Это было где-то между 1155 и 1158 годами. Князь Андрей, сын Юрия Долгорукого, выехал из Владимира в направлении Суздаля. Дорога шла на северо-восток, вдоль Клязьмы, а там, где в нее впадает Нерль, поворачивала на север. Князь путешествовал посуху. У поворота с Клязьмы на Нерль кони под одной из подвод вдруг встали. И не шли, как их ни понукали. Запрягли других. То же самое. Князь был чувствителен к знакам. Велел ночевать. И ему привиделась женщина.
в женском монастыре в вышгороде была икона богородицы, которую, как говорят, написал евангелист лука. от нее исходили чудеса, она особо почиталась и оберегалась. Андрей взял иконк с собой.
В повозке, которую у впадения Нерли в клязьму не смогли сдвинуть лошади, была как раз та икона.
Андрей сразу понял: что-то будет. И верно: явилась женщина. Она сказала, что икону в Ростов и Суздаль везти не надо. Да и самому ему там делать нечего. Богородицу поставь во Владимире, построй для нее храм. А сам оставайся здесь, строй замок и правь с перепутья.
в 1158 году Андрей стал строить на месте видения замок.
Получилось красиво и мощно. В центре княжеские хоромы и церковь Рождества Богородицы, а по периметру – километр белокаменных стен.
Боголюбским. Как бы то ни было, это место силы достойно своего имени. Там на заповедном лугу (охраняемом сейчас государством) божество чуешь просто печенками. В такие места людей тянет.
Пообщаться с влажным женственным духом, живущим у слияния Нерли и Клязьмы, почувствовать трепет в загривке, холод в сердце, счастливую мысль в голове. Фундаментальный принцип богообщения с тех пор не менялся: люби бога и поступай, как знаешь.
Ну так и кто же та женщина, которая остановила коней и явилась князю? Неужели Богородица с иконы, бывшей в обозе? Нет, уж скорее то был женственный дух Боголюбского места силы. Позднее Андрей объяснит живописцу, что именно видел в ту ночь. И получится: стоящая женщина с развернутым свитком в руках. Боголюбская икона
Опытный снотолкователь вам объяснит: свиток, как таковой, это знак некоей предопределенности. Текст на свитке – программа. Впоследствии на Боголюбских иконах станут изображать еще и Андрея, стоящего перед Богородицей на коленях, и это будет выглядеть уже как инструктаж.
Но если на иконе стоит Боголюбская, то получается как бы расширение Боголюбского места силы на все пространство, где поминают Богородицу. Хитрый ход. Под видом почитания Покрова, которое быстро распространяется на весь православный мир, идет экспансия божества, обитавшего до тех пор лишь среди трав и кузнечиков заливного луга при устье Нерлии.
Никто в России не сделал для прославления Богородицы больше Андрея. И потому ваш Роман – лишь маска, прикрывающая лицо русского князя, который предпочел явиться на иконе инкогнито. Но с тех пор, как Андрей стал святым, нет смысла скрываться.
К концу жизни Андрей стал чудовищем. Впрочем, едва ли не все великие правители России начинали как социальные и политические новаторы, а потом вдруг превращались в тиранов. Иван Грозный, Петр Великий, Иосиф Сталин… Первым в этом ряду стал Андрей Боголюбский. Не знаю, превращаются ли властители в зверей потому, что от них отворачивается божество, или, наоборот, божество отворачивается от них потому, что они звереют? Не знаю также, что было причиной – погром Киева или разгром под Новгородом? – но с той поры Боголюбская богиня разлюбила Андрея Боголюбского. Все его последующие предприятия – позорные провалы. Он еще интригует, ставит и смещает князей, душит блокадой Новгород, но – лишь по инерции. Его люди лютуют. Даже поставленный им епископ Феодор режет языки, выкалывает глаза, распинает... А ненависть мучимых падает на Андрея.
