Это сокращенный вариант главы 1.9 «Культ государства» из книги о фашизме «Гидра», написанной мной в 1998 году.
25 февраля 2022 года я принял решение сделать книгу бесплатной для скачивания в книжных интернет-магазинах.
Для удобства чтения я опубликовал значительно сокращенный вариант книги, а также разместил в различных сетевых библиотеках отдельные главы книги, для более удобного чтения на мобильных устройствах.
Разрешаю свободное распространение текста книги и цитирование без каких-либо ограничений, при условии указания источника и автора.
========================================================
Наиболее точно сущность фашистского культа государства можно выразить крылатой фразой Бенито Муссолини: «Все в государстве, ничего против государства и ничего вне государства».
Для фашистов государство не только форма существования общества, с соответствующими механизмами управления и принуждения. В фашистских философских, экономических, политических теориях и фашистских идеологиях государство рассматривается также как духовный и нравственный факт, как естественное, то есть природное воплощение привилегированной доминирующей группы (расы, нации, религиозной группы и им подобны), государству подчинены все области деятельности человека.
Таким образом, мы можем дать ещё одну характеристику фашизму — экстремальный этатизм.
Культ государства – обязательный признак любого вида фашизма.
В принципе, любым тоталитарным и авторитарным режимам свойственен этатизм, который естественным образом вытекает из особенностей авторитарной и тоталитарной модели государства.
В нефашистских государствах этатизм в чистом виде не является частью государственной идеологии, он скорее следствие, чем причина. Полагаю, что отличительным признаком фашизма является то, что только он открыто провозглашает этатизм своим основополагающим принципом.
Необходимость подчинения любых индивидуальных и групповых интересов государству трактуется фашистскими идеологами не в качестве условия эффективного управления, а как спасительный механизм выживания.
Насаждая в обществе культ государства, фашистские идеологи эксплуатируют примитивный животный страх. Страх, закодированный в мозге каждого человека, существующий миллионы лет, выраженный в стремлении быть частью толпы.
Быть частью многочисленной агрессивной толпы — приятное древнее звериное чувство защищённости, причём не всегда осознанное. Фашистам нужно только вынуть из глубин сознания эти первобытные страхи.
Отказ от личных свобод в пользу государства — это своего рода плата человека за присоединение к агрессивной силе, которую в его сознании олицетворяет фашистская организация, ставящая своей целью построение «идеального сильного государства».
В фашистской пропаганде запугивание обывателя строится на простом тезисе о невозможности одновременно обеспечить личную свободу и коллективную безопасность. Из чего пропагандисты выводят утверждение о том, что у общества нет выбора между общественным диалогом и насилием, а есть лишь выбор между «хорошим насилием» (совершаемым государством от имени и в интересах граждан) и «плохим насилием» (совершаемым индивидуумом в стремлении обеспечить себе большую свободу, а следовательно, по мнению фашистов, ради разрушения государства и во вред всем остальным людям).
Насилие в фашистском государстве постепенно занимает всё доступное ему пространство, прочно встраивается в общественную жизнь и приобретает системный̆ характер. Оно вытесняет другие формы взаимодействия между государством и гражданами.
Когда пропаганда и насилие становятся единственными методами государственного управления, то фанатизм и страх делят между собой место в сознании людей, стараясь не оставить там больше места, ни для чего другого.
Всё, что представляет угрозу для тоталитарного фашистского государства не только криминализуется, но и усилиями фашистской пропаганды становится осуждаемым обществом, аморальным.
Постепенно градус ненависти к противникам фашистского политического режима растёт и приступы гнева охватывают все более широкие слои населения.
Культовое почитание государства выражается в соответствующих мифах, символах, обрядах, формировании фашистского стиля в искусстве, в создании и насаждении других фашистских культов, тесно связанных с преклонением перед государством — культа личности и вождизма, культов силы, войны, героя, смерти.
В массовом сознании происходит подмена понятия «патриотизм». Вместо любви к своему народу, языку, культуре истории, в качестве патриотизма фашистские идеологи навязывают сотворённую государством и вождями любовь к этому же государству.
Вместо того чтобы гордиться богатством и своеобразием языка, культурных традиций народа, человек беспричинно начинает гордиться тем, что просто живёт в самом лучшем, самом справедливом государстве, под руководством гениального вождя.
В нефашистских демократических странах государство существует для защиты прав граждан. Фашистское государство всегда первично, оно полностью независимо и самодостаточно.
В фашистском государстве граждане, находясь под влиянием пропаганды или под угрозой применения к ним репрессий, вынуждены защищать государство, оно же фактически устраняется от, установленной фашистскими же законами, своей непосредственной обязанности — защиты прав граждан. Такая ситуация создаётся вследствие главной особенности государственной тоталитарной модели фашистского государства — полной независимости такого государства от воли большей части граждан, не входящих в состав руководства правящей фашистской партии.
Для пропаганды культа государства и других фашистских культов может быть использована тема фатальной неизбежности войны. Фашистская пропаганда постоянно твердит о патриотизме и самопожертвовании ради государства, а значит ради всех остальных граждан.
Создаются литературные произведения, где принижается ценность человеческой жизни и возвеличиваются государственные интересы, которые на деле являются интересами фашистской партии. Жертвование своей жизнью в войне с внутренними и внешними врагами, зачастую бессмысленное, в результате пропагандистской обработки должно восприниматься в обществе как норма. Государство вступает в область морали, где ему делать, по большому счёту, нечего.
Со временем, в фашистском государстве обязательно происходит сакрализация власти. Государство становится объектом слепого, почти религиозного поклонения, находящимся в стороне от обыденных понятий.
Власть фашистов, согласно их же собственной пропаганде, идёт или от природной неизбежности, т.к. происходит из непреложных исторических законов развития общества, таких же вечных и фундаментальных, как закон всемирного тяготения или законы сохранения энергии и вещества или от воли высших сил, единого Бога, различных языческих богов.
Фашистское идеальное тоталитарное государство, по мнению фашистов – это высшее состояние политической формы организации любого общества, закономерная конечная точка его политического развития.
В фашистской идеологии тоталитарное государство является не чем иным, как высшей точкой развития также в историческом и культурном смысле.
Современные теоретики фашизма полагают, что в будущем на всей планете будет существовать либо одно огромное сверхтоталитарное супергосударство, либо несколько огромных империй, таких же сверхтоталитарных.
Сверхтоталитарное государство будет включать в себя абсолютно всё что касается жизни людей, в нём не будет места не только хаосу, но и вообще любому отклонению от установленного порядка. Жизнь в таком государстве будет похожа на большой правильно устроенный муравейник, где даже мельчайшие события будут регулироваться правилами. В противном случае, как утверждают эти теоретики, без жёсткого тотального регулирования человечество обречено на вымирание из-за перенаселения, нехватки продовольствия, загрязнения окружающей среды и истощения природных ресурсов.
Невозможно в массовом сознании создать культ государства отдельно сам по себе. Создать культ государства можно только опираясь на другие политические культы или культовое сознание населения, неважно при этом идёт ли речь о настоящей религии, псевдорелигиозных или политических культах, простом наборе мифов и предрассудков.
Если нет возможности использовать для обоснования власти над гражданами существующую религию, фашисты с лёгкостью создадут новую. Нет распространенных в обществе предрассудков, удобных для создания стройной идеологической системы, фашисты придумают сами.
Нацисты придумали свою стройную и внутренне непротиворечивую наукообразную теорию о происхождении германцев от древнего народа Тибета. Большевики использовали в качестве священных текстов созданной ими псевдорелигии политические и экономические научные труды Маркса. В обосновании исторической неизбежности диктатуры пролетариата они приравняли ленинский вариант марксистской теории к абсолютным законам мироздания. Таких примеров великое множество.
Очень хорошим подспорьем для создания культа государства служит культ личности, т.к. личность харизматичного фашистского вождя легче всего ассоциируется у населения с государством, чем идеологемы.
Подавляющее большинство людей идеализируют и мифологизируют своих кумиров неосознанно. Это нормально. Проявляется тяга к авторитетам, к созданию себе идолов для поклонения, в стремлении найти свой нравственный маяк, ориентир в жизни. Человеку, не склонному к критическому анализу, хочется верить в то, что существует когорта идеальных людей, пламенных революционеров, борцов с несправедливостью, лишённых даже малейших человеческих слабостей и абсолютно непогрешимых.
В большей степени, это стремление людей к идеализации и мифологизации касается харизматичного вождя, которого толпа, также неосознанно, наделяет атрибутами божественности, придумывает его историю и его миссию, торжественно вручает своему кумиру скипетр и державу абсолютной, ничем не ограниченной власти.
Именно поэтому вождизм является пусть и необязательным, но очень распространённым признаком фашизма. В массовом сознании происходит смешение и даже отождествление государства и личности вождя.
Обожествление носителей верховной власти было широко распространено во все времена у всех народов и обусловлена инстинктивной потребностью слиться воедино с самой могущественной всесокрушающей, неподвластной пониманию силы во вселенной — божественной волей.
Стремление полностью утратить свою индивидуальность, стать частью толпы фанатиков — это проявление атавистических инстинктов древних социальных животных, предков человека, которые сотни тысяч лет жили в примитивных сообществах, возглавляемых сильными и агрессивными вожаками.
Но в отличие от существовавших до XX века авторитарных государств, даже если люди видели в своих царях прямых потомков или наместников богов, не происходило полного отождествления правителей с высшей божественной волей. Правители прошлого вынуждены были считаться с догматами и традициями существующей в их стране религии, с принятыми этическими и моральными нормами, выступать их хранителями и защитниками.
Никогда ранее цари и императоры не рассматривались народом как единственный источник истины и как последняя инстанция в спорах между человеком и божеством. Царь мог быть потомком богов, выразителем их воли, но не мог являться единственным божеством и единственным источником истины. Прежним правителям приходилось делить власть с оракулами и жрецами, патриархами официальной церкви и неформальными религиозными авторитетами.
Фашисты же не ограничены существующими религиозными догмами. Они сами создают свою религию или полностью переиначивают существующую на свой лад, не оглядываясь на предшественников, создают новую мораль и новую этику. Фашисты одновременно служители культа и представители светской власти, вера и сила, прошлое и будущее.
Примечательна одна особенность фашизма — реальному обожествлению может подвергаться все что угодно. Согласно одной легенде, очень точно отражающей политическую ситуацию и состояние общества во время возникновения этой самой легенды, но мало похожей на правду, Калигула назначил в Римский Сенат своего любимого коня Инцитата. Хотя никто не мог возразить императору, сложно себе представить, что кто-то из римских граждан верил бы в то, что конь способен хоть как-то исполнять обязанности сенатора. Это было публичной насмешкой Калигулы над сенатом и римским обществом.
А вот фашисты, вполне способны заставить граждан поверить в способности коня управлять государством. Достаточно, к примеру, придумать историю о специально выведенном гениальными учёными «суперконе», с разумом человека. Представить публике внешне логически стройную псевдонаучную теорию, придумать красивую историю и эффектно и её подать. Фашистам для этого потребуется лишь время и доступ к пропагандистским информационным ресурсам. Фашистская пропаганда часто наукообразна или оперирует «очевидными для всех» фактами, не требующими по мнению как пропагандистов, так и самих потребителей пропаганды, вообще, никакого внятного объяснения и проверки здравым смыслом.
Ещё одна примечательная особенность фашизма — очеловечивание фашистского движения, фашистской партии – придание организации человеческих свойств.
Фашистская организация, благодаря усилиям пропагандистов, со временем начинает восприниматься людьми не просто как бездушный хорошо отрегулированный инструмент — исполнитель народной воли, а как добрый и заботливый полноправный «хозяин» всех «маленьких человеков», живущих его милостью, как гарант целостности государства и безопасного существования общества. Если «хозяин» и жесток, то только в отношении врагов или заблудших, отставших от общего стада, зато обязательно справедлив и просто так гневаться не будет.
Фашистская организация рассматривается не только как сообщество «лучших людей», но также в качестве носителя некой высшей справедливой идеи. В этом отличие фашистского политического режима от любого другого авторитарного, где те же качества приписываются персонально правителю, отдельным политическим и государственным деятелям, но никогда не целиком политической партии или массовому общественно-политическому движению.
Фашистской пропагандой в сознание людей внедряется мысль, что лишь государство под руководством фашистов способно обеспечить благосостояние страны, класса, социальной группы, отдельного человека и его семьи. Пропаганда внедряет в сознание, что только строгий порядок и правильное руководство порождают процветание страны и благополучие ее населения, а не свобода и труд. Смысл пропагандистских посылов — без государства индивид погибнет, умрёт от голода или будет порабощён, а то ещё хуже, физически уничтожен внутренними и внешними врагами. Сама возможность жить, согласно фашистской пропаганде, целиком зависит от государства.
Как только человек сталкивается с несправедливостью власти фашистского государства, его изувеченный пропагандой мозг сразу же выбрасывает спасательный круг — фашистская партия всё равно права, прав вождь, а причина допущенной в отношении него несправедливости заключается в нерадивости конкретного чиновника, исказившего слово вождя, программу партии и великую фашистскую идею.
В сознание граждан внедряется мысль о том, что государство не только источник стабильности и гарант порядка, но единственно возможный инициатор и главная движущая сила любых перемен. Любые изменения могут происходить исключительно сверху, по инициативе фашистской партии и претворятся в жизнь только усилиями самого государства.
По мнению фашистских идеологов, лишь лучшая часть народа, его элита способна генерировать идеи прогресса и процветания, а «маленький человек», даже объединившись, вместе с такими же как он, на это неспособен.
Фашистская пропаганда убеждает обывателя, что осуществить любые перемены вправе только само государство, которому этот обыватель делегировал абсолютное право на любые изменения, только у государства имеется значительный ресурс для этого и никакая общественно полезная деятельность отдельных людей или их объединений, общественных институтов, не в состоянии безболезненно и с должной эффективностью исполнить задуманное.
Создавая массовые иллюзии, фашисты исходят из того, что для полного контроля над обществом им необходимо создать новый фашистский стиль мышления, разработать собственную интерпретацию окружающего мира, политическую философию, изящно обернув её основные принципы вокруг основной стрежневой идеи — идеального тоталитарного фашистского государства.
Теория преобразования общества в идеальное фашистское тоталитарное социальное государство, всегда является экстраполяцией в будущее фашистской доктрины. Она является в виде социально востребованной иллюзии, социального утопизма. Чем красивее и нереальнее сказка о будущем, созданная фашистскими идеологами, тем охотнее в неё верят массы и тем легче этими массами управлять.
Фашистское будущее рисуется безоблачным и лишённым всяких социальных конфликтов. Осознав духовное, национальное, религиозное единство с остальными гражданами, человек должен забыть социальные и классовые противоречия, гармонизировать свои отношения с окружающими через полное подчинение государству, которое, по утверждениям идеологов находится вне каких-либо интересов социальных классов и групп. Под руководством фашистского государства создаётся либо полностью бесклассовое общество, либо социальные классы взаимно дополняют друг друга, а их общее сотрудничество становится источников благополучия и процветания всех граждан.
Взамен классовой борьбы фашизм предлагает либо мирное сосуществование под жёстким контролем государства (авторитарный унитаризм), либо сотрудничество между различными социальными классами и группами (солидаризм), либо полное уничтожение классовых различий через полное уничтожение классовой структуры общества (коммунизм).
В теории, для полного раскрытия надклассового характера фашистской государственной власти, требуется высокая степень консолидации, когда власть будет в равной степени опираться на все слои общества. Поэтому, с точки зрения фашистов, на практике необходимо создать сплавленный в один монолит тотальный исполнительный механизм, включающий в себя абсолютно все группы населения, профессиональные союзы, кооперативы, общественные объединения, детские и молодёжные организации, научные и творческие сообщества, союзы офицеров, женские организации и прочие. В свою очередь, государство для реализации тотального контроля должно иметь в отношении этих граждан неограниченные полномочия.
Залогом будущего процветания, фашисты, в числе прочего, называют полное искоренение хаотичного саморегулируемого либерализма, который провозглашая приоритетность прав и свобод личности и неприкосновенность частной собственности, порождает в обществе хаос, моральное разложение, в основе которого защита частных интересов, в ущерб общественным.
По мнению фашистов, заботясь о своих личных правах, люди пренебрегают заботой о ближнем, забывают свой долг перед обществом.
Стараниями пропагандистов, в мозгу обывателя рисуется этакая благостная картинка идеального общества, в котором каждый друг другу если не брат, то, по крайней мере, добрый сосед. Все получают достойное вознаграждение за свой труд, нет жестокой капиталистической эксплуатации человека труда, а за всем этим надзирает строгое, но справедливое фашистское государство.
Для людей естественно пытаться преобразовать государство и общество, чтобы найти более справедливую форму социальной жизни. На этом стремлении создать идеальное государство основаны все политические идеологии, политические программы. На этом же самом стремлении паразитирует и фашизм.
Представления фашистов об идеальном фашистском тоталитарном государстве утопичны, так как основаны на абсолютной вере в безупречность тоталитарной формы государственного устройства. При построении теоретической модели государства у фашистов преобладает крайне упрощённый взгляд на человека, на индивидуальность, на экономические отношения, на социальные, культурные и иные различия людей.
Модель фашистского государства создаётся без учёта неустранимых социальных противоречий, накапливающихся и усиливающих друг друга неизбежных системных политических ошибок в управлении государством и экономических ошибок, при ручном руководстве монополистической экономикой, порождающих своего рода кумулятивные эффекты.
Все внутренние процессы, происходящие в государстве, должны, по мнению фашистских руководителей, протекать по заранее написанному сценарию. В либеральном обществе исправление ошибок происходит непрерывно, естественным путём, ввиду непрекращающейся конкуренции политических партий, общественных институтов, их лидеров. В тоталитарном государстве такие корректировки возможно делать лишь административным путём, что уже само по себе неэффективно.
В создаваемую модель фашистского государства вносятся иррациональные принципы поведения толпы, в качестве инструмента управления, но без учёта естественной спонтанности массового сознания.
Не рассматривается значительное влияние рациональности и эгоистичности поведения в экономической, социальной и прочих сферах деятельности отдельного человека, временно или постоянно оказавшегося вне гипнотического действия фашистской пропаганды и влияния толпы.
Если либерализм старается максимально использовать стремление к индивидуальной свободе и направляет эгоистические побуждения человека на благо общества, поощряя здоровую конкуренцию, то фашизм борется с человеческой индивидуальностью изменением сознания человека и силовыми методами.
Фашистами полностью игнорируется естественное гуманистическое начало в каждом человеческом сообществе, ценностная структура сознания, стремление людей к сохранению общечеловеческих ценностей, искореняются понятия традиционной морали.
Не принимаются, в качестве базовых и принципиально неизменяемых, уже сложившиеся веками нормы поведения людей по отношению друг к другу, сложившиеся традиции во всех сферах жизни, включая семью, труд, досуг и прочее.
Государство, созданное по лекалам фашизма, представляется бездушным механизмом, предназначенным для охраны общественных интересов, путём подавления любой инициативы своих граждан, нарушения их политических и экономических свобод, основных прав человека. Этакий жуткий монстр, пусть и угнетающий людей, но «для их же блага».
Если активизации фашистов предшествовал экономический кризис или военное поражение, то центральной идеей фашистской пропаганды становится восстановление былого сильного государства из окружающего хаоса.
Нацисты, будучи вначале исключительно маргинальной социалистической рабочей партией, добились популярности за счёт умелой пропаганды в условиях тяжелейшего европейского экономического кризиса, являвшегося частью общемирового кризиса, последовавшего непосредственно за Великой Депрессией и во многом благодаря этому кризису.
Сами по себе националистические лозунги не приводили к результатам. Но, лишь когда нацисты стали относить экономические проблемы к функциональным порокам демократической системы и капитализма, эти лозунги были приняты немцами.
Нацисты очень умело использовали в своих интересах ситуацию политической нестабильности, экономической депрессии, падения авторитета традиционных политических партий Веймарской республики. Они действовали путём запугивания общества возможными последствиями захвата власти в Германии набиравшим силу коммунистическим движением, как это произошло в России в 1917 году. Большинству немцев казалось, что нацисты гораздо меньшее зло, чем коммунисты, не скрывавшие своей цели установления диктатуры пролетариата, национализации промышленности, экспроприации любой собственности и установления военной диктатуры.
Можно сказать, что нацисты пришли к власти на плечах коммунистов, благодаря экономическому и политическому кризису. В этом случае действовал ленинский лозунг «чем хуже — тем лучше».
В сильном немецком государстве тогда были заинтересованы абсолютно все, кроме коммунистов, раскачивающих лодку с названием «Веймарская республика».
Гитлер с лёгкостью нашёл союзников среди крупных промышленников, которых официальная нацистская пропаганда вначале яростно критиковала, среди рабочих и интеллигенции, студентов и части университетских профессоров. В оппозиции к нацистам была лишь небольшая часть образованной молодёжи, включая некоторое количество немецких студентов и представителей либеральной немецкой интеллигенции, ну и коммунисты, разумеется, как главные враги нацистов. Самое удивительное, что какое-то время даже коммунисты Германии и Коминтерн не считали нацистов угрозой, в отличие от социал-демократов, которых лидеры Коминтерна именовали «социал-фашистами».
Практически всем современным научным сообществом в качестве самой благоприятной среды для быстрой фашизации общества и популярности фашистских идей признаётся наличие в стране политического и экономического кризиса. И также единодушно все исследователи говорят о главной причине фашизации — доминирование в массовом сознании идей сильного государства, которое навело бы порядок в политической и экономической сферах.
Люди желают стабильности и мира, отдавая предпочтение нестабильному и агрессивному фашизму, в основе которого всегда изначально лежит саморазрушение. Ещё один парадокс человеческого поведения.
Фашистские пропагандисты не только настойчиво рекламируют жёсткую иерархическую модель построения государства и общества, но и приводят неудачные исторические примеры свободных обществ, в оправдание своих тезисов о необходимости строгой иерархии. Они обосновывают свою позицию тем, что якобы отсутствие централизации и жёсткой иерархии всегда и везде ведёт к хаосу и разобщённости. При этом они замалчивают успешные примеры самоорганизации и саморегулирования в обществе и государстве, игнорируя реальные исторические факты, доказывающие возможность достижения политического или общественного консенсуса по важным вопросам политической и общественной жизни, даже в тех ситуациях, когда, казалось бы, никакого согласия достичь было невозможно.
Фашистами пропагандируется антикапиталистическое предназначение фашистского государства. Переход от «дикого капитализма» с его стихийностью, свободой предпринимательства к государственно-монополистическому капитализму преподносится фашистами как победа народа над жадными и беспринципными капиталистами.
Фашистское государство, рано или поздно, приступает к контролю над финансовой системой и непосредственно включается в производственную деятельность, создавая гигантские государственные и негосударственные монополии (которые также попадают под контроль государства).
Крупный капитал напрямую заинтересован в устранении конкуренции со стороны мелкого и среднего бизнеса, создании монополий, гигантской концентрации капитала и производственных мощностей. Лояльность крупного капитала к фашистам, отказ от свобод, в том числе экономических, становится своего рода уступкой, в обмен на государственную поддержку, ориентацию государства на мобилизационную экономику и открывающейся в такой экономике перспективу для роста и укрепления монополий.
Часто в фашистском государстве создаётся абсолютная государственная монополия во всех сферах производства. В таких случаях фашисты объявляют о создании некапиталистического общества, несмотря на явное сохранение принципа капиталистического присвоения результатов труда и значительное ужесточение эксплуатации трудящихся.
Вскармливая монстра-суперкапиталиста, в лице государства или оказывая протекцию крупному монополистическому капиталу, фашисты неустанно повторяют о скорой полной победе над капитализмом или о его «приручении» в интересах народных масс, о подчинении капиталистов принципам классового сотрудничества, когда все, без исключения, социальные слои общества работают сообща на благо государства, а значит на благо всего народа.
И если это даже не классический монополизм в том или ином виде, то обязательно максимально возможный государственный контроль сегодня и явное стремление фашистов к монополизации экономики и полному контролю над финансами и производством, любой экономической жизнью граждан в будущем.
Активное вмешательство государства в экономику приводит к серьёзному нарушению рыночного баланса. Государственное регулирование финансов и производственных процессов, приводит к дефициту товаров и росту инфляции. Фашисты перекладывают вину за эти системные негативные экономические явления, на враждебное окружение и внутренний саботаж «пятой колонны».
В демократических странах монополии признаются злом и для борьбы с ними принимаются антимонопольные законы, создаются соответствующие государственные органы. Фашисты же, наоборот, провозглашают создание монополий, находящихся под контролем фашистской партии и государства, своим высшим достижением в социально-экономической сфере. С течением времени не только дальнейшее развитие экономики, но и само её стабильное существование становится объективно невозможным без государственной поддержки.
Перераспределение национального дохода в пользу монополий, то есть неоправданное изъятие государственных финансовых средств в их пользу, всегда сопровождается различными кампаниями типа «битвы за урожай», борьбы с безработицей, перевооружением армии и флота и прочими.
Наглый грабёж народа преподносится фашистами в красивой пропагандистской обёртке, всегда торжественно, с помпой, с регулярными публичными отчётами о количестве денег «освоенных» опекаемыми фашистами государством монополистами.
Государство, выступая в роли основного потребителя товаров и заказчика услуг, напрямую или опосредованно не только создаёт рабочие места, но и одновременно необоснованно увеличивает размер заработной платы в целом ряде отраслей, как правило, влезая в долги.
Чем больше растёт государственный долг, тем хуже становится ситуация в экономике и тем больше соблазн увеличивать объём заимствований для погашения своих обязательств. Это как наркотик, чем дальше двигают фашисты экономику к краху, тем больше нуждаются в ускорении этого движения, для создания видимости благополучия. Экономические проблемы переносятся на будущее.
Когда экономические проблемы становятся заметными населению, фашисты снова используют образ врага. У нацистской теории мирового заговора международного еврейства (влиятельных зарубежных банкиров и промышленников, политиков и владельцев СМИ) были не только идеологические причины. Эта теория также являлась следствием реакции нацистов на системные проблемы отдельных отраслей немецкой промышленности, отрицательного торгового баланса, бюджетного дефицита и огромного государственного долга гитлеровского правительства.
В Третьем Рейхе виновным за все экономические проблемы был назначен еврейский торговец и финансист, ростовщик и спекулянт, помеха «истинно немецкому народному предпринимательству».
Нацизм, в принципе, осуждал любой либеральный̆ капитализм, как паразитический и предельно эксплуататорский̆, называя его «типично еврейским», не соответствующим «немецкому духу», в независимости от национальной принадлежности предпринимателя. Нацисты допускали, что носителем «враждебного еврейского духа» мог быть и этнический немец, в том числе. В этом случае он получал клеймо «национал-предателя» и врага немецкой нации.
Фашистский корпоративизм всегда и везде был популярным радикальным средством от "большевизма и красной заразы". От первого фашистского государства в Италии в 1922 году, до режима «чёрных полковников», латиноамериканских фашистских хунт последней трети XX века, вроде аргентинской хунты Хорхе Рафаэля Виделы и современных фашистских режимов в Южной Америке и Азии.
Европа была напугана резким ростом популярности коммунистических организаций и одновременно очарована примером построения первого фашистского государства в Италии. Именно по этой причине европейские режимы Дольфуса в Австрии, Салазара в Португалии, Франко в Испании, Улманиса в Латвии и еще с десяток-другой аналогичных фашистских режимов были именно корпоративистскими. Именно поэтому весь ранний европейский фашизм, в той или иной степени, копировал опыт итальянского корпоративного фашизма.
Фашистское корпоративное государство выступает в качестве посредника и арбитра между различными социальными группами и классами, где все любые возникающие проблемы должны разрешаться исключительно уполномоченными для этого государственными и партийными чиновниками.
В фашистском государстве абсолютно все социальные слои, включая даже партийную элиту, лишены возможности защищать свои права непосредственно, без участия фашистского партийного или государственного чиновничьего аппарата. Рабочие не могут объединяться в негосударственные профсоюзы, творческие и научные работники не вправе образовывать союзы, ассоциации вне официально созданных государственных отраслевых организаций, запрещена деятельность неподконтрольных фашистам адвокатских организаций, общественных объединений журналистов, ассоциаций врачей или учителей и любых других подобных общественных объединений граждан. Даже представители крупного монополистического капитала вынуждены обращаться за защитой не в суд, а непосредственно в уполномоченный государственный орган.
Логичными, с фашистской точки зрения, являются запреты на забастовки работников и локауты со стороны работодателей, на манифестации, митинги и шествия.
Введение уголовной ответственности за не санкционированную государством политическую, общественную или профессиональную деятельность в фашистском государстве никого не может удивить. Всё это последовательные шаги к полной ликвидации самостоятельности граждан в экономической, общественной и политической сферах.
Влияние тоталитарного государства должно естественным образом, по мнению фашистов, распространяться абсолютно на все сферы жизни человека. Человек, в таком государстве, лишается всех «бесполезных» и «вредных» личных свобод и сохраняет только то, что выгодно всему обществу. От гражданина требуется высокая степень дисциплины, глубокое чувство долга и готовность к самопожертвованию. Фашизм стремится воспрепятствовать каждому индивиду состояться как личность, имеющая свободу воли и собственное мнение.
Творческая свободолюбивая личность заменяется фашистами «маленьким человеком в великом государстве», незначительной частью целой толпы таких же «маленьких людей».
Фашистская газета «Имперо» написала в 1926 году: «Начиная с этого вечера, нужно положить конец идиотской мысли, будто бы каждый может думать собственной головой. У Италии единственная голова и у фашизма единственный мозг, это — голова и мозг вождя. Все остальные головы изменников должны быть беспощадно снесены».
Значение любых негосударственных общественных институтов фашистами отрицается. В обществе не должно остаться ничего, что выходило бы за сферу государственного контроля. Никакой стихийной самоорганизации и самоуправления.
Даже такие сугубо личные вещи, как труд, спорт, отдых, воспитание детей – всё должно регулироваться фашистским государством. Для осуществления такого тотального контроля создаются типично фашистские по идеологии и по централизованной иерархической внутренней структуре общественные организации. Это могут быть досуговые, спортивные и профессиональные организации, детские и молодёжные, женские и мужские. Они в миниатюре повторяют фашистскую партию во всём.
Все, без исключения фашистские организации и политические режимы (по крайней мере, мне таковые исключения неизвестны), уделяют особое внимание воспитанию молодёжи, так как именно молодые люди являются наиболее активной частью общества, в том числе наиболее агрессивной её составляющей. Без поддержки молодёжи не состоялась бы ни одна революция и ни один фашистский мятеж. Взрослого человека с уже сформировавшимся мировоззрением намного труднее оболванить пропагандой.
Но самое главное – молодежь более категорична в суждениях и более радикальнее в действиях. По этой причине всегда и во все времена именно молодёжь будет наиболее удобным орудием разрушения старых устоев, старой морали и инструментом подавления инакомыслия, доступных как фашистам, так и любым другим популистам, революционерам.
После прихода фашистов к власти, они меняют свою политику в отношении молодых людей. Им необходимо обуздать молодую стихию и направить её из русла разрушения в русло созидания, привить послушание и трепет перед фашистской партией и её вождями, для чего внимание идеологов и пропагандистов переключается на формирование фашистских культов в среде детей и молодёжи.
Под «правильным» воспитанием фашисты подразумевают как можно более раннее прививание молодым людям культа почитания государства, внедрение в их сознание необходимости беспрекословного подчинения старшим, государственным чиновникам, фашистской партии и её вождю, максимальной милитаризации любых детских и молодёжных объединений.
Пионерская и комсомольская организации в Советской России вдохновили Муссолини и Гитлера на создание похожих, по сути, и по структуре фашистских детских и молодёжных организаций.
В книге «Моя борьба», Гитлер писал, что необходимо новое воспитание молодёжи, основанное прежде всего на политическом обучении, которое укрепит её преданность государству.
Уже в феврале 1922 года по личной инициативе Гитлера в NSDAP был создан молодёжный отдел и началось формирование региональных организаций.
В 1926 году из разрозненных молодёжных групп была создана единая организация — «Великогерманское Молодёжное Движение», которое почти сразу было переименовано в «Гитлерюгенд – Союз Немецкой Рабочей Молодёжи». Лидер Гитлерюгенда Курт Груббер мечтал о массовости движения, каждый раз публично приводя в пример комсомольскую организацию в СССР. После прихода нацистов к власти его мечта осуществилась, Гитлерюгенд стал не просто массовым, он стал тотальным, получившим монопольное право на работу с немецкими детьми, юношами и девушками.
В 1931 году руководителем Гитлерюгенда стал Бальдур фон Ширах, рейхсфюрер национал-социалистического германского союза студентов. С приходом нового руководителя Гитлерюгенд стал боеспособной единицей NSDAP, лёгкой на подъём, самой стремительной и самой безрассудной её частью.
В молодёжной среде быстро набрала популярность «романтика» борьбы за немецкий народ, против его врагов. Привлекательны для молодёжи были внешние атрибуты принадлежности к нацистскому движению – военная форма, броские значки и прочее, а также нацистские ритуалы – факельные шествия и уличные марши.
Особый колорит участию в молодежном нацистском движении придавала «героика» кровавых стычек с коммунистами, активистами профсоюзов, возможность безнаказанно бить, громить, разрушать и убивать, пользуясь попустительством властей, при этом ощущать свою «избранность», видеть животный страх в глазах окружающих, чувствовать свою силу и власть над людьми.
После прихода нацистов к власти, стремясь охватить, как можно большее количество молодёжи, все ресурсы спортивных и религиозных молодёжных организаций, огромного числа частных школ и клубов были переданы в подчинение Гитлерюгенду.
Организация Гитлерюгенд не просто стала популярной, получила щедрое государственное финансирование, мощную организационную поддержку нацистской партии, со временем членство в Гитлерюгенде для молодых людей в Третьем Рейхе стало обязательным.
В 1926 году в Италии была создана фашистская молодёжная организация «ОНБ». Ренато Риччи, признавая за Советской Россией приоритет в изобретении новых методов работы с молодёжью в плане «патриотического воспитания», прививания преданности своему народу и государству, при создании итальянской молодёжной фашистской организации, разделил её на две возрастные части. Как в СССР были пионеры и комсомольцы, так и в итальянской ОНБ были две ветви: младшая — «Балилла» и старшая — «Авангард».
Итальянская фашистская молодёжная организация, как и нацистский Гитлерюгенд была сформирована по военному принципу, с делением на эскадроны, центурии и легионы. В организации была строгая дисциплина, а иерархия руководящих органов подражала военной иерархии, со званиями, отличиями и наградами. На занятиях члены итальянских молодёжных фашистских организаций использовали макеты оружия и обязаны были носить форму.
Как Муссолини, так и Гитлером, сразу же после прихода к власти, были запрещены скаутские организации, как составлявшие конкуренцию фашистским молодёжным полувоенным формированиям. Необходимость запрета в обоих случаях объяснялось скаутской пропагандой чуждого народу духа и растлевание умов молодёжи ложными моральными христианскими ценностями, неправильными представлениями о патриотизме.
То же самое происходило по всей Европе, где фашисты приходили к власти. Происходила фашизация и милитаризация детских и юношеских организаций, внедрялось «правильное» патриотическое воспитание, основанное на почитании государства и идей фашизма. Массово проводились детские и юношеские военно-спортивные игры, дети и молодёжь привлекались к организации военных парадов и военно-исторических праздников.
До окончания Второй Мировой войны в мире насчитывалось несколько десятков политических детских и юношеских фашистских организаций. В фалангистской Испании действовали детская организация «Стрелы» организация фалангистской молодёжи «Молодёжный фронт, в Латвии пронацистская «Организация молодёжи Латвии» и так далее по всей Европе.
После Второй мировой войны детские и молодёжные политические организации стали создаваться в Южной Америке, Африке, в Азии – вьетнамская пионерская организация имени Хо Ши Мина, основанная в мае 1941 года, северокорейская организация «Сонендан» (Детский союз), основанная в июне 1946 года, китайская пионерская организация существовавшая с 1949 года и до начала культурной революции в 1966 году, кубинский «Союз пионеров-повстанцев», созданный в апреле 1961 года и переименованный через год в «Союз пионеров Кубы», заирское «Молодёжное движение народной революции», молодёжные секции МПЛА—Партии труда (основана в 1961), Африканская молодёжь Амилкара Кабрала, Союз конголезской социалистической молодёжи (1969), Национальный союз алжирской молодёжи (1975), Молодёжная лига партии Чама Ча Мапиндузи и многие другие.
Пионерская организация была не единственной русской детской фашистской организацией. Всероссийской фашистской партией в 1934 году в Харбине был создан «Союз фашистских крошек», к который принимали детей от 3 до 10 лет, являющихся этнически русскими.
Как указано было в документах Союза: «В союз принимаются русские мальчики и девочки, верящие в Бога, любящие Россию, уважающие Труд». Союз издавал газету «Крошка». Главной целью детской фашистской организации было «…воспитание детей для будущей России, свободной от евреев и большевиков, в вере в Бога и почитании православия, уважении старших, в национальном фашистском русском духе». По достижении десятилетнего возраста дети переходили в другие возрастные фашистские организации — «Союз юных фашистов» или «Союз юных фашисток».
Фашистский культ государства — это ещё и система политических символов, политическая обрядность.
Символы и обряды в фашизме составляют средство общения, призванные наглядным образом представлять общность численно доминирующей привилегированной группы, от имени которой выступают фашисты и пропагандировать фашистские идеи.
В отличие от обычной государственной символики, предназначение которой национальная и государственная идентификация, фашистская символика имеет совершенно другой смысл — она представляет не территорию или нацию, а идеологию. Это единственное и главное отличие фашистской символики от обычной государственной.
Фашистская символика формируется не спонтанно, а по определённым правилам, единым для всех видов фашизма, основываясь на особенностях человеческого восприятия, универсальных для всех рас и наций.
Неважно, создаётся ли она на основе старой символики (часто на основе древних государственных или религиозных символов) или специально разрабатывается. Вся когда-либо существовавшая фашистская символика отражает простую до примитивности мысль: фашисты — лучшие представители народа, они, по сути, и есть народ, следовательно создаваемое фашистами государство — это воплощение народа. Отсюда появляется главная триада, используемая в символике: государство, партия и народ.
Помимо фашистской партийной символики, фашистами, часто сразу после прихода к власти, создаются новые государственные герб, флаг и гимн, в виде видоизменённых старых государственных символов (когда символика создаётся простым смешением старой государственной и новой фашистской) или вновь созданных.
Государственный гимн, изменённый фашистами, уже не представляет национальный характер, не является выразителем национального духа, основных принципов создания и существования государства. У фашистов гимн пропагандирует в стихотворной и музыкальной форме фашистскую идеологию, является руководством к действию, призывом к борьбе, напевным лозунгом, призванным разжечь в толпе сильные побудительные эмоции.
То же самое касается и государственного флага, и государственного герба, цель которых изначально олицетворять независимость и суверенитет страны. Из символа суверенитета, они становятся символом всё той же идеологии. Видоизменённые герб и флаг не просто способствуют формированию национального самосознания, а явно пропагандируют конкретную разновидность фашизма.
Глядя на старых фотографиях и в фильмах на красное полотнище со свастикой, сразу же возникает мысль о NSDAP и Гитлере, а не о Германии или немцах. То же самое чувство возникало во всём мире в отношении красного флага с серпом и молотом, который ассоциировался в первую очередь с коммунистами и коммунистической идеологией, а не со страной, не с Волгой или Енисеем, не с русскими, казахами или узбеками.
В некоторых случаях фашисты не вносят никаких изменений в государственную символику и попросту используют на официальных мероприятиях собственную фашистскую, одновременно с традиционной государственной.
Культы государства, войны, силы и вождя в обществе могут проявляться разными, способами. Например, в виде ношения фашистской символики на цивильной одежде, установки флажка с эмблемой фашистской партии на личном автомобиле, вывешивание на видном месте своего дома портрета вождя. Эти проявления могут также принимать весьма экзотические формы вроде милитаристских почтовых открыток с фотографиями детей в военной форме и с оружием в руках или выпуск женского нижнего белья с фашистской символикой, государственным гербом или в «патриотичной» расцветке государственного флага.
Чем больше в обыденной жизни фашистской и государственной символики, тем выше степень фашизации общества. При этом необязательно что человек, повесивший в своём доме государственный флаг, портрет вождя или нацепивший значок с партийной символикой, является сторонником фашизма. В условиях высокой фашизации общества многие граждане делают это из чувства самосохранения.
Важной составляющей культа государства являются ритуалы почитания государства и признания единства его с народом.
Политические ритуалы и праздники являются важными составляющими любой политической культуры. Их цель состоит в том, чтобы с помощью символических действий выразить политические идеи, насаждаемые государством в обществе нравственные идеалы и моральные нормы, отметить важные события политической жизни, значимые исторические даты. Это происходит везде и во все времена.
Используемая в ритуалах упорядоченная и логически связная система символов и действий предназначена для создания у граждан устойчивого положительного отношения к политическим и иным ценностям, через сформированное особым образом общественное мнение.
Отличие фашистских ритуалов в том, что с их помощью фашисты пытаются наглядным образным способом вызвать у участников ритуальных действий определённые чувства, настроения, переживания, с целью создать соответствующую морально-психологическую атмосферу для закрепления в сознании фашистской идеологии.
К привычным ритуалам вроде чествования ветеранов войн, добавляется восхваление фашистской партии и государства, а в текст воинской присяги, к привычному для воинской клятвы обещанию быть верным стране и народу, добавляется обет верности фашистским идеалам, фашистской партии и её вождю.
Любое событие государственного значения всегда превращается в явную и наглядную пропаганду фашизма, фашистской партии и её лидера, будь то возложение венков к памятникам и могилам героев, исполнение гимна, поднятие и склонение знамени, преклонение колена перед знаменем, чествование государственных и общественных деятелей, церемонии вступления в должность государственных руководителей, принесение воинской присяги или иные мероприятия проводимые государством и от имени государства.
При этом участники фашистских церемоний не выступают в роли праздных зрителей, а непосредственно участвуют в этих ритуалах. Для организаторов важно не просто показать красивый ритуал, вызывающий восхищение, но и обязательно вовлечь зрителя в непосредственное участие в нём, сделать его составной частью единого целого, чтобы каждый почувствовал свою роль, свой непосредственный вклад в дело единения фашистской партии и народа.
Для фашистского праздника уже мало просто театрализованного представления, фейерверков и неуправляемых никем народных гуляний по улицам с цветами и песнями, как это происходит при церемонии инаугурации президента, празднования дня взятия Бастилии во Франции или Дня независимости в США. Не видят фашисты практического смысла в религиозной церемонии коронации короля Англии, осуществляемую в Вестминстерском аббатстве под руководством архиепископа Кентерберийского. Фашистам обязательно создать эдакий резонанс в толпе, нужны стройные ряды марширующих в ногу граждан, несущие в руках партийные и государственные символы, ночные факельные шествия и прочее. Граждане должны быть не зрителями, а участниками. Нужна вовлечённость в процесс всех, без исключения.
Культ государства хоть и является обязательным для фашизма любого типа, но не является исключительным признаком. Такой культ может существовать даже в нефашистской стране и быть обусловлен слабостью демократических традиций, религиозных верований, культурных особенностей.
Истоки культа государства, возникшего не в результате целенаправленной фашистской пропаганды, а ещё задолго до возникновения «местной» разновидности фашизма, следует также искать в особенностях национального характера, исторических событиях. Фашистам часто это облегчает задачу по завоеванию популярности, им остаётся лишь воспользоваться традиционным стремлением народа к «сильной руке» и «жесткому порядку».
Наличие многовековых демократических традиций не может служить иммунитетом против культа государства, культа личности и сакрализации власти. Граждане Афин, родины европейской демократии, с восторгом подчинились божественному Александру Македонскому. Римские граждане времён поздней империи, вспоминали о римской республике, как о недоразумении. Они сожалели, что в те далёкие времена не было у римлян гениальных богоподобных императоров. Исторические примеры отказа от демократии можно с лёгкостью найти в любой эпохе.
Для правителя или правящей элиты объявить свою власть, как проявление воли высших сил или как единственно возможный результат естественного хода истории — закономерный итог постепенного развития механизмов авторитарной власти и усиления влияния государства. Фашизм не исключение. Исключением для него является то, что он самостоятельно создаёт как предпосылки, так и условия, инструменты сакрализации. Технический прогресс в сфере массовых коммуникаций сделал это возможным только в XX веке.
Таким образом, фашизм провозглашает себя мощной «антикапиталистической политической силой», но в реальности занимается защитой интересов крупного монополистического капитала или созданием системы государственного капитализма.
В качестве главной цели фашизм декларирует освобождение людей, но через отмену их политических прав, экономической и личной свободы. Парадокс, но это так. Фашизм по своей природе внутренне противоречив и парадоксален. Причина этому проста – истинная цель фашизма только власть и ничего более, всё остальное только средство достижения цели.
*****
Связаться с автором можно по электронной почте:
gidra@sergeev.in
