СЕМЬЯ ПОДПОЛЬЩИКА АНДРЕЯ ПУГАЧЁВА-4
Из рассказов о бабушкиных подругах мне особенно запомнились трагедии в семьях Нарцевых и Вериги.
Отец Дуськи, как по-простецки бабушка называла подругу, был кузнецом. Яркий брюнет, рослый, очень сильный. В нетрезвом виде, без преувеличения, был опасен для окружающих. Если соседские дети видели, что кузнец идет домой пьяный, бежали предупредить подругу и ее маму – чтобы те ушли из дома. Однако были два человека, которые могли утихомирить «грозу округи» одним-единственным словом – маленькая худенькая старушка, его мать, и сын Венька. Восемнадцатилетний красавец Вениамин погиб тоже на Пасху (только в тот год она пришлась, естественно, на другой день – не первое апреля, как у моего прадеда). Погода в тот день была с утра хорошая, и группа парней вдруг загорелась идеей прокатиться на лодке по Дону, хотя вода еще стояла высоко, и течение было сильным. Уговоры родителей, как водится, действия не возымели. Некоторое время откуда-то издалека доносились звуки гармони и пение.
Вскоре после того, как компания уплыла, налетел ветер, по Дону пошли волны. Ждать ребят на том же месте было бесполезно – все понимали, что против волны они не выгребут. Отцы побежали вдоль реки вниз. Вроде бы откуда-то доносились крики, но стало темнеть, Дон уже не просматривался, поиски решили отложить до утра. Утром, выбрав самые устойчивые лодки, мужчины поплыли по тому же маршруту. Ребят нашли – им удалось прикрепить лодку к торчащим из воды веткам дерева то ли на островке, то ли на перекате. Замерзли, переволновались, но живы. Все, кроме Веньки Нарцева. Как рассказали парни, они не очень надеялись, что их быстро найдут, тем более, с берега их видно не было, поэтому Венька решил добраться до берега вплавь. Он был одним из лучших пловцов в округе, закаленным – купался зимой в проруби, понадеялся на силу и на то, что вода не такая холодная, как зимой. Чтобы плыть было легче, снял пальто, рубашку, сапоги, оставил на себе только брюки и поплыл. Некоторое время, пока еще что-то можно было рассмотреть в сумерках, друзья видели Вениамина, потом его не стало видно. Все были уверены, что он доплывет, и, увидев на следующий день подплывающие лодки, решили, что это именно Венька сказал родственникам, где искать парней. Известие, что ни дома, ни у знакомых вчера вечером Вениамин не появлялся, повергло всех в шоковое состояние. Была слабая надежда на то, что парень, экономя силы, перестал бороться с течением, его снесло ниже по Дону, и через день-два он объявится. Но эта надежда вскоре угасла.
Когда сошла вода, старшая из дочерей, Шура, видя, в каком состоянии родители, проехала по селам, расположенным по течению Дона ниже Павловска – спрашивала у местных жителей, не хоронили ли в их селе чужих людей, тем более, полураздетого, цыганистого вида парня запомнили бы. Неизвестные погибшие, которые попали рыбакам в сети или зацепились за переметы, были, но под описание они не подходили – кто-то немолодой, кто-то светлый, кто-то невысокий. И все были одеты – очевидно, провалились, переходя Дон по ненадежному весеннему льду, или утонули во время рыбалки. Веньку Дон не отдал. Женщины – мама и бабушка – кое-как держались, горе горем, а домашние дела делать надо. А вот отец перестал работать, с утра уходил на пристань, с которой в праздник отправились на ту роковую прогулку ребята, и целыми днями просиживал на берегу. От него снова разбегались, но уже по другой причине: не только детям, но и взрослым страшно было слышать, как голосит взрослый сильный мужик. Там же на берегу он и умер в сентябре, пережив сына всего на несколько месяцев…
Была у бабушки подруга-одноклассница из состоятельной семьи – Нина Верига, дочь полковника. Несмотря на дворянское происхождение, семья эта заносчивостью не страдала (сейчас сказали бы: «Пальцы не гнули»), одноклассницы Нины из незнатных семей были частыми гостями в их доме. Мама ее, зная о сложностях в семье портнихи Анны Титовой, клиенткой которой она была, сама часто говорила дочери, чтобы та пригласила Марусю Пугачеву на обед, и обязательно передавала какие-нибудь гостинцы для ее сестер. На уроках музыки в гимназии преподавали музыкальную грамоту и основы игры на фортепиано. Естественно, знания эти качественными назвать было нельзя: у большинства девочек из небогатых семей пианино дома не было, и даже в классе на уроке им поиграть не удавалось – учительница в первую очередь вызывала к инструменту детей «почище-с». Конечно, имея дома пианино или рояль, эти девочки всегда были готовы к уроку, и учительница их хвалила. В таких случаях Нина задавала вопрос:
- А почему вы Пугачеву не спрашиваете? Она тоже готовилась.
В первый раз учительница на такой вопрос пренебрежительно ответила:
- Что там она могла подготовить? У нее пианино нет.
- У меня есть, - сказала Нина. – Она занимается у меня.
Пришлось ставить хорошие оценки за игру на фортепиано и дочке портнихи – учительница не захотела портить отношения с дочкой полковника.
Со старшим братом Нины, кадетом или юнкером одного из военных учебных заведений, произошел инцидент, который в наше время назвали бы конфузом, неприятностью, пусть досадной, но мелочью – не более того: танцуя на балу с гимназисткой, «испортил воздух» (возможно, слишком туго обтягивала парадная форма). Но это в наше время, когда народ «без комплексов» (читай: не зациклен на хороших манерах), а тогда, сто с лишним лет назад, юный дворянин счел себя опозоренным на всю жизнь, человеком, которому отныне закрыт вход в приличное общество, и застрелился. Для родителей это было двойным горем: и смерть сына как сама по себе, и его похороны без почестей за церковной оградой, как издавна хоронили самоубийц. Многие из тех, кто считался друзьями, начали сторониться родителей и сестры «окаянного грешника», Маруся осталась в числе немногих, кто не отвернулся от этой семьи в тяжелые для них дни.
Где-то неподалеку от родственников бабушки жил другой мой прадед – офицер Павел Никитович Алехин, по неподтвержденным сведениям (документов не сохранилось) военный инженер, полный Георгиевский кавалер, почетный гражданин Павловска (о нем расскажу немного позже). Бабушка запомнила его шикарный сад, куда доступ соседским детям запрещен не был. Единственным условием было не топтать клумбы и не ломать веток. После войны по его примеру так же оформил свой сад и мой дед Роман. Особенно занимала подрастающих девчонок скандальная семейная история Алехиных: часто и подолгу отсутствующий Павел однажды привез с Кавказа новорожденную девочку («В подоле принес», - смеялись соседи), почти как роман про любовь!.. Любовь вообще занимала юные умы – девчонки из младших классов были «связными» между старшеклассницами и мальчишками из реального, во время праздничных прогулок в городском саду буквально на глазах классных надзирательниц, которые изо всех сил не допускали «вольностей», «мелкие» передавали ребятам записки от чинно прогуливающихся гимназисток – «маленьким» не возбранялось подбежать на минутку к какому-нибудь парню.
- Вам письмо! - официальным тоном говорила какая-нибудь малявка из второго или третьего класса, подавая сложенную в несколько раз записку (которую она уже успела прочитать) . - Ответ будет?
- Будьте любезны, подождите несколько минут! - не менее учтиво отвечал адресат и принимался царапать карандашом ответ.
Однако над беззаботными девчонками и мальчишками уже сгущались тучи.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями
Лидеры на втором плане или Самый заурядный учебный год. Школьный роман. Книга первая "Лето"
