Почерпнул немало интересного из книги Михаила Крупина “Никита Михалков. “Он русский, это многое объясняет...”. В заглавии процитирован слоган “Сибирского цирюльника”. И вот это уже, действительно, многое объясняет. Книга напрочь лишена критического подхода. Это фанатская биография. Ракурс снизу вверх. Все, что ни сделал герой повествования, гениально. Ранние работы не понимала широкая публика? Так интеллектуалы же ценили! Образованный зритель отмахнулся от “Цирюльника” и от продолжения “Утомленных солнцем”? Так вы на сборы посмотрите! Правда, не очень понятно, как быть с “Солнечным ударом”, оказавшимся не интересным всем. А это все равно выдающаяся работа, заранее согласен автор.
А жаль, ведь Никита Сергеевич фигура очень сложная, яркая. Думаю, когда-нибудь будет написана более отстраненная биография великого (прежних заслуг у Михалкова не отнять) режиссера. Хотя современникам тяжело отделить личное отношение от оценок творчества. Все-таки многие были свидетелями и расцвета Михалкова как автора и его творческой (да и, пожалуй, человеческой) эволюции и, видимо, деградации: от автора “Рабы любви” до “Бесогона”.
Больше всего интересных подробностей Крупин приводит про съемки дебютного полнометражного фильма Никиты Сергеевича “Свой среди чужих, чужой среди своих”. Фильм не полностью цветной. Критики рассудили, что использование монохромного изображение было художественным приемом. Что ж, у талантливого человека даже недостатки могут выйти достоинствами. На самом деле просто цветная пленка очень быстро кончилась. Пришлось остальное доделывать на черно-белой.
Чуть не утонул в Аргуне Константин Райкин, сыгравший Каюма. Еще когда спасатели вымеряли глубину, одного из них едва не затянуло под скалу. Райкин долго крошил с берега бумагу, пытаясь по клочкам разглядеть водовороты. Когда по сюжету ему пришлось упасть в ледяную горную реку, его с трудом выловили. Операцию осложняло то, что актер был налысо обрит. Не ухватишь!
Чуть не погиб оператор всех ранних фильмов Михалкова Павел Лебешев. Когда оркестр грянул марш, лошади, запряженные в тачанку, испугались и рванули. Лебешева зацепило, он потерял сознание. Но оказалось, что отделался легким ушибом и заметным испугом. На другой день он уже смог вернуться к камере.
Вообще с конями было не лучше, чем с пленкой. Их не хватало. Думали, что в Чечне (съемки там были) у каждого джигита есть скакун. Но власти приказали населению сдать всех лошадей, бывших в личном пользовании. Задействовали 60 коней алабинского кавалерийского полка. Одни и те же животные в результате скакали под седлами красноармейцев и их противников.
Для трюковых сцен пригласили циркового артиста, который должен был на скаку перепрыгнуть с крупа лошади на подножку идущего поезда. Но что там идущего... У него этот фокус не получался, даже когда вагоны стояли. Смотрел на эти мучения местный борец (а борьба на Кавказе поныне самый популярный спорт, только в Северной Осетии ей конкуренцию смог навязать футбол) Артур. Не выдержала душа горца. Он вскочил в седло, догнал движущийся состав, прыгнул на подножку, забрался на крышу, пробежал по ней и вернулся на спину скакавшей рядом лошади. Михалков упрашивал чеченца сделать это на камеру, но тот отказался.
Для сцены ограбления поезда массовку поделили поровну. Одни должны были изображать бандитов, вторые - пассажиров. Когда чеченцы услышали творческое задание, тут же переметнулись к разбойникам. Никто не пожелал играть ограбленного. Местные традиции проявились еще на первом этапе набора массовки. Объявили размер оплаты за день: конный - 10 рублей, пеший - 5. Мужчины пришли кто с пятеркой, кто с десяткой. Привыкли, что надо самим давать.
В разгар съемок творческая группа устроила бунт. Административному составу выразили недоверие. Еще бы - возникали проблемы с питанием, строительство декораций нарушало сроки, на Терском перевале украли тачанку, так как директор фильма не обеспечил охрану. А еще не удалось избежать одной смерти. Администратор отправил пьяного маляра на съемочную площадку в автобусе с канистрами, полными бензина. В пути работник кисти решил закурить. Закончилось трагедией.
Александр Кайдановский внезапно открыл в себе талант дрессировщика. Он нашел особо одаренного барана и научил его брать след, как собака. В мундире белогвардейского поручика Кайдановский бегал с бараном на поводке.
