У каждого из нас свой Пушкин. В раннем детстве, ещё не умея читать, не зная автора, многие слышали его стихи, воспринимая их эмоционально, душой, пусть ещё не понимая значения ряда слов.
Александр Сергеевич писал свои произведения давно, два века прошло, немудрено, что в них есть устаревшие слова. Мы их так воспринимаем, потому что язык с течением времени меняется: появляются новые лексические единицы, другие выходят из употребления или приобретают иной стилистический оттенок, например, становятся словами высокого стиля.
Несколько лет назад было проведено исследование: насколько современные школьники понимают стихи Пушкина. Им предложили истолковать небольшой фрагмент из романа «Евгений Онегин»:
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Оказалось, что ученики не знают, что обозначают слова бразды, кибитка, ямщик, облучок, кушак. А слова взрывая и летит понимают превратно. В их сознании возникает некий летательный аппарат, который что-то или кого-то взрывает, то есть уничтожает взрывами.
А Пушкин подразумевал совсем другое: зимой, взрыхляя глубокий снег своими полозьями, пролагая дорожки-борозды, стремительно едет крытая дорожная повозка, на передке которой сидит возница, опоясанный широким длинным куском красной ткани. Это обычная картина поездки в XIX веке, когда движущей силой была лошадь. Если кому-то нужно объяснить значение слова вознúца, то можно выразиться словами из песни Леонида Утёсова: «Я водитель кобылы!» Если кто-то не понимает, что такое тулуп, в котором сидит ямщик, то пусть знает, что это длинная шуба из овчины мехом внутрь, обычно не крытая сукном, с высоким воротом, без перехвата в талии.
Смех сквозь слёзы. Когда словарный запас так мал, как у горе-читателей, то понимать классику очень трудно, ведь смыслы ускользают. Современные дети почти не знакомы с обширным фондом русской фразеологии, с трудом подбирают к русскому слову русские же синонимы и антонимы, зато хорошо знают англицизмы, новые слова, дублирующие смысл исконно русских аналогов, а потому и ненужные, но навязываемые рекламой, убогими развлекательными телепередачами с вульгарными ведущими и не менее вульгарными участниками. Что уж говорить о тараторящих всякую чушь блогерах, соперничающих друг с другом в отсутствии общей и речевой культуры?
Лекарство от бескультурья — классика. Классическая музыка, сложная, бесконечно разнообразная, требующая эмоционального напряжения, вдумчивости, а потому развивающая душевную и духовную жизнь человека. Классическая живопись, вся пронизанная символикой, которую не понять без знания греческой и римской мифологии, античной культуры, без представлений об организации художественного пространства. Классическая литература, в которой поставлены «вечные» вопросы, в которой можно найти ответы на всё, что тебя волнует, где вместе с героями проживаешь жизнь, какую никогда не прожил бы сам, и, радуясь, негодуя, размышляя, возмущаясь, сострадая, ненавидя, удивляясь, недоумевая, восхищаясь, стократно обогащаешь свой внутренний мир.
Начать постижение русской классической литературы лучше всего с поэзии Пушкина. Она естественна, как дыхание, проста и чиста, как родниковая вода. Стихи Пушкина утоляют духовную жажду. Их простота, конечно, мнима, как непроста и вода, удивительные свойства которой до сих пор изучают физики. Но это взрослые, особенно специалисты, уже понимают подтекст пушкинских стихов, удивляются их музыкальности и лиричности, густоте разнообразных средств выразительности, когда троп[1] на трóпе сидит и тропом погоняет. А дети просто чувствуют, что это хорошо.
Вот строки из «Песни о вещем Олеге»:
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на хóлме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
Посмотрите на первую строку: ковши шипят — метафора и метонимия одновременно. Сами ковши (посуда) шипеть не могут, этот звук производит хмельной напиток, налитый в них. Происходит метонимический перенос с вместилища на содержимое. Когда мы понимаем, что это шипит медовуха, то уподобляем напиток змее или хищному зверю, который издаёт соответствующие звуки, то есть производим метафорический перенос с живого на неживое. Это разновидность метафоры — олицетворение. Объяснять долго, а у Пушкина всего два слова: ковши шипят. И так везде у него — поразительная игра значений, смысловая глубина.
Пушкинский лексикон, если судить по его художественным произведениям, очень велик — более двадцати одной тысячи слов. И это не считая его многочисленных писем и устной речи, которая нам, увы, недоступна. У современного образованного человека, как полагают учёные, словарный запас в два раза меньше, причём активно используется всего две тысячи слов.
Но есть такие люди, кому для жизни хватает пятисот слов, из которых много матерных, служащих связками. Вспоминается Эллочка-людоедка из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», которая знала всего тридцать слов, но прекрасно ими обходилась. Её «хо-хо!», «жуть», «парниша», «кр-р-расота!» и «Не учите меня жить!» запоминаются всем, кто прочитал знаменитое произведение выдающихся сатириков. Некоторые наши современники явно в родстве с Эллочкой, потому что повторяют одни и те же просторечные и жаргонные слова.
Читая классические произведения, человек обогащает свой лексикон. Это происходит само собой, ненавязчиво, естественно. Вернёмся к процитированной «Песни[2] о вещем Олеге»:
Дружина пирует у брега.
Не у берега, а у брега. Неполногласный вариант слова берег звучит более торжественно, потому что удел большинства устаревших слов (архаизмов, старославянизмов) — переход в лексику высокого стиля. Аналогично: золото — злато, ворота — врата, голос — глас, молодой — младой, дорогой — драгой.
В стихотворении «Адели» Пушкин не зря выбирает неполногласную форму: младые лéта, то есть молодые годы, потому что это более возвышенно и красиво.
Играй, Адель,
Не знай печали.
Хариты, Лель
Тебя венчали
И колыбель
Твою качали.
Твоя весна
Тиха, ясна:
Для наслажденья
Ты рождена.
Час упоенья
Лови, лови!
Младые лета
Отдай любви,
И в шуме света
Люби, Адель,
Мою свирель.
Короткое шутливое любовное стихотворение, но, чтобы его полностью понять, необходимо знание древнегреческой и славянской мифологии, а иначе возникают вопросы: кто венчал героиню и почему упоминается такой музыкальный инструмент, как свирель?
Для современников Пушкина, я имею в виду людей его круга, знание античной культуры было обязательным: комплименты, шутки, анекдоты, живописные полотна, романы, стихи, мода, костюм — всё это несло на себе отпечаток греческой и римской мифологии и литературы, древнего быта, образа жизни, в том числе манеры одеваться. Невежда просто выпадал из светской жизни, с ним было трудно и неприятно общаться, а ему самому становилось стыдно за свою необразованность.
Но вернёмся к «Адели», к этому изящному любовному посланию в стихах. Харитами в древнегреческой мифологии называли благодетельных богинь, которые воплощали доброту, радость и вечную юность. Их изображали на фресках в виде трёх прекрасных обнажённых девушек, стоящих обнявшись. В римской мифологии им соответствовали грации.
Имя Лель в XIX веке активно использовалось в литературе, считалось, что это славянский Амур, божество любви. В контексте стихотворения выражение «хариты, Лель тебя венчали» означает, что божества вечной юности и любви возложили венец[3] на голову Адели, которой, судя по стихотворению, был увлечён Пушкин. Это прямое значение. Важнее переносное — намёк на то, что героиня послания прелестна, как харита, а её цветущая юность воспламеняет сердце вечно влюбляющегося поэта, который в своих мечтах уже соединился с той, кому посвятил своё послание.
Свирель, на которой играет Лель, — разновидность флейты. На флейте играли низшие божества древних греков и римлян: Пан, Фавн, Сильван, Марсий. Свирель — атрибут пастуха, который в поэзии того времени олицетворял собой естественную жизнь на лоне природы, в гармонии со всем живым. В европейском искусстве на протяжении нескольких веков (с XIV по XVIII) был популярным жанр пасторали: на полотнах изображали пастухов и пастушек, резвящихся на лугу, предающихся неге и любви. Живопись и литература шли рука об руку в воспевании такого неприхотливого и фривольного[4] образа жизни. Поэтому свирель становится знаком пасторальной темы.
Люби, Адель,
Мою свирель.
Моя свирель — это мои стихи, моё вдохновение, моё признание в любви, мой призыв к тебе, красавица: не останься безучастной, откликнись, одари меня своим вниманием, своей, пусть платонической, любовью. Вот что подразумевает поэт, вот что легко читалось между строк его современниками.
Мы можем только поучиться тому, как легко и изящно Пушкин выражал свои чувства, как возвышал то, что другим, возможно, казалось обыденным и приземлённым. Вся любовная лирика Александра Сергеевича, как и многие другие его стихи, несёт радость, свет, надежду, она тёплая, сияющая, солнечная.
Пушкин хорошо знал античную культуру: упоминания о музах, Аполлоне, Зевсе, Немезиде, Минерве, Аиде, Пегасе, Гомере, Аспазии, пенатах, ларах, Геликоне, Парнасе и многих других древнегреческих и древнеримских приметах постоянно встречаются в его поэтическом творчестве. Есть и «Вакхическая песня»:
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жёны, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Вакх, или Бахус, — одно из имён Диониса, бога плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства, виноделия. Он освобождает людей от мирских забот, и те в экстазе забывают о своём размеренном быте, становятся свободными как никогда. Начиная с эпохи Возрождения поэты и живописцы стали связывать с Дионисом и вакханалиями (празднествами в честь бога) земные радости, поэтому вакхическая песня призвана воспевать веселье и любовь, всё, что приносит людям удовольствие.
Но Пушкин не был бы Пушкиным, если бы ограничился только этим. Певец свободы всегда был философом, его интересовало, каков человек, в чём его предназначение, смысл его существования, где границы человеческого. Поэтому в пушкинских стихах постоянно возникает мотив осознания бытия и ключевым словом становится «разум». Это способность здраво рассуждать, объективно оценивать предметы, явления и события, находить правильное решение в новой ситуации, то есть творческий интеллект. Не случайно музы и разум соседствуют в строке:
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Музами древние греки называли богинь поэзии, искусств и наук, которых представляли себе как девять сестёр, рождённых богиней памяти Мнемосиной от верховного бога Зевса. Их имена: Каллиопа (муза эпической поэзии и знания), Клио (муза истории), Мельпомена (муза трагедии), Эвтерпа (муза лирической поэзии), Эрато (муза любовной поэзии), Терпсихора (муза танца), Талия (муза комедии), Полигимния (муза серьёзной гимнической[5] поэзии), Урания (муза астрономии).
Предводителем муз является светоносный бог Аполлон, прорицатель и покровитель искусств. Сами музы обитают на горе Геликон, воспевая там все поколения богов, связывая прошлое и настоящее, предвидя будущее, упорядочивая и гармонизируя мир. Они покровительствуют певцам и музыкантам, передавая им свой дар.
С ранних лет чувствуя свой поэтический дар, Пушкин осознавал высокую ответственность певца, сказителя, поэта: кому многое дано, с того больше спросится на высшем суде. Недаром в его творчестве появился образ пророка, который призван «глаголом жечь сердца людей», то есть с помощью слова воздействовать на разум и чувства читателей, пробуждая в них всё лучшее, заставляя звенеть самые сокровенные струны души. «Бога глас» не зря воззвал к нашему любимому поэту — он всю свою жизнь посвятил искусству слова, понимая его великую силу.
Рождённый в семье, где родители говорили по-французски, а на русском только ругались и отдавали приказы слугам, мальчик, казалось, был обречён стать типичным дворянчиком, любящим западную культуру, презирающим национальные корни. Но случилось чудо: Саша Пушкин, нелюбимый сын Надежды Осиповны, урождённой Ганнибал, и Сергея Львовича Пушкина, прикипел душой к своей няне Арине Родионовне, готов был без конца слушать её сказки, предания, были и небылицы, пословицы и поговорки, песни и прибаутки. Как иссохшая земля жадно поглощает живительную влагу и становится плодоносящей, так и детское сознание впитало в себя сокровища устного народного творчества, драгоценные россыпи русской речи.
Мальчик не просто заговорил на чистейшем русском языке, но и страстно полюбил его, а когда вырос, стал специально приходить на ярмарки, переодевшись в простую одежду, чтобы услышать, как говорит русский народ. Именно Пушкин стал реформатором русского литературного языка, привнеся в него народные речения и слова, упростив грамматику, прежде ориентированную на образцы французской и английской речи.
В некоторых исследованиях реформатором русского языка называют Карамзина. Почитайте его произведения — вы увидите, как много у него заимствований, и слов, и синтаксических конструкций, из европейских языков. Недаром современники называли Карамзина англоманом, Попугаем Обезьяниновым. Как вам такие его фразы?
Коль наставительно взирать на тебя в раскрывающейся весне твоей!(Перевод: Как приятно смотреть на твою молодость!)
Бледная Геката отражает тусклые отсветки.(Перевод: Светит луна.)
Трогательный предмет сострадания, которого уныло задумчивая физиономия означала гипохондрию.(Перевод: Жалкая старушка, на лице которой видно уныние.)
В прозе Пушкина ничего подобного нет: она гениально проста и понятна даже спустя два века после её создания. Александр Сергеевич не старался удивить вычурностью конструкции, он оттачивал каждую фразу, чтобы в ней не было ничего лишнего, чтобы все смыслы стали ясными даже для самого неискушённого читателя. Вот цитата из романа Пушкина «Капитанская дочка»: «Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась».
Не знаю, как вам, а мне настолько нравится проза и поэзия Пушкина, что хочется читать и перечитывать его произведения всю жизнь, а некоторые фразы звучат в сознании, невольно всплывая в глубинах памяти. Пушкинское «Я жил недорослем» вспоминается уже не первый десяток лет, как только речь заходит о «Капитанской дочке». В студенческие годы, желая порадовать педагога, который преподавал нашему курсу русскую литературу XIX века и вёл семинар по выразительному чтению, я в течение недели запиралась в своей комнате и пыталась с разными интонациями, паузами и логическими ударениями читать наизусть пушкинского «Пророка», каждый раз убеждаясь, что во внутренней речи стихотворение звучит намного лучше, чем во время его обычного произношения. Что-то неуловимо менялось, ускользало. Но чем дольше работаешь с текстом, тем больше в нём открывается, тем лучше понимаешь заложенные в нём смыслы и приближаешься к авторскому замыслу.
Наше мышление по преимуществу языковое, вербальное, то есть словесное. Без хорошего знания родного языка нельзя научиться хорошо мыслить. Не случайно наши выдающиеся учёные — физики, математики, химики, биологи — были книжниками, любителями и знатоками русской литературы, русского языка.
Разум освещает жизнь человека, объясняет устройство мира, делает ясным дальнейший ход событий. Искусство, в том числе словесное, отражает реальность в сотворённых им новых мирах, в художественном пространстве и времени, в художественных образах, помогает нам понять окружающее, других людей и самих себя.
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Пусть никогда не погаснет солнце русской поэзии!
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
___________________________________________________________________________________
[1] Троп — слово или оборот речи в переносном значении. К тропам относятся: метафора (и её разновидность — олицетворение), метонимия (и её разновидность — синекдоха), гипербола, литота, ирония, эпитет, сравнение, символ.
[2] Существительное ПЕСНЬ относится к 3-му склонению: песнь (И.п.), песни (Р.п.), песни (Д.п.), песнь (В.п.), песнью (Т.п.), песни (П.п.).
[3] В обряде церковного бракосочетания (венчания) на головы жениха и невесты возлагаются венцы.
[4] Фривольный — не вполне пристойный, легкомысленный; двусмысленный, нескромный.
[5] Поэты, которым покровительствует Полигимния, слагают гимны — торжественные хвалебные песни в честь богов, героев, государства, как знак победы над врагом, национального праздника, народного единения.
