После того, как написал о бековских ирисках, заинтересовался, почему вообще эти конфеты так называются. Но оказалось, что количество информации близко к нулю.
Всё сводится к легенде из одного предложения. Был в Петербурге в начале XX века французский кондитер, и он назвал эти молочные конфеты в честь ириса-цветка, потому что они ему напомнили ирисовые лепестки.
Каким образом напомнили — вообще непонятно. И даже фамилия у этого француза плавающая: то ли Морн, то ли Морне, то ли Морна, то ли Морнас.
Один из читателей моего телеграм-канала поделился определением из этимологического словаря Шанского: «Конфеты получили название по пестрой окраске компонентов (сахара, шоколада, сливок), из которых они приготовлялись». Но ведь далеко не всегда в ирисках используют шоколад.
Я нашёл в интернете старинный фантик от карамели «Лилия», и решил, что возможно с ирисом было вот как: были конфеты «Ирис», а потом уже их название стало нарицательным. И тут же получил подтверждение от одной моей читательницы: были такие.
Пошастал ещё по сайту «Госкаталог» и по интернет-аукционам вроде «Мешка», где продают старинные этикетки, и нашёл ещё пару «Ирисов».
Даже один советский.
А также переходную форму: «Крем-ирис». Вот московский дореволюционный.
А вот три послереволюционных ленинградских.
И ещё одна переходная форма: «Ирис-прима», довоенная.
И вот так постепенно «Ирис» перестал быть карамелью или конфектом, а стал ирисом, к которому стали добавляться и до сих пор добавляются разные названия.
Даже, обратите внимание, «Ирис-прима» стал ирисом «Прима».
Вот такие приключения ириски.
_________________________________________
В следующих выпусках «Вечернего Лошманова» — новые истории про еду и путешествия. Подписывайтесь! И ещё у меня есть телеграм-канал, где больше коротких рассказов.
