В 2018 году по новостным медиа прокатилась ужасная новость: вандал напал на картину «Иван Грозный и сын его Иван ...» прямо в Третьяковской галерее, где она экспонировалась. Тогда повреждения были не самые серьезные, и реставраторам удалось вернуть произведение искусства в первоначальный вид. А в первоначальный ли? Оказывается, картина уже подвергалась нападению, причём гораздо более серьёзному. Было это в 1913 году.
У Абрама Балашова есть собственная страница в Википедии. Но прославился он какими-то талантами, изобретениями или хотя бы запоминающимся высказыванием, а совершенным им актом вандализма.
Началось все с выступления поэта Максимилиана Волошина на лекции «О смысле катастрофы, постигшей картину Репина» (название уже впечатляющее). Слова тогда прозвучали следующие: «Впечатление, произведённое картиной Репина, безусловно, вредно. Ей не место в национальной картинной галерее! Третьяковская галерея поступила бы благоразумно, пожертвовав её в большой паноптикум - с обязательной надписью «Только для взрослых!» и в отдельную комнату».
А дальше на слова пришлись и действия.
«Абрам Балашов, 29 лет, из старообрядцев, находясь в Третьяковской галерее, в 10.30 серповидным ножом садового типа сделал на картине три продольных разреза, от 8 до 8,5 вершка каждый» - так сообщила о происшествии газета «Новое время» от 16 января 1913 года. Новость моментально разлетелась и подняла шум по всей стране.
Балашова сразу схватили и отвели в контору. Все время до прибытия полиции он сидел в крайне подавленном состоянии, закрыл лицо руками и только повторял «Господи, что я сделал». При дальнейшем опросе его ответы периодические сменялись бессмысленными высказываниями. Вызывал опасение и внешний вид преступника: он не смотрел никому в глаза, долго подбирал слова и делал все очень медленно.
От «вопиющего акта вандализма» пострадали лица обоих героев картины. Картину приехал восстанавливать реставратор Богословский. Работы по воссозданию облика полотна заняли 4 недели. Все это время сам Репин сильно переживал и сомневался в возможности восстановления своего произведения.
Крайне правая газета «Земщина» в январе 1913 года нашла для вандала очень удобное и даже праведное оправдание: «Балашов происходит из патриархальной московской семьи, где сохранились старинные русские взгляды на святость царской власти. На картине Репина Царь Иоанн изображён в самом безобразном виде. Мудрено ли, что мысль человека, пропитанного старым русским духом, была потрясена кощунственным изображением Помазанника Божия? Его поступок подобен тому, как древние поборники христианства разрушали идолов, вид которых возмущал их религиозное чувство».
Возникали и рушились версии - что же собственно произошло? Выходка пьяного хулигана? Спланированный идейный акт принципиального борца с «фальсификацией истории»? Показательный жест оппозиционных сил? Договорились до того, что, дескать, картина Репина провокационная, сам художник - русофоб и некоторые его произведения, в частности «Иван Грозный», лучше никому не показывать.
В качестве мотива называли религиозный фанатизм Балашова, так как он происходил из семьи старообрядцев и служил иконописцем. Но вряд ли этот акт вандализма можно называть совершенных на эмоциях порывом. Ни для кого не было секретом, что Балашов часто посещал Третьяковскую галерею и, конечно, видел картину Репина не в первый раз.
В результате Балашов, просидев три недели в Алексеевской психиатрической клинике (в будущем - знаменитая Кащенко), был признан душевнобольным и отпущен. Оказалось, что в то время там же находилась его родная сестра, а брат не так давно умер в той же лечебнице. Дальнейшая его судьба неизвестна, есть сведения, что он дожил до 1942 года.
Хранитель Третьяковской галереи Георгий Хруслов, считая себя виновным в том, что не уберёг шедевр Репина, бросился под поезд.
Но на этом страдания картины не закончились. Тот же Волошин, прочитавший лекцию в феврале, получил такую колоссальную поддержку, стал распространять мысль, что полотно не просто «безобразно и вызывает истерики». Оно, оказывается, ещё не соответствует ни исторической правде, ни здравому смыслу. Профессор описательной анатомии Ланцерт заявил, что согласен с вандалом, который, бросаясь на картину с ножом, кричал: «Довольно крови, слишком много крови!». И дело тут было в вопросе физиологическом. Мол, кровь от раны в висок не может натечь в таком изобилии, как на холсте Репина. Другие настаивали, что Иван Грозный своего сына не убивал вообще, а значит, картина насквозь лжива. «Не Репин жертва Балашова, а Балашов - жертва репинской картины!» - таким было резюме Волошина и его последователей. Видимо, тогда люди плохо понимали значение выражения «творческий замысел».
Но чуть позже волнения затихли и поднялись вновь с такой же силой только в 2018 году после повторного происшествия. Сколько же ещё должна пережить картина, чтобы люди перестали искать в ней агрессию?
