- Здравствуй, Глеб – несколько официально начал Дмитрий Валерьевич, протянув руку юноше.
- И зачем вы привязались к моей маме? – спросил Глеб, пытаясь подавить неприятное ощущение в горле.
- Глебушка! – застонала бабушка и шлепнула своей слабой ладошкой по деревянному столу.
- Я все понимаю, Варвара Антоновна. Мне в свое время было очень тяжело, когда к нам в семью пришел мужчина. Глеб, – вновь обратился Дмитрий к юноше – можешь быть спокоен, я сделаю твою маму счастливой!
- Да уж, конечно, сделаешь. Ты бы на себя в зеркало посмотрел – буркнул Глеб и толкнул стул, чтобы выйти. В коридоре юноша встретил ни о чем не подозревавшую мать. Увидев насупившегося сына, она переменилась в лице и попыталась схватить его за руку. Переполненный гневом, Глеб ускорил шаг, чтобы избежать столкновения и как можно скорее попасть к себе в комнату.
Только когда замок со звоном повернулся, Глеб позволил себе высвободить накопившееся раздражение. Под горячую руку попала пачка тетрадей с тестовыми заданиями. Мгновение – и стостраничные сборники ЕГЭ разлетелись по комнате.
В это время в коридоре спорили Дмитрий, мама и бабушка. Их не было отчетливо слышно из комнаты Глеба. Бессвязный вой прекратился через 8 минут. К вечеру стало совсем тихо. Вернулся столь желанный покой.
Первое время в голове у Глеба сидела мысль о том, что этот «женишок» еще не ушел, но в действительности пары лакированных туфель и туго набитого портфеля уже не было в квартире.
В последующие недели Глеб замечал, что мама созванивается с этим «толстяком», но это было уже не столь важно, потому что можно было спокойно готовиться к выпускным экзаменам. Мысль о встречах матери с Дмитрием отвлекала от занятий, прогулка до дома перестала быть приятной, ведь в любой день мог появиться этот неприятный тип.
Страх перед новой встречей оставался с Глебом, пока юноша не переехал учиться в Петербург. Переживал теперь он за бабушку, которой приходилось переносить неожиданные визиты Дмитрия. Но мать вроде счастлива, а это главное.
