Мальчик Миша влюбился. Не то чтобы в первый раз, но как-то иначе, по-взрослому, что ли, основательно. Целый час во время прогулки в детском саду он держал свою Машу за руку, неумело тыкался губами в её румяную щёку и страстно шептал в ухо:
– Я как первый раз тебя увидел, сразу дар речи потерял. Во мне как будто всё перевернулось. Я с тех пор уснуть не могу, всё думаю о нас.
Маша восхищалась стойкостью Миши, который мог так долго обходиться без сна, робко краснела и мило улыбалась, а мальчик продолжал рассказывать о своих чувствах и грозился в случае чего выброситься из окна. Правда, не объяснял о каких случаях идёт речь и предусмотрительно умалчивал, что живёт на первом этаже.
Когда воспитательница сообщила, что прогулка завершена, Миша путано произнёс страшную клятву в вечной любви и в доказательство серьёзности своих слов даже хотел съесть горсть песка, но Маша его вовремя остановила и сказала, что верит ему и так.
***
На следующий день была суббота. Миша не мог дождаться понедельника и, чтобы скорее увидеть любимую, ранним утром побежал к её дому, спрятался в кустах и оттуда начал кидать камни в окно. План был простой: Маша услышит звуки ударов, выглянет, и они поболтают.
Миша пятый раз кидал камень и вжимался в землю от криков «Кто здесь?!», «Что за безобразие?!», «Смотри у меня, я тебя поймаю!», «Что за игры?!» и «Я тебе, сукин сын, уши оборву, если найду!» в исполнении Машиного папы. На шестой раз выглянула Маша.
– Кто тут? – произнесла она своим милым голосом. На заднем фоне послышалось папино «Если увидишь его – дай знать, я с ним быстро разберусь!»
– Привет, любимая, – скромно прошептал Миша, выползая из кустов.
– Привет, Миша. Это ты кидал камни в окно?
– Нет, что ты, я просто проходил мимо, – соврал он. – И не надо называть имён. Что про нас подумают твои родители?
– Подумают, что я болтаю со своим другом из садика. Чего им ещё думать? – удивилась Маша.
– Я для тебя всего лишь друг? – обиженно нахмурился мальчик. – И это после того что между нами было? – ещё больше расстроился он.
– Ладно, Миш, извини, мне надо идти. В садике поговорим, – сказала Маша и шёпотом добавила: – Ты самый лучший друг в мире.
***
В понедельник Миша встретил Машу в раздевалке мрачнее тучи.
– Что это за хмырь тебя в садик привёл, а? – грозно поинтересовался он. – Я из окна видел! Уже замену мне нашла? Быстро же ты! А ведь всего один день прошёл!
– Да ну, Миш, брось… Это мой брат, – спокойно восприняла претензию девочка.
– Точно? – мальчик насупил брови.
– Да точно, точно, – успокаивала Маша своего ревнивого ухажёра. – Мне никто не нужен, кроме тебя.
– Ну смотри у меня! Я в случае чего – в окно! Я говорил! Ты помнишь? – трагично сообщил он.
***
На прогулке Миша отозвал Машу в сторону и посмотрел на неё как Иван Грозный за пять минут до убийства собственного сына:
– Что у тебя с Вовкой? Разговариваешь с ним? Не ври! Я видел! Улыбалась ему! Хочешь, чтобы я – в окно? Ты этого ждёшь?!
– Миш, ну не начинай, нет у меня ничего с Вовой. Он совочек попросил поиграть. Ну что ты в самом деле?
– И ты ему дала?! – закричал мальчик и мгновенно стал багровым. – Совочек дала?! Вовке?!
– Дурной ты, Миш. Ну дала и дала, что тут такого? – ласково ответила девочка.
– Ах я ещё и дурной?! Она, значит, с Вовкой заигрывает, а я дурной?! Ну всё, моему терпению пришёл конец! Смотри на то окно, видишь? – он показал пальцем на второй этаж, демонстративно развернулся и гордо зашагал по территории.
Маша не обманула Мишиных ожиданий и догнала его:
– Миш, ну прекрати, что ты делаешь? Я честно говорю, нет у меня ничего с Вовой. Никто мне не нужен, кроме тебя.
– Ладно, – мальчик успокоился. – Поверю на первый раз. Но впредь даже разговаривать не стану! Сразу в окно! Не зли меня больше! Я не шучу!
***
На следующий день после физкультуры Миша отчитывал Машу в коридоре:
– Что это на тебе за обтягивающая форма? А?! И бегаешь ты так… маняще, что ли. Хочешь, чтобы все глазели на тебя? Я этого не потерплю! Слышишь? Ты моя! Только моя! И я хочу, чтобы ты вела себя скромно и достойно! Поняла? Если что – я сразу в окно! Хлопс, и всё! Кончатся мои мучения! Лучше умереть, чем страдать от твоего вызывающего поведения!
***
Через день Маша опять получила очередную порцию нравоучений:
– Прекрати улыбаться всем подряд! Ты – ветреная! Чего ты добиваешься?! Я предупреждал, я выброшусь из окна!
***
В конце недели Миша стоял в кабинете у воспитателя, кряхтел, ревел, держался за руку, размазывал сопли по лицу и оправдывался:
– Да говорю вам, Ольгастепанна! Не виноват я! Я к окну подошёл, чтобы на улицу посмотреть, а Маша Петрова сзади подкралась и вытолкнула меня! Из окна! Хорошо, что первый этаж… И газон… Страшно подумать, что было бы, если бы второй! И асфальт! Я, между прочим, руку ушиб! Больно! Да не трогал я её! Не знаю, что на неё нашло! Не понимаю я, за что она толкнула меня! Не представляю!
