В конце апреля 1915 г. Толкин написал четыре стихотворения, которые, на мой взгляд, являются вехой в развитии его Легендариума и так или иначе повлияют на него. До этого Толкин уже открыл для себя Эаренделя, Человека-с-Луны, лесных фэери в солнечном свете, образ морских рогов в шуме прибоя и язык-прообраз квенья. В эти дни не только расширяется список персонажей, которые позднее войдут в Легендариум, но они обретают дом на Земле. И первым из этих стихотворений является «Ты и Я, и Домик Утраченной Игры», начатое 27 апреля.
«Я не стану пытаться анализировать или разъяснять идеи, заложенные в стихотворениях о «Домике Детей». Читатель, как бы уж он их не проинтерпретировал, вряд ли нуждается в помощи для того, чтобы распознать личностно значимые, вполне определенные эмоции, лежащие в основе всего этого», – заявил Кристофер Толкин (перевод С. Лихачёвой).
ТЫ И Я, И ДОМИК УТРАЧЕННОЙ ИГРЫ
(перевод С. Лихачёвой)
Мы там бывали – ты и я –
В иные времена:
Дитя, чьи локоны светлы,
Дитя, чья прядь темна.
Тропа ли грез манила нас
От очага в метель,
Иль в летний сумеречный час,
Когда последний отблеск гас,
И стлали нам постель, –
Но ты и я встречались там,
Пройдя дорогой Сна:
Темна волна твоих кудрей,
Мои — светлее льна.
Мы робко шли, рука в руке,
Или резвились на песке,
Сбирали жемчуг и коралл,
А в кронах рощ не умолкал
Хор звонких соловьев.
В ведерки серебра набрав
В затонах, подле валунов,
Мы убегали в царство трав,
Сквозь сонный дол, витым путем,
Что вновь уже не обретем,
Меж золотых стволов.
Не схож ни с ночью и ни с днем
Лучистый сумрак той поры,
Когда открылся взгляду Дом
Утраченной Игры:
Отстроен встарь из белых плит
И золотой соломой крыт,
Ряд створчатых окон глядел
На море с высоты.
И здесь же – наш ребячий сад:
Редис, горчица, кресс-салат,
И незабудки, и люпин –
Душисты и густы.
Самшит кустился вдоль дорог,
А дальше – наш любимый дрок,
Алтей, дельфиниум, вьюнок
И алых роз кусты.
Не счесть теней среди аллей,
Не счесть в пижамках малышей,
А с ними – я и ты.
Кто норовил друзей облить
Из леек золоченых,
Кто собирался возводить
Дома, помосты в кронах,
Чертогов купола.
Кто догонял цветных стрекоз,
Кто напевал себе под нос,
Кто с чердака глядел на двор,
Кто плел ромашковый убор,
Кого игра звала.
Но тут и там два малыша,
По-детски важно, не спеша,
Вели серьезный детский спор, –
И мы — из их числа.
Но отчего седой рассвет
Нас вспять стремился увести,
И отчего возврата нет
К тому волшебному пути
Вблизи береговой черты,
От пенных волн – в чудесный сад
Вне расставаний и утрат, –
Не знаем я и ты.
«Во вторник 27 апреля он приступил к двум произведениям о «фэери», завершив их на следующий день. Одно из них, «Ты и Я, и Домик Утраченной Игры», представляет собой 65-строчное стихотворение, выражающее любовь к Эдит. Оно навязчиво даёт понять, что к моменту их первой встречи они уже знали друг друга во снах», – пишет Дж. Гарт. – «В стихотворении вспоминается, как двое спящих попадают к странному таинственному домику, окна которого выходят на море. Разумеется, это совершенно не походило на городскую обстановку, в которой он с Эдит действительно познакомились. Это было отражение вкусов автора, находивших столь сильный отклик в Сэрхоуле, Реднэле и отдыхе на море, или сформированных этими местами. Но Толкина уже влекло в ином направлении, к ностальгической, деревенской красоте, а также к неизведанной, неукрощённой величественности. Любопытно, что занятия других спящих детей в Домике Утраченной Игры намекают на потребность Толкина в создании и обустройстве мира, в то время как некоторые танцуют, поют и играют, другие «вынашивают планы / Построить себе дома, города фэери, / Или жилища на деревьях». Несомненно, этим автор обязан стране Нетинебудет из «Питера Пэна». <…> Но идиллия Толкина, при всём её беззаботном веселье, затеряна в прошлом».
Кристофер Толкин указывает ещё один возможный источник: слова «Вели серьезный детский спор» «перекликаются со строчками из стихотворения Фрэнсиса Томпсона «Дэйзи»:
Two children did we stray and talk
Wise, idle, childish things.
[Двое детей, мы бродили и вели мудрые, праздные, детские разговоры.]
Отец приобрел сочинения Фрэнсиса Томпсона в 1913 и 1914 гг» (перевод С. Лихачёвой).
«Это стихотворение, согласно отцовским пометкам, было написано в доме № 59 по Сент-Джон -стрит, в Оксфорде (квартира Толкина на последнем курсе) 27–28 апреля 1915 г. (Толкину было 23 года). Стихотворение (как это водится со стихами!) существует в нескольких вариантах; каждый в деталях отличается от предыдущего, а финал стихотворения дважды переписывался полностью», – отмечает Кристофер Толкин (перевод С. Лихачёвой).
Дату создания окончательного варианта, по его словам, «со всей определенностью установить невозможно. Подозреваю, что это существенно более поздняя переделка; возможно, переработанная заодно с прочими старым и стихами, когда готовился к печати сборник «Приключения Тома Бомбадила (1962), хотя в письмах отца упоминаний об этом нет.
Первоначально стихотворение было озаглавлено «Ты и Я, и Домик Утраченной Игры [You and Me / and the Cottage of Lost Play] (на древнеанглийском – þæth húsincel ærran gamenes); впоследствии заглавие изменилось на Мар Ванва Тьялиэва, Домик Утраченной Игры; в окончательном варианте – Приют Утраченной Игры: Мар Ванва Тьялиэва [The Little House of Lost Play: Mar Vanwa Tyaliйva]» (перевод С. Лихачёвой).
Позднее, по мере расширения волшебной толкиновской страны, как я предполагаю, название Домик Утраченной Игры было перенесено на другое здание, описанное в обрамляющем сюжете «Книги Утраченных сказаний». Тогда Толкин, как мне кажется, впервые применил приём (или, по крайней мере, это было одно из первых его применений) объяснения ранее написанного ошибочным толкованием. Как поясняет Вайрэ англосаксонскому мореходу Эриолу, домик, близ которого играют дети, – это «Домик Игры Сна, а вовсе не Утраченной Игры, как неверно говорится в песнях людей» (перевод С. Лихачёвой). Таким образом, по «внешней» истории автор перенёс название из своего раннего стихотворения на другой объект, а прежний переименовал, а по «внутренней» – истинное название домика всегда было таким, как в позднем тексте, а раннее – приписано ошибкам людских бардов.
Место, куда попадают спящие, в апреле 1915 г. ещё не было определено. Во времена «Книги Утраченных сказаний» Домик разместился в Валиноре близ города Кор. Однако, как пишет Кристофер Толкин, «концепция, согласно которой смертные дети во сне приходили в сады Валинора, вскорости была целиком и полностью отвергнута» (перевод С. Лихачёвой). Последний раз Толкин пишет об этом месте в сказке «Роверандом» (1925), и в ней это место находится на обратной стороне Луны.
Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.
