Сегодня в рубрике «Врачи герои» Доктор расскажет о еще одном скромном герое, спасшем тысячи жизней своими знаниями, мужеством и сердцем настоящего советского врача.
Георгий Федорович Синяков (1903-1978) в июне 1941-го был призван в действующую армию. Оказавшись с ранеными бойцами под угрозой окружения, остался с ними и попал в плен во время боев за Киев. Прошел лагеря Борисполя и Дарницы. С мая 1942 года оперировал в лагере Кюстрин «ЗЦ» недалеко от Берлина.
О его подвиге длиной в полвойны стало известно после интервью с легендарной лётчицей Анной Егоровой-Тимофеевой. Во время очередного боевого вылета она попала в плен, но осталась жива и смогла бежать. И 20 лет спустя рассказала о своем спасителе. (Литературная газета 1961-й г.).
Хороших врачей всегда не хватало, а Георгий Синяков был опытным хирургом, и немцы стали привозить к нему своих родственников в особо крайних случаях. Однажды он оперировал немецкого мальчика, который подавился косточкой. Когда пациент пришел в себя, заплаканная мать встала перед доктором на колени. После этого Синякову стали давать дополнительный паёк и разрешили перемещаться свободно по лагерю. Так Георгий Федорович возглавил подпольный комитет.
Но главным его изобретение стали мази, с которыми раны отлично заживали, но внешне выглядели страшными гнойниками, которые отпугивали немцев и убедительно указывали на скорую смерть раненого. Именно эту мазь Георгий использовал, когда фашисты подбили легендарную Анну Егорову.
Синяков лечил летчицу, делая вид, что лекарства ей не помогают. Потом Анна поправилась и с помощью Синякова бежала из концлагеря. Подобная имитация смерти помогла спасти еще многих людей. «Труп» вывозили с другими действительно умершими, сбрасывали в ров неподалёку от Кюстрина, а когда фашисты уезжали, пленный «воскресал», чтобы пробраться к своим. Ну, и совсем поразительным было то, что в 1945-м году немцы покинули лагерь Кюстрин без единого выстрела, не расправившись с пленными. Известно, что убедил их в этом Георгий Федорович.
Он не был награжден значимыми орденами, прожил до конца жизни в Челябинске. И часто говорил: «Плен — это несчастье, а награда, это вернуться домой к родным и близким. Она у меня есть».
