Сегодня юбилеи русских поэтов звучат особенно, теперь мы им полноценно сопричастны. В трагедии, в судьбе, в тревожных предвестиях грядущего.
Есть нечто искусительно простое в том, чтобы сказать, что 133 года назад родилась Анна Ахматова и поздравить всех с этим, сообщить о своей причастности.
Ведь кто такая Ахматова? У большинства из нас есть её выразительный профиль, горький пронзительный взгляд в памяти да парочка известных стихотворений.
Но больше ли мы знаем, скажем, о себе, если говорить о чём-то существенном? Мы не знаем в сущности, для чего и зачем вообще рождаемся. "В сущности никто не знает, в какую эпоху живет. Так и мы не знали в начале 1910-х годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции" - писала Ахматова.
Но так случилось, что Анна Андреевна с её строгим профилем и печальным взглядом стала царицею русской поэзии. Держательницей Слова. О чём хорошо повествуют истории о визитах к уже пожилой Анне Андреевне молодых русских поэтов.
Трагическая её судьба, отражённая в поэме "Реквием", открывает в полной мере глубокую миссию её творчества. Эта роль не пророческая, как это часто бывает в русской поэзии, но, тем не менее, связывающая историю страны и русского народа в единый контекст мировой истории.
Если Сивиллы прорицали будущее, то Анна Ахматова связывала воедино времена, а современность включала в широкое полотно вечности. И центр его - это жаждующее и страдающее человеческое сердце.
Образ Ахматовой, созданной ей самой, из "Реквиема", вознёс её на высоту, подступать к которой - большое дерзновение. Это образ матери, страдающей о своём ребёнке.
Однако прямая параллель с Пресвятой Богородицей в поэме - не выглядит кощунством ещё по одной причине. Ахматова жива в постоянном присутствии Слова, в его власти, в "гуле поэзии".
Анатолий Найман оставил такое свидетельство:
"Когда она "слагала стихи", этот процесс не прерывался ни на минуту: вдруг, во время очередной реплики собеседника, за чтением книги, за письмом, за едой, она почти в полный голос пропевала-проборматывала - "жужжала" - неразборчивые гласные и согласные приближающихся строк, уже нашедших ритм. Это гуденье представлялось звуковым и потому всеми слышимым, выражением не воспринимаемого обычным слухом постоянного гула поэзии".
Дай, Боже, и нам хоть изредка слышать гул чистой поэзии.
А я говорю, вероятно, за многих:
Юродивых, скорбных, немых и убогих,
И силу свою мне они отдают,
И помощи скорой и действенной ждут.
