"Её страшило то, что вот привыкнет Серёжка к визитам весёлого и жизнерадостного дядьки, а потом будет переживать, когда Николай исчезнет из их жизни. А в том, что он исчезнет, Настя не сомневалась – ведь не станет же он всю свою жизнь сидеть в одиночестве..."
Глава 14.
Весна погружала Теремки в кружева сирени и ароматы цветущей черёмухи. Настя уже и не обращала никакого внимания на то, что судачат местные кумушки про то, что новый механик частенько показывается в её дворе, и бывает, что остаётся там до самого вечера.
Сначала она чувствовала себя неловко, когда Николай приходил к ним с Серёжкой с инструментами и принимался что-нибудь чинить. Бывало, но это только в самом начале, что кое-кто из особ женского пола перестал вдруг с Настей здороваться, отворачиваясь при встрече в сторону, чему Настя очень удивлялась.
- Жень, а чего это Лиза Ведерникова со мной не здоровается? Я вроде бы ничего никому плохого не сделала, не ругалась ни с кем, - в недоумении спрашивала Настя подругу, когда они после работы вместе шли в садик за ребятишками.
- Конечно, не ругалась, тебе это и не за чем, - рассмеялась Женя, - У нас в кабинете все уже привыкли, что при мне разговаривать про тебя не нужно, особенно если что-то неприятное, можно получить ответ. А при тебе так и подавно все молчат. Но тут пришла к нам Лиля Костарева, принесла накладные, и давай языком трепать. Так вот, Лиза к Николаю твоему неровно дышит, всё пирожки на работу таскает, угощает всех, ну и механику на блюдце подкладывает. Вот и сердится на тебя.
- А чего это он мой-то вдруг стал, Николай-то? – удивилась Настя, - Ну да, родственник мне, по бывшему мужу, так и то, седьмая вода на киселе. При чем здесь я, и Лизины пирожки! Вот любят люди придумывать всякое, чего нет.
- Так не ест Николай Лизкины-то пирожки, - расхохоталась Женя, - Так и решили наши местные кумушки, раз Лизаветины пирожки не ест, значит чьи-то другие больше по душе. Потому она с тобой и не здоровается. Ну и ладно, тебе-то что от этого, от её «здравствуйте», не хочет, да и не надо.
- Ну всё равно как-то неприятно, я же ничего не сделала такого, - покачала головой Настя.
- Вот и я говорю, насильно мил не будешь, и дело тут не в пирожках. Николай, по-моему, выбор свой сделал.
Настя отмахнулась от слов подруги и не приняла их всерьёз. Ей сейчас жилось вовсе неплохо, спокойно и без потрясений, поэтому ничего подобного, включая разговоры, ей не хотелось. Да, ей нравилось смотреть, как играет Николай с Серёжкой, и нравилось слушать его рассказы о службе, но чего-то большего ей не хотелось. Было страшно… снова почувствовать, привязаться к человеку, а потом вновь испытать разочарование, поэтому она даже не раз собиралась поговорить с Николаем. Нет, не о себе, а о сыне, но всё откладывала этот разговор на потом.
Её страшило то, что вот привыкнет Серёжка к визитам весёлого и жизнерадостного дядьки, а потом будет переживать, когда Николай исчезнет из их жизни. А в том, что он исчезнет, Настя не сомневалась – ведь не станет же он всю свою жизнь сидеть в одиночестве, когда-то, и возможно очень скоро, у него появится своя семья, дети… и ему станет не до племянника.
В начале весны Настя всё же решила спросить у Николая, как дела у Семёна, потому что ни одной весточки от бывшего мужа не было, хотя алименты на сына приходили исправно. Настя решила, что скорее всего у Семёна всё хорошо, просто нет желания приезжать к сыну, но всё же спросила, когда Николай пришёл поздравить её с восьмым марта.
- Ты знаешь, насколько я осведомлён, Семён жив-здоров. А как поживает, вот этого не знаю, потому что из всей семьи я теперь общаюсь только с Геннадием Анатольевичем, и то, можно сказать, что наполовину тайно.
- А почему? – удивилась Настя, - Что случилось?
- Да ничего особенного. Ездил в новый год поздравлять семейство, и имел неосторожность сообщить, что… мягко говоря, Семён не прав в одном вопросе. И Тамара Власовна, поддерживающая сына, тоже не права.
- Ох ты, да как же ты оттуда живой-то вернулся! – Настя усмехнулась, - Я отлично помню, как однажды Геннадий Анатольевич своей жене сказал, что она не правильно себя ведет. Думаю, те крики были на Луне слышны. По-моему, он сам очень пожалел, что сказал это. И что теперь, не разговаривают с тобой?
- Да нет, просто сказали, что я им больше не родня, и в дом их меня больше не приглашают. Нет у меня больше семьи, как подытожила моя сестрица Ирина.
- Очень жаль, правда…
Насте и в самом деле было жаль Николая, почему-то сейчас она видела в нём не взрослого мужчину, а маленького растерянного мальчика, после смерти родных попавшего в такую семью.
- Да ничего, бывает, - пожал плечами Николай, - Глупо было ожидать другой реакции, поэтому я знал, что так будет, когда говорил то, что думал. Если честно, я думаю, что в глубине души Семён сам понимает всё. Но при поддержке матери и сестры считает допустимым…так поступать.
Настя не стала расспрашивать, что же там вообще произошло в «императорском семействе», и подумала, что скорее всего Тамара Власовна запретила Семёну навещать сына от неугодной ей снохи, а тот послушно это исполнил. Но сейчас, когда к ним очень часто наведывался Николай, Серёжка вообще перестал вспоминать отца, и Настя думала, что всё это к лучшему, пусть так и будет. Время летит быстро, скоро мальчик вырастет, и тогда она сможет всё ему объяснить, построив хоть какую-то приемлемую для ребенка версию…
Как-то в пятницу Настя взяла отгул, чтобы переделать все домашние дела, пока Серёжка в садике, и еще она ждала печника, по совету тётки Веры – нужно было кое-что подправить в бане, да и домашнюю печь тоже проверить. Перемывая в тазу банки, она то и дело поглядывала во двор, не идёт ли местный печник Никифор Алексеевич Софронов, обещавший быть в первой половине дня.
Заслышав, как у калитки остановилась машина, Настя вышла на крыльцо и увидела, как торопливо идёт по двору Николай.
- Настя, привет! Я буквально на полчаса забежал. Был у тебя на работе, Женя сказала, что ты отгул взяла, я и подумал, не случилось ли чего?
- Привет! Да всё хорошо, просто жду печника. Он же по выходным не работает, вот и пришлось отпроситься.
- Серёга в садике? Тебе помочь чем-то нужно?
- Да, в саду, с ним же ничего толком не сделаешь, всё интересно, вперед меня лезет. Спасибо, помогать пока тоже не в чем. А ты куда торопишься?
- Я и зашел сказать, командировка у меня снова. Думаю, недели две, а то и три буду отсутствовать. Вот и зашёл предупредить.
- Садись-ка поешь, я в летней кухне борщ варила, со свежей зеленью.
Настя и сама проголодалась, с самого утра хозяйничая во дворе, и как раз собиралась перекусить, поэтому быстро накрыла обед на столике возле маленькой летней кухоньки позади дома. Но только они с Николаем взялись за ложки, как возле калитки раздался чей-то возглас, звавший хозяйку.
- Наверное Никифор Алексеевич пришёл! – подхватилась Настя с места, - Ты ешь, я сейчас!
Поспешив к калитке, Настя обомлела – у крыльца, озираясь по сторонам стоял Семён собственной персоной.
- А, ты дома! Я приехал, потом вспомнил, что рабочий день, думаю, если заперто у тебя, тогда уж на работу пойду к тебе. Серёжка-то где, дома?
Семён немного поправился, но вид у него был какой-то усталый и… недовольный что – ли, будто он злился на весь мир.
- Серёжка в садике, - сказала Настя, визита бывшего мужа она уже давно и не ждала, а тот заявился неожиданно.
- Здравствуй, Семён, - из-за дома показался Николай, и при виде брата лицо Семёна побледнело.
- А…. вот оно значит как! – зло сузив глаза негромко прошипел Семён, глядя то на Настю, то на Николая, - Спелись, значит, голубки! А я-то думаю, чего это ты, Колька, с Теремков этих не вылазишь! И меня уговариваешь… Понятно теперь всё!
- Ну, раз всё понятно, то и замечательно, - проговорил Николай и встал рядом с растерянной Настей, - А тебя я не уговаривал, а к совести твоей призывал.
- К совести?! Тебе ли про совесть говорить! Ты с чужой женой путаешься! Да не абы с чьей, а с женой брата!
- Так я не жена тебе вообще-то, и уже давно, - пожала плечами Настя, - Хотя…может вы сейчас и не обо мне разговор ведёте, у тебя же теперь жён-то развелось… две? Или может уже третью нашел, кто ж знает!
- А ты рот свой закрой! – рявкнул вдруг Семён, - Надо было мне сразу тебя к ногтю, чтобы в башке твоей никаких мыслей о разводе не завелось! А я добрый был, дурак!
Николай вдруг шагнул вперед и с силой дёрнув брата за лацканы пиджака, приблизил его к себе:
- А ну, повтори, что ты сейчас сказал? Знаешь, Сёмка, правильно отец твой говорит – надо было тебя в детстве пороть, да посильнее, чтобы дурь с тебя выбить!
Настя вдруг разозлилась так, что сама от себя не ожидала такого гнева. Взяв в руки стоявшую у крыльца метлу, она воскликнула:
- Знаете что! Идите-ка вы отсюда оба! Сил моих больше нет, как я устала от вашей семейки!
Ткнув метлой, она попала куда-то между мужчин, от чего они оба шарахнулись в стороны.
- Ну! Кому говорю! – она повысила голос, - И больше чтоб я вас здесь не видела! Хватит с меня! Всё!
Переглянувшись сердито, Семён и Николай вышли за калитку и разошлись в разные стороны от Настиного дома, а сама она, отбросив в сторону метлу, уселась в изнеможении на ступеньки крыльца.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Анонсы от Автора:
Друзья, по совету моей доброй подруги я тоже обратила внимание на молодой Канал, который многие из вас уже оценили по достоинству. Автор пишет о жизни, о происходящем, и вообще о насущном. Канал стал горячим, имейте ввиду, кто не любит споры, лучше не ходите))). Если захотите посмотреть, ставлю ссылку - "Буферное поколение 40+". Нажимайте на название.
Ну и по традиции, очень приятный для меня Канал Надежды Щегловой, приходите на огонёк!
