Если Вы помните, в начале этого цикла я пообещал сопоставлять изображения на картинах с реальными историческими событиями, поскольку художники часто в качестве сюжетов для своих полотен выбирали расхожие исторические легенды. Сегодня мне придётся нарушить своё обещание, поскольку, во-первых, перед нами творение Станислава Хлебовского. Это, к сожалению, не очень известный у нас мастер, возможно потому, что по национальности он поляк, хотя и подданный Российской империи. Хлебовский много путешествовал и двенадцать лет прожил в Османской империи, став придворным живописцем султана Абдул-Азиза l.
А, во-вторых, картина, с которой я хочу вас познакомить, называется "Баязид в плену у Тимура" (Львовская галерея искусств). Ну что тут скажешь. Нужно быть просто отмороженным реалистом и придворным художником турецкого султана, чтобы изобразить такое безобразие. В общем, сегодня я буду рассказывать вам не о том, что изображено на картине, а наоборот, о том, чего на ней не изображено.
Баязид I Молниеносный вполне мог войти в число величайших султанов турецкой истории. Собственно и султаном он стал в пылу одной из известнейших битв. Посреди Косового поля 35-летний Баязид узнал, что его отца, султана Мурада I, убил сербский перебежчик. В тот день он не просто победил, он оставил незаживающую рану в сердце сербского народа. С тех пор новый султан везде появлялся внезапно и как молния бил точно в цель. Под этими ударами пали Анатолия и Болгария. Османская империя ширилась, но...
Никогда не говори, что ты самый сильный - встретишь ещё более сильного. Вот и Баязид встретил на своём пути самого Железного хромца эмира Тамерлана. И первым делом нахамил ему: "... если у тебя не хватает мужества встретиться со мной на поле битвы, может быть, ты снова примешь своих жён после того, как они трижды окажутся в объятиях чужестранца". Железный хромец проявил чудеса терпения. Но Баязид отличался упорством, достойным лучшего применения. И терпение эмира лопнуло...
Исход Ангорской битвы вполне мог бы быть непредсказуемым, если бы султан не уверовал в свою непобедимость. Он, не дожидаясь подкреплений, бросил своё изнурённое тяжёлым походом и недовольное задержками в выплате жалования войско в лобовую атаку против численно превосходящей армии врага. "Какая наглость думать, что тебе принадлежит весь мир!" - якобы крикнул Баязид в пылу битвы своему противнику. "Ещё большая наглость думать, что тебе принадлежит луна" - тонко намекнул Тамерлан на турецкое знамя. Но мы то с вами понимаем, что в этой мясорубке было не до взаимных подколов.
То, что в тот день совершил султан Баязид, сложно назвать иначе, как политическим самоубийством. А то, что после Ангорской битвы Османская империя осталась на картах, сложно назвать иначе, чем чудом. Когда ошарашенного султана притащили в шатёр Тамерлана, тот увлечённо резался с сыном в шахматы. Увидев Баязида, эмир захохотал. Султан обиделся - тоже мне, нашли бесплатного стендапера. Но Тамерлан пояснил причину своего бурного веселия: "Видно, судьба невысоко ценит власть и обладание обширными царствами, когда раздаёт их калекам, тебе кривому и мне хромому". Вот, правда, ни один историк не упоминает о проблемах Баязида со зрением.
И это не единственная легенда, посвящённая фееричному падению молниеносного султана. В Европе вообще обожали смаковать его несчастье. Османский историк Мехмед Нешри пишет, что Железный хромец поинтересовался у своего пленника, что бы тот сделал с ним, если бы победил. "Посадил бы в железную клетку" - ответил Баязид. Так родилась легенда о том, что Тамерлан поместил султана в клетку, в которой тот не мог даже выпрямиться. Дескать, клетку эту он использовал как подставку, садясь в седло, а пируя с соратниками кидал пленнику объедки.
Рассказывали, что Железный хромец отомстил Баязиду за хамство, заставив его любимую жену, Оливеру Деспину - младшую дочь павшего на Косовом поле сербского князя Лазаря, прислуживать себе на пиру в чём мать родила. Якобы пленённый султан не выдержал такого позора, и разбил себе голову о прутья клетки. Все эти безобразия пользовались большой популярности среди европейских живописцев в качестве сюжетов для картин.
Так вот, на полотне Станислава Хлебовского вы всего вышеперечисленного НЕ видите. А видите, как, скорее всего, выглядела встреча попавшего в плен султана и его победителя на самом деле. Впрочем, Баязиду и этого хватило - он умер всего через 8 месяцев после поражения.
Читайте в этом цикле:
