Ева отдернула занавеску. Старуха вскинула голову, словно гордясь своим поступком и подтверждая его авторство. Девушка улыбнулась и помахала карге рукой. В ответ та повертела пальцем у виска, плюнула и поковыляла прочь.
- Не уймется, - прокомментировала Клава, провожая незваную гостью взглядом.
- Плевать. Ты хотела что-то рассказать? – попыталась настроить ее на прежний лад Ева, но Клавдия лишь покачала головой, не отрывая глаз от старухи. На фоне белой дороги та выделялась одиноким мрачным пятном. С головы до пят одетая в черное, она так походила на ворону, что ведьмы не удивились бы, если бы бабка расправила крылья и, пропрыгав несколько метров по земле, взмыла в воздух.
- Что было, то прошло и быльем поросло, - проговорила под нос Клава. - Нужно со старухой разобраться. Наверняка опять портить пришла.
Ведьмы переглянулись, не сговариваясь, вышли на улицу. Обошли дом и уставились на то, что, оставив грязный след на стене, валялось под ногами.
- Камень? – удивилась Ева.
- Да уж явно не перья. Наверное, с перекрестка,- предположила Клава.
- И как дотащила?
- На чистой силе злости, - хохотнула ведьма.
Ева развернулась и решительно направилась в дом.
- Куда это ты? – спросила Клава.
- За перчатками, пакетом и переодеться. Пойду в лес пока светло, скоро избавляться от подклада станет традицией.
- Не надо в лес, - сказала Клавдия, заставив Еву притормозить и обернуться. - Есть ещё способ.
Через минуту Ева вернулась в новеньких желтых резиновых перчатках и с ворохом старых газет, стопкой хранившихся для растопки. Камень был заботливо обернут ими.
- Теперь неси его в печь, - сказала Клавдия.
- Разве можно в дом?
- После почистим. Печь как раз должна была хорошо раскалиться.
Ева послушно понесла опасную находку в дом. Клава открыла перед ней двери, а затем и топку.
Словно в руках у нее был смертоносный механизм, девушка держала его перед собой на вытянутых руках, осторожно ступая. Подошла к печи и бросила камень в огонь. Тот громыхнул, ударившись о железо, разворошил аккуратно сваленные дрова. Взметнулись искры, и ведьмам пришлось спешно закрыть дверцу.
- Дым дымной, царь печной... – начала шептать Клавдия. В печи затрещало, но ведьма не останавливалась. Слова слетали с языка. Ева смотрела на нее, как завороженная. В движении губ ей виделся мистический древний танец. Перед затуманенным взором - кострища, сложенные из вековых дубов, горели до небес. В бешеном ритме двигались вокруг огня тела. Стонали и кричали в гипнотическом экстазе люди, не прекращая извиваться под звуки ревущего пламени, ночного леса и помнящей старых богов реки. Перед глазами заплясали черные мушки. Что-то с громким хлопком бабахнуло в печи, ударилось о железную плиту с лязгом. Ева вздрогнула, тряхнув головой. И снова попала в реальность. Клава всё ещё начитывала заговор, словно в трансе, едва заметно покачиваясь взад-вперед. Девушка не решилась тревожить ее. Знала - нельзя. Хотя сердце в груди стучало, испуганное резким звуком. Вдруг Клава сделала несколько неуловимых движений пальцами и встала.
- Пусть голова твоя, как камень…, - бросила она в сторону печки шепотом и лишь тогда обернулась к хозяйке дома. – Как прогорит и остынет, нужно прикопать.
- Всё-таки в лес, - поняла Ева.
***
Печь остыла, когда пришла тьма. Звезды зажигались на небе одна за другой. Ева несла перед собой надвое расколотый камень. Как символ победы, как обелиск поверженному недругу. Впереди шумел лес, укрывая темным саваном всякого, кто входил в его лоно. Ведьма шла по белоснежному покрову, нетронутому, чистому, и трепетала от осознания своей исключительности. Первые шаги. Под ногами ломались сухие веточки. Сверху шумели сосны, терлись друг о друга стволами, заунывно скрипя.
Ева выбрала место. Под молодой осиной она склонилась, опустилась на колени, положила камень возле себя и принялась ковырять землю тяпкой. Металл неохотно впивался в подмороженную плоть леса. Девушка рукавом утерла со лба выступивший пот. Она продолжала копать. Ямка становилась всё глубже. И вот камень уже мог поместиться в нее. Аккуратно ведьма переложила его в последнее пристанище, засыпала землей и снегом, замела место веточкой ели. Совсем рядом вспорхнула испуганная чем-то стая птиц. По спине поползли мурашки. Нехорошее предчувствие заскреблось в душе. Ева огляделась. Но густые тени не давали рассмотреть ничего, дальше пяти метров. Отчего-то за каждым стволом ей стали мерещиться неясные движения. Будто кто-то подбирается к ней, перебегая от дерева к дереву, стоит ведьме отвести взгляд. Хрустнувшая неподалеку ветка заставила вздрогнуть.
«Здесь кто-то есть», - поняла она и, пятясь, стала продвигаться назад. Еве казалось, что если она повернется спиной – дни ее будут сочтены. Это не был страх темноты и чудовищ. Это была боязнь за свою жизнь. Боязнь живого человека. Ева пятилась, стараясь не оглядываться назад. «Бежать, бежать!», - стучало в голове. И в то же время показать спину было невыносимо страшно. Тот, кто скрывался за деревьями, только и ждал удобного момента. Откуда-то Ева это знала отчетливо.
Выход из леса был уже близко. Ещё немного и – дорога. Пустая и безлюдная, но открытая. И можно перемахнуть через забор, и тогда тот, кто идет по пятам, отстанет. Или нет, но там, где есть жилье, имеется и инвентарь. С лопатой наголо стоять против преследователя будет уже веселее. И не каждый решится отведать железа. Ведьма вглядывалась в темноту. Ей никак не удавалось понять, где скрывается тот, кто следил за ней. Это была не бабка – она знала точно. Старая карга не сумела бы тенью скользить меж стволами. Шаг, ещё шаг. «Где?» - мелькнула мысль. Движение справа отвлекло внимание, и нога предательски зацепилась за поваленное деревце. Тонкого ствола было достаточно, чтобы ведьма полетела спиной назад и больно ударилась оземь. Сердце Евы замерло. Тот, кто прятался во тьме, больше не видел причин скрываться. Он медленно выступил из-за дерева совсем рядом. Высокий силуэт мужчины заслонил звезды. В этот момент ей показалось, что под надвинутым капюшоном у него нет лица. Ведьма дернулась, перевернулась, поползла на четвереньках, попыталась встать, но крепкая ладонь схватила ее за лодыжку и дернула на себя. Второй ногой Ева, как могла, отбивалась, брыкалась, пинала нападавшего. Но и вторая нога была поймана, сжата так, что невольный крик боли чуть не вырвался из ее горла. Ведьма не хотела кричать. Ни за что она не желала доставить такого удовольствия тому, кто схватил ее и дернул на себя так, что девушка пропахала глубокие борозды пальцами в снегу. Рука зацепилась за что-то, но не сумела удержать. Взглядом, полным отчаянья она проводила тяпку, что выпала из-за пояса. До нее было уже не дотянуться. Одним движением мужчина подтянул Еву к себе и сел ей на ноги, прижав к земле. Поймал ее окоченевшие от снега кисти. Перехватив одной ладонью. Второй погладил по волосам и спине.
– Таких сжигали на кострах, знаешь? - сказал мужчина. Сердце Евы оборвалось. Ей стало по-настоящему страшно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ
