"Семён вырвался из крепкой руки брата, ужом выскользнув из пиджака. Быстренько метнувшись к калитке, он выскочил на улицу и уже оттуда прокричал через забор, поймав при этом перекинутый ему Николаем пиджак..."
Глава 27.
Когда в Теремки снова явилась певунья-весна и расцвела, вскипела гроздьями сирени в палисадниках деревенских дворов, некоторые теремковские любители посплетничать снова обсуждали Настасью и её семейство. Поводом для этого стала новенькая блестящая машинка «Жигули», появившаяся в их дворе совсем недавно. Оформление и всякие формальности заняли намного больше времени, чем изначально предполагали Николай и Геннадий Анатольевич, но эти самые трудности повлекли за собой другой эффект…
Общаться им теперь приходилось чаще и больше, а потому уже через месяц после своего первого визита Геннадий Анатольевич не представлял себе жизни без того, чтобы либо сам он не выбрался в гости к племяннику и его семье, либо к нему не явились хотя бы Николай с Серёжкой и Анюткой. Хоть и ругал себя Геннадий Анатольевич плохим дедом, но на самом деле это оказалось вовсе не так. Наверное, просто не было у него возможности раньше себя как-то в этом проявить.
Настя смотрела, как осторожно и уважительно он общается с Никиткой, который самозабвенно пускал слюни на явно новую кофту гостя, и думала, что Геннадий Анатольевич обладает слишком уж мягким характером для того, чтобы противостоять такой женщине, какой была Тамара Власовна… По какой такой случайности или роковому для него стечению обстоятельств он умудрился жениться, это было для неё загадкой. Потому и пребывал Геннадий Анатольевич все эти годы в какой-то своеобразной «раковине», а вот после кончины жены осознал, что вокруг кипит довольно интересная жизнь.
Конечно, самым его любимым занятием была игра с Серёжкой в шахматы, и еще Геннадию Анатольевичу нравилось то, что с ними рядом всегда сидела Анютка, внимательно наблюдая за игрой и задавая вопросы. Девочке хотелось научиться играть не хуже брата, и она очень старалась вникнуть в те тонкости и хитрости, которым учил их дед. А Настя смотрела на всё это и думала, как же много упустил этот в общем-то неплохой человек в своей жизни… А всё потому, что он когда-то сделал неправильный выбор, как и сама она когда-то выбрала себе в мужья не того человека.
А жизнь шла своим чередом, Серёжка заканчивал первый класс, Анютка ходила в подготовительную группу детского сада, а Никитка подрастал и то и дело обзаводился новеньким зубом.
Однажды, весенним поздним вечером Настя и Николай сидели за столом возле летней кухни. Ребятня уже отправилась спать, вдалеке слышались звуки музыки и смех молодёжи – на открытой площадке возле клуба в субботу вечером частенько устраивали танцы. От чашек, стоявших на столе, поднимался лёгкий ароматный дымок, говорить ни о чём уже не хотелось, так приятно было просто помолчать ни о чём.
Глухо зарычал у ворот Рекс, извещая хозяев о том, что за калиткой стоит незваный и нежданный гость, Настя взглянула на мужа и тот поспешил к воротам, пока домовитый Рекс не разразился громким лаем и не разбудил ребятишек.
- Коля, это я, Семён, - услышала Настя голос, который так не хотела бы услышать в этот вечер, да и вообще, лучше всего – никогда.
- Здорово, - Николай отворил калитку, - Ты чего это так припозднился? О, да я вижу, ты слегка навеселе сегодня.
- Да, у товарища день рождения сегодня, мы немного и отметили, - пробурчал Семён, и Настя поняла по его тону, что хороший и приятный вечер на сегодня закончен стараниями вот такого гостя.
- Мне с тобой поговорить надо, пошли что ли на улицу, чтоб хозяйку моим присутствием не раздражать, - в голосе Семёна сквозь нетрезвые нотки слышалось плохо скрываемое недовольство.
- Зачем же на улицу, - спокойно ответила Настя, - Садись к столу, чаем угощайся.
Она подумала, пусть лучше здесь говорит, что ему нужно, чем там, за забором… кто его знает, зачем вообще Семён явился сегодня, и один ли пришёл, или с товарищами.
- Спасибо, - Семён на Настю не смотрел, прятал глаза от её пристального взгляда, - А я смотрю, баня у вас новая, молодцы…
- Николай, я вообще-то к тебе с вопросом, - набравшись храбрости, выпалил Семён, - Я тут узнал, что отец тебе машину подарил! Так вот, я считаю, что неплохо было бы тебе поделиться с братом. Сам понимаешь, это несправедливо, что всё одному тебе достаётся.
- А что же это «всё», которое мне одному достаётся? – усмехнулся Николай, доливая себе в бокал чаю, - Ну, ты же, наверное, посчитал уже, сколько там я тебе за это «всё» должен?
- Ну вот машина новая, например, - Семён указал в сторону стоявшей во дворе машины, - Вообще-то я его сын, а ты – всего лишь племянник, почему это так интересно получилось, что я в общаге на продавленном матрасе, а ты на новой машинке раскатываешь!
- Что тебе ответить, Сёма… Геннадий Анатольевич – человек взрослый, сам имеет право решать, как ему своим имуществом распоряжаться. А про продавленный матрас, так это полностью твоя заслуга, или позабыл?
- Ирка мне сказала, что он и квартиру бабкину собирается тебе отписать, - в голосе Семёна сильнее зазвучала злость и обида, - Она с ним поговорить про это хотела, ездила к нему, так он выгнал её опять. Она и сказала мне, что же это – сын родной бездомный мотается, а он…
- А вы и с Иринкой-то, я гляжу помирились? – Николай вопросительно глянул на брата, - А ведь недавно еще за квадратные метры воевали, надо же, нашли общий язык?
- Ну… она сказала, что не будет претендовать на бабкину квартиру, пусть мне достанется, а ей эта, родительская будет. Хотя, конечно, тоже несправедливо, у родителей-то трёшка, а мне только две комнаты. Чем вообще вы отца так приворожили, что он родных детей на порог не пускает, а к вам чуть не каждый выходной катается?
- Как вы всё поделили, молодцы какие, - покачал головой Николай, - Только вот хозяина позабыли спросить, он сам-то как считает? Так, а ко мне-то у тебя какие претензии, я не понял?
- Я хочу, чтобы ты мне половину стоимости машины вернул, - выпалил Семён, - Так будет справедливо!
- Сёмка, ты вообще понимаешь, почему всё наперекосяк в твоей жизни идёт? Именно потому, что думаешь ты не про то, о чём бы стоило поразмыслить, - вздохнул Николай, - Во-первых, машина эта принадлежит дяде Гене, я на ней по доверенности езжу, могу её тебе показать. А во-вторых, про квартиру я впервые слышу, что вы там с Иркой придумали. И в-третьих, а чего же ты за машину-то половину просишь?
- А сколько?
- Ну как же! Ты же сказал – всё должно быть справедливо, так значит третью часть-то, а не половину. Или ты про сестру забыл? Полагается на троих делить! – в глазах Николая плясали смешливые искорки, а вот Насте в это время было вовсе не до смеха.
С тяжёлым сердцем слушала она речи Семёна, ничего хорошего не сулила эта черная зависть и алчность, пылавшая в глазах Семёна.
«Ты смотри, даже с сестрицей на этой почве спелись, хотя чуть было не поубивали друг друга, аж до суда дошли, - думала Настя, - Бедный Геннадий Николаевич… Была у него одна Тамара Власовна, а теперь еще две штуки отросли, на его голову!»
- Я гляжу, тебе смешно, - в голосе Семёна слышалась тяжёлая злоба, - А вот зря. Посмотрим, как посмеёшься после.
- Что же ты, угрожать решил? – с разочарованием в голосе проговорил Николай, - Эх, Сёма, Сёма… как же быстро ты позабыл, как стоял у этих самых ворот. Когда твоя сестра тебя и головы преклонить не впустила, к кому ты пришёл, когда всем ненужный оказался?
- Говори, что хочешь, а я ведь могу вспомнить, кем я детям-то прихожусь! И вам напомню, кто на Серёжку от зарплаты алименты платит! Мне Иринка в этом поможет, не сомневайтесь, мало ли, как раньше между нами было. А у неё сейчас знакомый есть, с хорошим юридическим образованием и опытом! Так вот посмотрим еще, как там суд определит. Вообще-то мне, как отцу, положено с сыном видеться, а вы что делаете? Вы же даже ему не говорите, что вот мол отец твой пришёл, что он в соседнем селе живёт! Так я могу и сам Серёжке это сказать, если вам так стыдно!
- Суд? Ты головой-то своей нигде не ударился? – спокойно и холодно спросила Настя, - Думаешь что, отсудить сына, или как? Так тебе с твоим прошлым никто ребенка не доверит…
- А ты помолчала бы, - тихо прошипел Семён, - Про тебя тоже можно кое-что порассказать, и сообщить, кому следует, какая ты… Только муж за порог, так ты с его братом спуталась, думаешь, все это одобрят?
Николай резко встал и взяв брата за шкирку слегка помятого пиджака, встряхнул его, от чего у Семёна звонко лязгнули зубы… какие остались, потому что после тюрьмы их было не так и много.
- Прогнил ты, Семён, до самого своего основания! Иди, проспись, как бы не пожалеть тебе потом, что сюда с такими речами явился. Угрозы твои пустые, сам это понимаешь, а если про жену мою хоть слово кривое от тебя услышу, не обессудь.
Семён вырвался из крепкой руки брата, ужом выскользнув из пиджака. Быстренько метнувшись к калитке, он выскочил на улицу и уже оттуда прокричал через забор, поймав при этом перекинутый ему Николаем пиджак:
- Я вам всё сказал, а вы теперь думайте, чего вам дороже, машина или дети! Если через неделю денег не увижу – так и знайте, пойду заявление писать!
Тишина воцарилась во дворе, только за околицей гремела в зарослях акации весенняя соловьиная трель. Настя с Николаем смотрели друг на друга, до сих пор не веря, что всё это происходит взаправду.
- Осознал, говоришь…, – тихо проговорила Настя, - Никого не осталось, кроме нас? Да не нужен ему никто, Коля, и никогда не был нужен. У него сам он – любимый и единственный! Ох, что же теперь будет…
- Не бойся, ничего не будет, - хмуро ответил Николай, - Я ему не позволю!
Ничего не ответила Настя. Да и что говорить? Что она предупреждала, и знала, что так и будет, вылезет наружу вся Семёнова натура… Только какой теперь в этом смысл, в словах.
Уже давно стемнело, умолкла музыка возле клуба, тут и там гасли огоньки в окнах теремчан, а Настя с Николаем всё сидели у летней кухни, тихо разговаривая между собой.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
