Ростовский художник и дизайнер Тимофей Сырый создаёт очень необычные вещи — вязаные свитера и аксессуары, больше похожие на ожившие картины. Поговорили с ним о его творчестве.
— Когда и как так вышло, что вы научились вязать? Это как-то связано с вашей основной деятельностью?
— В августе 2009 года я отдыхал с друзьями в Крыму, и в нашей компании была девочка, которая вязала. Пока мы просто купались и общались, она за пару дней связала какую-то шапочку. Это меня очень вдохновило. Я подумал: надо же, вот так вот впроброс, легко, можно сделать интересную и вполне осуществимую вещь, которая может быть и подарком, и каким-то личным, значимым для тебя аксессуаром. Я не знаю, что значит основная профессия. Вся моя жизнь — это и есть основная профессия. Если я позиционирую себя как художник, то в принципе, чем бы я не занимался — я так или иначе преобразую мир, а средства к этому могут быть различные. Это может быть и живопись, и графика, и поэзия, и танец, и, в частности, вязание. К вязанию, я отношусь как к художественной деятельности, более того, иногда использую в нём какие-то элементы словотворчества. Например, сейчас я стал вязать свитера, на которых есть слова. Это неологизмы собственного сочинения, которые мне помогают как-то обозначить явления жизни, доселе недоступные, витавшие без обозначения.
— У вас очень необычный стиль, как бы вы его назвали? Слышала определение «вязайн» — что это такое?
— Я не считаю свой стиль каким-то супер-необычным, и вообще достаточно немного времени в своей жизни посвятил вязанию. Хотя на моем счету, наверное, за сотню свитеров и бесчисленное количество шапок, перчаток и каких-то ещё аксессуаров. Но это не дело моей жизни. «Вязайн» — как раз слово, которое я придумал лет восемь назад для того, чтобы попытаться обозначить как-то свою деятельность. В этом своём словце я соединил «вязание» и «дизайн», потому что я вяжу всё-таки не для удовольствия, не для медитации. Это вообще жестоко называть вязание «медитацией». Те, кто говорят, что отдыхают, когда вяжут — мои злейшие враги (смеётся). Потому что когда я вяжу, я устаю. Это реально большая работа — болит спина, болят глаза. И если ты вяжешь не по схеме, а я вяжу не по схеме, то нужно быть в хорошем творческом тонусе. Чтобы чувствовать происходящее у тебя в руках, сочетать цвета и фактуры, тут же пытаться экспериментировать и ещё не забывать о том, что эту вещь будет кто-то носить на своём теле и рукава всё-таки должны быть рукавами.
— Ваши работы покупают? Что вам даёт вязание?
— Да, мои работы периодически покупают. Более того, у меня был период в жизни, когда вязание было моим основным видом заработка. Сейчас это скорее какой-то доп. Более того, у меня есть заказы, которые «висят» не один год. Люди хотят, чтобы я им что-то связал, а у меня просто не хватает времени. Или я понимаю, что сейчас не в ресурсе для того, чтобы сделать что-то классное. Голова забита другими интересными делами, либо какой-то суетой. Но, тем не менее, это ценная для меня работа. И помимо коммерческой составляющей, это имеет ещё прикладной смысл. Мне даже нравится сам факт того, что я иногда могу вязать публично, например, во время поездки в автобусе или поезде. Это мой гаджет такой, и своим публичным вязанием, я в неком смысле, даю показательный опыт альтернативного времяпрепровождения. Показываю, что можно так: взял, достал спицы, и пока, например, доехал до Краснодара за четыре часа в электричке, у тебя получилась готовая шапочка. Быстрее, чем у тогдашней девочки в Крыму.
— Есть ли планы развить свой бренд более масштабно?
— Это в некотором смысле больная тема. Но сейчас уже не настолько актуальная, потому что я не занимаюсь этим так плотно. У меня были попытки масштабировать мою деятельность. Я столкнулся с тем, что, например, ты передаешь заказ человеку, а он говорит: «А как я это повторю? Дайте мне схему». А здесь нужно просто чувствовать. Те вещи, которые я делаю, невозможно схематизировать, потому что ты импровизируешь, делаешь какую-то абракадабру, дырку на дырке, используешь неожиданные цветовые решения. Или берёшь обрезки уже готовой пряжи и соединяешь их вместе, или специально нарезаешь эти обрезки, и цвета сочетаются рандомно. И вот эту рандомность невозможно взять и зафиксировать, её человек должен чувствовать. Есть другие художники, которые интересно вяжут, но у них своё ощущение цвета и свой стиль, а повторять чужую работу очень сложно. Ну, либо это касается только каких-то более-менее лаконичных простых решений, как раз тех, которые мне менее всего интересны. Возможно, если бы в моей жизни появился человек, которому захотелось бы, грубо говоря, на моём таланте зарабатывать деньги, и он бы взялся администрировать — на это я бы согласился. Потому что заниматься и вязанием, и дизайном и ещё административно-финансовой работой, закупками и делегированием заказов другим людям, которые будут это вязать в промышленных масштабах, я не готов. У меня одна жизнь, и мне жалко её тратить на те дела, которые не приносят радость, пусть даже это доставляет в потенции какое-то финансовое удовлетворение.
— У вас четверо детей, верно? Учите своих детей творить?
— Да, у меня четверо детей. Сказать, что я их учу творить, наверное, будет неверно. В человеке в принципе заложена эта возможность — творить в совершенно различных направлениях. Иногда творчеством может быть даже просто разговор с другим человеком, который тебя увлекает. Специально я их не учу. Они сами по себе увлекаются кто музыкой, кто рисованием, кто волейболом — не важно. Моя задача как отца скорее не помешать им заниматься тем, что нравится, и не навязывать им какие-то свои олдовые, как сейчас говорят, представления. Не говорить: «если ты будешь это делать, ты ничего не добьешься в жизни», или «будешь мало зарабатывать», или ещё что-то. То есть давать какую-то свободу самовыражения. А специальной какой-то программы по обучению, у меня нет — ни к своим детям, ни к другим людям, только если есть на это какой-то запрос.
— Но вы обучаете вязанию?
— У меня был опыт в одной из частных школ в прошлом году — я вёл уроки по вязанию. Но я понял, что допустил ошибку. Нужно было с простого начать, с крючка и каких-то свободных петель, а я попробовал сразу ребятам дать вязание спицами, и они сидели, скрипели мозгами и тихо мучились. Но некоторые из них понемножечку провязали. Надеюсь, что этот опыт им в жизни пригодится как положительный. Как я иногда решаю какие-то сложные математические задачи по приколу, чтобы мозги напряглись. Дочку свою научил во время пандемии, пару лет назад. Она связала большой шарф, потому что заняться ей было нечем — мы уехали в деревню, она была без гаджета, и попросила: «папа, научи». Я ей показал, и она связала длинную штуку. Я учил вязать не только детей, но и взрослых: проводил мастер-классы. Причём часто хотят научиться вязать мужчины, и мне это нравится. Сейчас этот стереотип, что вяжут только бабушки, потихоньку сходит на нет. И я далеко не единственный вяжущий в России и в мире мужчина. И это приятно.
Было интересно? Поддержите нас лайком!
#ростов #дизайн #арт #искусство #вязание #handmade
Другие материалы канала:
