Как в замедленной съемке, Светлана развернулась на голос. На нее с негодованием смотрела незнакомка. Русые волосы убраны под смешную шапочку с ушками. Яркая розовая курточка, оттеняя лицо, делала его неестественно бледным. Губы девушки были сжаты, над бровями появились ямочки, словно та не могла решить – хмуриться ли ей, показав всю серьезность Свете, которая держала в руках старую тетрадь, или всё это недоразумение и сердиться ещё рано.
- Вы Дарья? – спросила Светлана, чем привела незнакомку в замешательство. У той даже рот чуть приоткрылся от удивления.
- Да,- ответила она настороженно.
- Дело в том, что…, - тут Света споткнулась.
Дарья застала ее врасплох. Слова о призраке, о вещем сне и о том, что некто, покинувший этот мир, желает, чтобы дневник был передан адресату, почти сорвались с губ. Но за мгновение Света вдруг осознала, как дико, шокирующе и неправдоподобно будет звучать эта история. На месте этой девушки, вне зависимости от того, как та относится к покойному, Света точно решила бы, что ее настигла какая-то чокнутая, и поспешила бы как можно быстрее ретироваться.
– Я нашла эту тетрадь в парке. Там указан ваш адрес.
Светлана тут же раскрыла дневник на нужной странице и ткнула в него пальцем.
- Вот. Так вышло, что я прочла содержание. И мне показалось неправильным оставлять его там…
Говоря это, Света вновь подняла глаза на Дашу. Лицо девушки теперь было ещё более бледным, словно та увидела призрака, и Света даже испугалась, не упадет ли та в обморок прямо на лестничной клетке. Дарья протянула руки и осторожно взяла тетрадь из пальцев Светланы.
- Этот почерк, - тихо сказала она. – Откуда у вас тетрадь?
- Нашла в саду, - повторила Света, - Там одни яблони, знаете, на пересечении…
- Я знаю, где это, - почти прошептала девушка. – Там было старое дерево. С дуплом. Мы оставляли в нем друг для друга записки, когда не могли увидеться.
Света молчала. Да и что было ей говорить в такой момент. Даша же продолжала, словно беседовала сама с собой:
- Прошлой зимой он уехал по семейным делам. Я знала, что оставит мне записку, и собиралась забрать ее вечером. Но утром мне написали наши общие друзья. Сообщили, что его не стало. Не поверила сначала. Думала, это такая жестокая шутка.
«Ничего себе шуточки», - обалдела от ее слов Света, но следующая фраза расставила всё по своим местам.
- Он часто играл со смертью. Ничего не боялся. Влезал в драки, даже если у тех, других, было оружие. Скорость любил, высоту. И всё говорил: «Сегодня не умру».
Голос Даши предательски дрогнул. И хотя выражение лица не изменилось, стало понятно, что девушке тяжело дается этот разговор.
- После того, как узнала обо всём, - продолжила Дарья, - Я не смогла себя заставить вернуться на наше место. Слишком много воспоминаний с ним связано. Душа всё ещё болит. Так что спасибо, что сделали это за меня.
Света не знала, как ответить. Сказать «пожалуйста» просто не поворачивался язык. Было очевидно, что погибший дорог Дарье. «Но кем он был для нее? Другом? Возлюбленным? Может, она только-только стала принимать свою потерю. Что, если Даша должна была сама излечиться от этой раны настолько, чтобы забрать дневник. Не заставят ли записи вновь переживать и плакать о потерянном? Доброе ли Светлана сделала дело или только что одна несчастная девушка стала ещё несчастнее?»
Вопросы Светы, что она прокручивала у себя в голове, так и остались без ответов. Даша, держа тетрадь кончиками пальцев, словно ядовитое растение или хрупкое сокровище, прошла мимо и стала подниматься по лестнице.
- Кажется, он вас очень любил, - само собой вырвалось у Светы.
Дарья остановилась на секунду, но не обернулась. И не ответила.
***
Клавдия старалась не слишком радоваться тому, как гладко прошла вся операция с передачей подарка. Выглядело всё так, словно Силы сами привели ее к Наталье, а от той к Никитичне и, конечно, к городской «золотой девочке» Кате. И если заставить себя не думать о жертве, чтобы не сбить работу ритуала, Клава кое-как могла, то справиться с восторгом от успеха никак не выходило. Хорошее настроение никуда не девалось. Весь день она порхала по дому, как пчелка. Энергии было – хоть отбавляй. Перемыла полы, вытерла от пыли каждый уголок, скидала весь снег во дворе, наколола дров. Матрена удивленно смотрела на сбывшееся чудо, но комментировать не решалась, боясь спугнуть. А к вечеру так и вовсе ушла из дома, сославшись на какие-то свои дела. Клавдия, умаявшись за день, заварила себе любимый с детства травяной чай. Прислушалась к аромату и с удовольствием отхлебнула глоток. И так ей стало хорошо, что глаза вдруг наполнились слезами. Они всё пребывали, как неостановимый тропический ливень. Слезы радости вдруг обернулись плачем горя. Звериная тоска щемила сердце, рвала на части душу. А Клава всё рыдала, не в силах остановиться. Она всхлипнула и, устыдившись, сама себя ударила по щеке. От звонкой пощечины загудело в ухе. Ведьма вытерла влагу с щек и подбородка.
- Что это с тобой, Клава? Ты себе обещала не плакать больше никогда, - сказала она вслух. Отчего-то решив, что так будет надежнее.
Ведьма понимала, что такое странное поведение ни с того ни с сего явно неспроста. Но чем оно было вызвано понять не могла. В голове она перебирала все ритуалы, все разговоры, все странности, что случались с ней за последнее время – и ничего не находила в своем прошлом. «Ни у кого ничего не брала. В речах была осторожна. Ритуалы проходили без сучка и задоринки. Разве что…»
Клава хлопнула себя по колену.
- То-то у нее глаза были красные… И нос. И приехала она в деревню с такими деньжищами запахом навоза подышать, как же… Глупая девчонка! А я глупая ведьма.
Клавдия тут же взметнулась и рванула в комнату. Из красивой деревянной шкатулочки с замком-головоломкой она достала карты. Разложила и чуть не сплюнула от досады.
- Всё так и есть. Перетянула на себя! – прошипела Клавдия.
***
Ева была не в духе. Мало того, что с утра второй кофе пришлось отдать администраторше, поскольку директор на съемках не объявился, так ещё и случайно подслушала свежие сплетни, которые немало ее раздосадовали. В туалете девчонки шептались о том, что Максим Владимирович обзавелся новой пассией. И главное – нашел ее где-то на стороне. Казалось бы: целый гарем моделек, девчонки все как на подбор, высокие, стройные, смазливые. Но нет. Умудрился найти кого-то ещё. Ева знала, каждая вторая в агентстве мечтала заполучить Максима в постоянные спонсоры. После прошлого удачного финта с кофе и прозрачного намека на возможное свидание, девушка уже решила, что директор у нее в кармане. Пусть не сегодня и не через неделю, но через две – так точно. А потому она была ужасно расстроена.
Возвращаться после работы в пустую квартиру, где ее ждали только противные мокрицы в туалете, Ева не желала. Ей нужно было развеяться. Подышать свежим воздухом. Погреться у огня.
Выйдя из павильона, она решительно отправилась на остановку автобуса. На конечной она была уже единственным пассажиром. Остальные вышли за несколько остановок до. В это время года темнело рано. Ева брела по заснеженной тропе через перелесок, подсвечивая себе телефоном. Вокруг было так тихо и умиротворенно, что досада, не дававшая ей покоя, испарилась сама собой. Заснеженные участки теперь были все на одно лицо. Девушка и не заметила, как добралась до своей калитки. Она уже собиралась войти, когда вдруг по неясной ей самой причине, повернула голову. У забора на белом полотне снежного покрова темнели следы. Кто-то подошел к нему вплотную, потоптался, а затем ушел той же дорогой. Нехорошее предчувствие кольнуло ей сердце. Девушка открыла калитку и вошла на участок. Прямо под забором валялась свежая связка перьев. Взявшийся словно из ниоткуда ветер взвыл высоко в небе у нее над головой.
