Как простому парню из глубинки довелось оберегать жизнь самого отца народов
…Ночь. Ты замаскировался так, что ни один человек тебя не заметит. Впрочем, едва ли на этой скале появится кто-то ещё. Хотя нет, ты уже не один – рядом появился шакал. И нюх этой твари маскировкой не обманешь – он тебя уже заметил. Ты вооружён, тем не менее нервничаешь. Ведь если осторожный шакал всё же решится наброситься, обороняться от него можно будет лишь с помощью ножа. А стрелять – нельзя.
Стрелять – значит, устроить переполох. Ведь ты не просто так забрался на эту скалу. Под ней внизу – Холодная речка, дача товарища Сталина. И ты здесь – на посту, прикрываешь её сверху. Чтобы никто не смог, например, сбросить отсюда вниз один из вон тех валунов. И стрелять ты имеешь право только в самом крайнем случае…
Так много лет спустя в Калининграде рассказывал мне о тех своих ночных дежурствах в горах Абхазии полковник в отставке Александр Саликов. Среди наград которого – ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медали «За взятие Берлина» и «За освобождение Праги».
Если бы не война он, наверное, так и остался в родной Воронежской области, занимаясь сельским хозяйством. И, между прочим, неплохо получалось. В 1942 году Сашка Саликов вдвоём с приятелем в рекордно короткий срок засеяли целое поле. И пшеница выросла – колосок к колоску. Спасибо деду-соседу, подсказал один старый, забытый в век тракторов способ. За свой трудовой успех наш герой получил от правления штаны. По тем временам – ценная награда.
Но в 1943 году парня призвали в армию. Отучился полгода на радиотелеграфиста – и на фронт. 8 мая 1945-го встретил под Прагой.
– В три часа ночи я принял сводку Информбюро, в которой говорилось о капитуляции Германии, – вспоминал Александр Семёнович. – И вот иду, значит, в тот день по узкой улочке, радуюсь: победа, победа! Навстречу – какая-то машина. А когда поравнялись, она вдруг взорвалась…
После длительного пребывания в госпитале Саликов всё же вернулся в строй. Из Чехии их дивизию перевели в Венгрию, потом – в Нальчик. Туда в конце августа 1946-го и приехал незнакомый полковник, который начал о чём-то беседовать то с одним, то с другим. Вроде бы на некую учёбу отбирал. Дошла очередь и до младшего сержанта Саликова. Полковник устроил форменный допрос. Кто такой, откуда, есть ли родственники за границей. Затем – в соседнюю комнату, на медкомиссию. «Мальчишка здоров!» – доложили врачи. И снова – опрос, больше похожий на допрос. Наконец: «Ладно, иди, прощайся с ребятами».
Отвезли на станцию, посадили в вагон, тронулись. А по пути подсаживают всё новых и новых бойцов. Набралось в итоге двести человек. Кого там только не было: от артиллерии до кавалерии. И никто не знает: куда едут, зачем. Однако народ дисциплинированный, вопросов не задавали. Придёт время, всё узнаем.
А везли их, оказывается, в Москву. На Казанском вокзале накормили прямо по-царски.
– Я до того дня в жизни так вкусно не ел, – признавался Александр Семёнович. – Даже не знал, как многие блюда называются.
После трапезы появился генерал:
– Будете служить в Кремле, охранять правительство.
Но служить там довелось далеко не всем. Впереди, как выяснилось, была ещё более тщательная проверка. И из двухсот уже проверенных вдоль и поперёк кандидатов последний отсев прошли лишь семьдесят человек. Саликов оказался в их числе.
Попал он в третью роту полка специального назначения. И уже вскоре впервые увидел… Сталина! Не в кино, не на портрете, а своими глазами. Смотрел на вождя с восторгом, однако при этом стараясь не привлекать к себе внимания. Всем новичкам было сказано: по возможности не попадайтесь ему на глаза, Иосиф Виссарионович не любит подобных встреч.
И всё же за четыре года службы в Кремле Саликов не раз видел отца народов, идущего на работу или с работы. А встречи с другими членами правительства и вовсе стали рутиной. Что характерно, первые лица государства вели себя при охранниках свободно, зная, что те даже меж собой не обсуждают дела служебные. Так, в 1947 году Саликов стал свидетелем доверительной беседы Маленкова и Молотова. Маленков рассказывал, как на встрече глав народных партий ловко обвёл вокруг пальца самого Тито. А Молотов хохотал, отпуская в адрес югославского лидера нелицеприятные замечания.
В 1950 году Саликов собирался, так сказать, на заслуженный дембель. А ему вдруг:
– Предлагаем перейти в охрану товарища Сталина.
Так он и попал на Холодную речку – одну из любимых дач Иосифа Виссарионовича.
При Саликове тот приезжал туда дважды – в 1950-м и в 1951 году. Наш герой находился во время высочайших визитов во внешнем кольце охраны. Тем не менее видеть Сталина и тогда доводилось. Запомнилось, как однажды он лично готовил во дворе шашлык.
Ждали «Хозяина» на Холодной речке и в 1952 году. Однако вместо него приехал почему-то генеральный секретарь Французской коммунистической партии Морис Торез. А вскоре после этого произошло сокращение штата охраны. Саликову предложили перейти в милицию. Но он решил уйти на гражданку, продолжить учёбу.
Как оказался в Калининградской области? В Краснознаменском районе родственники жили. Приехав, возглавил в райкоме комитет физкультуры и спорта (благо сам был без пяти минут мастером спорта по плаванию). Окончил институт физкультуры имени Лесгафта.
Однако потом предложили вернуться в органы. Служил в Озёрском районе, затем – в Правдинском. Только и выйдя на пенсию, энергичный и деятельный полковник отнюдь не ушёл на покой. Будучи членом областного комитета ветеранов войны и военной службы, участвовал в патриотических поездках, встречался с молодёжью.
Его не стало 26 марта 2022-го. Ушёл на 96-м году жизни…
Как-то я спросил Александра Семёновича: не изменилось ли у него, с высоты прожитых лет, отношение к Сталину?
– Изменилось, – ответил он. – Сегодня я к нему отношусь с ещё большим уважением, чем в молодости. За минувшие годы у меня была возможность пообщаться с людьми, знавшими Иосифа Виссарионовича, почерпнуть информацию из источников, заслуживающих доверия. На мой взгляд, это был великий государственный деятель.
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: