В ранних рассказах Куприна просвечивает вся русская, и не только, литература: там и Толстой, и Горький, и Чехов, и кого только нет.
В первом томе собрания сочинений Куприна — рассказы 1894-1900 годов. Это значит: Саше 24 года, он молодой офицер, только что вышедший в отставку, и молодой автор, уже имеющий четыре публикации. Набирается жизненного опыта и сюжетов, работая то циркачом, то зубным врачом, то управляющим имения. Такой же калейдоскоп и в творчестве.
Самый первый рассказ, «Дознание» — это ж Толстой, «После бала»! Тоже армия, тоже татарин, которого забивают палками, тоже молодой рассказчик, несогласный с мерзостями жизни.
«Куст сирени» = «Дары волхвов» О'Генри. Юные любящие супруги, самый милый рассказ под этой обложкой.
«Столетник» — «Attalea princeps» Гаршина: оранжерея с говорящими растениями, трагедия «не такого как все».
«Ночлег» с молодым офицером, который, остановившись на постой в деревне, узнает в несчастной хозяйке избы соблазненную в юности горничную — тут и «Темные аллеи» Бунина, и «Воскресение» Толстого, два в одном.
Дело не в том, кто когда у кого. Те же «Темные аллеи» написаны сорок с лишним лет спустя после «Ночлега». И не в бродячих сюжетах, и не в типичных жизненных ситуациях, и даже не в ноосфере. Интересна сама панорама русской/мировой литературы, которая вдруг взяла и развернулась в одной книге одного автора.
Очень похоже на то, как человеческий зародыш проходит все ступени эволюции — от рыбки до рептилии и дальше по восходящей. Пока не становится самим собой, уникальным и неповторимым.
Конечно, начинающий писатель пробует силы, ориентируется на классиков и современников, пишет то так, то эдак. Тут есть и Эдгар По с прямыми к нему отсылками («Ужас»), есть Аксаков с ловлей раков («На реке»), Короленко с бедной умирающей девочкой («Детский сад»), и Чехов с очень чеховским, ни рыба ни мясо, ГГ («Молох»). А какой замечательный Мопассан там есть! Рассказ «Одиночество» — просто роман «Жизнь» в миниатюре.
К середине книги, когда прояснилась тенденция, возник охотничий интерес, кто же будет следующим из учебника литературы. Чьи уши вылезут.
Вместе с тем встал вопрос, вынесенный в заголовок. Куприн-то где? Выйдет или нет? Или так и будет отсиживаться, формируя втихаря идентичность?
Может, «Собачье счастье» с говорящими собаками — это Куприн? Или цирковой рассказ «Allez!»? Или волшебный рождественский (и все-таки немного гриновский) «Тапер»?
Вопрос пока открыт. Чтобы найти ответ, есть еще четыре тома.
Еще о Куприне:
Еще о русской классике:
Биографии:
Писатели на открытках:
Оригинал статьи находится здесь https://blog.vitlive.com/posts/a-gde-kuprin